— Или вы просто не знаете?
— Я знаю, что в прошлом ему сильно досталось, — сказала она. — Вот я и стараюсь помочь ему. Вы даже представить себе не можете, что выпало на долю этого мальчика: сиротский приют, приемные родители. Его то и дело перебрасывали из рук в руки. У него никогда не было своего дома. Он не знал ни отца, ни матери.
— Тем не менее он должен научиться держать себя в руках.
— Я знаю. По-моему, вы прониклись к нему сочувствием, а?
— Я сочувствую Дэйви, но это ему не поможет. Сейчас он разыгрывает спектакль с этой юной девушкой. А ему надо вернуть ее домой. Ее родители могут навесить на него столько, что ему до старости не выбраться из тюрьмы.
Она прижала руку к груди.
— Этого нельзя допустить.
— Куда он мог ее увезти, миссис Смит?
— Не представляю себе.
Она провела рукой по рыжим волосам, затем поднялась и подошла к окну. Повернувшись ко мне спиной, она застыла перед широкой панорамой. Против света ее фигура казалась неживой.
— Раньше он приводил ее сюда? — обратился я к ее черно-оранжевой спине.
— На прошлой, нет, на позапрошлой неделе он привел ее, чтобы познакомить со мной.
— Они собираются пожениться?
— Не думаю. Они еще такие юные. Я уверена, что у Дэйви совсем другие планы.
— Какие?
— Я же сказала вам, колледж и все такое прочее. Он хочет стать врачом или юристом.
— Ему сильно повезет, если он хотя бы избежит тюрьмы.
Она обернулась ко мне, стиснув руки с такой силой, что они хрустнули.
— Чем я могу помочