– Ап! – услышала она над своим ухом.
Жюли подскочила. Она смерила надменным взглядом молодого длинноволосого человека с газетой "Монд" в руке, в куртке с капюшоном, джинсах и парусиновых туфлях на веревочной подошве. Он походил на вечного студента. Жюли не слышала, как он подошел. Он оперся о спинку скамьи и наклонился над ней.
– Спокойно. Не кричите. Посмотрите сюда.
Он раздвинул газету, и Жюли увидела пистолет.
– Он игрушечный? – спросила Жюли.
– Настоящий. Только без глупостей. Мы заберем мальчишку. Со мной еще двое. Если будете дурить, вас пристрелят. Предупреждаю, пули разрывные. В ваших интересах не устраивать паники.
– Я вижу, вы человек серьезный.
– Можете не сомневаться. Это – похищение. Как только карусель остановится, вы позовете. Петера. Не тяните резину.
Жюли быстро посмотрела по сторонам. Вокруг она видела только безобидных отдыхающих.
– Даже не пытайтесь, – сказал брюнет спокойным тоном. – Что вы выиграете? Мы не причиним вам вреда. Мы отвезем вас обратно и передадим письмо. Хартог уплатит выкуп. Мы вернем мальчика. Смотрите, карусель останавливается. Зовите его!
Над верхней губой молодого человека выступили капли пота. Его веко дергалось.
– Не нервничайте, – сказала Жюли. – Я буду послушной.
Карусель остановилась.
– Петер! – позвала девушка. – Петер! Иди сюда!
Петер покачал головой и вцепился в львиную гриву.
– Он не слушается меня, – сказала Жюли. – Пойдемте за ним.
– Хорошо.
Она встала. Молодой человек взял ее под руку, они вошли в огороженное решеткой пространство.
– Я хочу еще кататься! – крикнул Петер.
– Не спорь.
Жюли расстегнула ремень. Ребенок неохотно спустился на землю.
– Пойдем погуляем, – предложил ему молодой человек. – Меня зовут Биби, как Биби Фрикотена, легко запомнить.
– А кто такой Биби Фрикотен?
– Пойдем-ка, я расскажу тебе.
– Чепуха. Куда идем?
Биби схватил Петера за руку и подтолкнул Жюли. Они направились прямо к выходу Вавен. Когда они выходили из сада, возле тротуара остановился "рено-16" синего цвета. Биби открыл заднюю дверцу и сел первым, увлекая за собой Петера. Жюли на секунду замешкалась, но кто-то ее подтолкнул сзади, и она оказалась на сиденье автомобиля. Рядом с ней сидел белобрысый гигант, который утром доставил в дом телевизор.
– Вы... вы... – начала Жюли, заикаясь.
Она наполовину съехала на пол. Гигант схватил ее за руку и усадил на сиденье. У него были огромные голубые глаза почти без ресниц. "Рено" проехал вдоль решетки сада и повернул налево, затем по узким улочкам выехал на бульвар Распай и взял направление к Данфер-Рошро. От страха у Жюли стало бурчать в животе, и девушка согнулась от судорог. Биби и белобрысый закурили сигареты.
– Дайте мне сигарету, – промолвила Жюли.
Биби протянул ей свою сигарету. Салон заполнился дымом, и белобрысый опустил стекло.
– Закрой, – приказал шофер, не оборачиваясь.
Белобрысый закрыл окно. Жюли видела только бритый красноватый затылок шофера, выглядывающий из-под зеленой тирольской шляпы.
– У вас ничего не выйдет, – сказала девушка. – Еще не поздно отвезти нас домой.
– Заткнись!
Петер с тревогой смотрел на Жюли. Он боялся открыть рот. В его глазах стояли слезы, слезы ужаса. Девушка погладила его по голове.
"Рено" проехал Бельфор и повернул к Орлеанским воротам. Авеню генерала Леклерка была забита транспортом. Машина остановилась в пяти метрах от светофора. На перекрестке стояли регулировщики. Биби и белобрысый с беспокойством озирались по сторонам. На коленях Биби лежал пистолет. Биби придерживал его рукой. Водитель включил радиоприёмник, передававший джазовую музыку. "Рено" миновал Орлеанские ворота и выехал на южную автостраду, нырнул в туннель и снова вынырнул, увеличив скорость до ста двадцати километров.
– Спокойно, Ненэсс, – посоветовал белобрысый.
– Обойдусь без твоих советов.
– Во время оплаты дорожной пошлины, – тихо сказал Биби на ухо Жюли, – не делайте глупостей, а то мальчуган схлопочет.
– Да, да, конечно, – ответила Жюли. – Не волнуйтесь.
Она тяжело дышала, хотя внешне казалась спокойной.
Ей не верилось в реальность происходящего.
Дом, стоявший в долине, казался не настоящим: он напоминал скорее финский домик. Бревенчатые стены фасада были покрыты лаком. Перегородка единственной комнаты, обшитая дранкой, была окрашена эмалевой краской. В одном углу комнаты размещалась кухонная утварь, в другом – душ и туалет, отделенные от остальной части перегородкой, которая начиналась в десяти сантиметрах от пола и настолько же не доходила до потолка.
Долину окружали песчаные холмы с крутыми склонами, поросшими соснами, березами и вереском. Место было труднодоступным, уединенным. Оно находилось не более чем в ста километрах от Парижа.
С юга долина заканчивалась тупиком, с севера – узким проходом с песчаными обнажениями.
Сидя на крыльце домика, Томпсон смотрел на выход из долины.
Это был высокий и нескладный пятидесятилетний мужчина англосаксонского типа. Черты его смуглого лица были непропорциональны. Волосы напоминали небрежно приклеенную соломенную паклю. То же можно было сказать и о его небольших взъерошенных усах. Глаза были голубыми. На коленях Томпсона лежал карабин "зауэр" с девятизарядным магазином. На Томпсоне были спортивный костюм табачного цвета и бежевая сорочка. Он прислушивался к приближавшемуся гудению мотора.
В песчаном проходе появился "рено". Прибавив скорость, чтобы не увязнуть в песке, он быстро выехал на более твердую почву долины, усеянную сосновыми иглами. Машина остановилась перед домиком, среди деревьев. Дверцы открылись, и пассажиры один за другим вышли из машины.
– Где Фуэнтес? – спросила Жюли.
– А кто такой Фуэнтес?
– Это ее идея, – сказал Биби. – Она уверена, что нас прислал некий Фуэнтес.
– Нет, вы ошибаетесь, уверяю вас, – заверил Томпсон, вставая.
Жюли огляделась. Машина съехала с автострады в Немуре, затем долго петляла по дорожкам, пробираясь через лес. Девушка полностью утратила ориентировку.
– Пожалуйста, входите, – предложил Томпсон. – Вместе с ребенком.
– Вы гангстеры! – крикнул Петер.
– Я этого не отрицаю.
Они вошли в дом. В комнате с четырьмя окнами были четыре кушетки в виде нар: две – на полу, и две – над ними. Посредине комнаты стояли стол и складные табуреты.
– Садитесь, – приказал Томпсон. – Я сварил кофе. Малыш наверняка тоже хочет пить. Он выпьет стакан воды.
– Речь шла о том, что меня отвезут домой с письмом, – сказала Жюли.
Томпсон улыбнулся.
– Это чтобы не осложнять дела. Вам придется подождать.
– Сколько времени?
– Посмотрим.
– Что это за ружье? – спросил Петер. – Винтовка? Винчестер?
Томпсон ничего не ответил и положил оружие на кушетку. Он достал кофейник и четыре эмалированных чашечки. Все сели за стол. Белобрысый остался стоять в дверях, скрестив руки на груди. Он походил на Джека-потрошителя. У него были свиные глазки без проблеска мысли. Шофер по своему дебильному виду казался его братом. У него были такие же поросячьи маленькие глазки и такой же поросячий цвет лица. Он сел за стол, не сняв шляпы.
– Вы собираетесь заточить меня здесь? – спросила Жюли.
Никто не ответил ей. Томпсон разливал по чашкам кофе. Он пошел за сахаром и принес воды Петеру.
– Вы негодяи, – сказала Жюли.
– Заткнись! – крикнул шофер.
– Не будем нервничать, – заметил Томпсон. – Эта девушка права. Но кто может утверждать, что он не подлец?
– Старая песня, – возразила Жюли, – с волками жить и так далее.
Томпсон сел и положил локти на стол.
– Но это совершенно несправедливо, – вздохнул он. – С волками жить...
Жюли швырнула в него свою чашку с горячим кофе и бросилась к двери. Петер устремился за ней. Белобрысый ударил девушку левой рукой в подбородок, и она упала. Петер завопил во все горло и побежал к карабину. Томпсон, не вставая с места, схватил ребенка за волосы.
– Не двигайся. Не двигайся, или я сделаю тебе больно.
Он дернул Петера за волосы. По его лицу стекали капли кофе. Левой рукой он достал белый носовой платок и вытер лицо.
Тем временем Биби и шофер схватили за руки Жюли и проволокли ее к перегородке. Белобрысый хрюкнул и ударил девушку в живот. Она закричала.
– Стоп! – крикнул Томпсон. – Не оставляй следов. Следов не должно быть.
– Надо же проучить ее, – прохрипел белобрысый.
– Она уже поняла, – сказал Томпсон.
Жюли корчилась от боли и тщетно пыталась подтянуть колени к животу. Оба типа по-прежнему держали ее за руки. Она тихонько стонала. Томпсон приподнял Петера за волосы.
– Смотрите, мадемуазель.
Ребенок кричал и дрыгал ногами. Из его глаз хлынули крупные слезы.
– Прекратите! – заорала Жюли.
Она с трудом держала голову. Волосы закрывали ей глаза.
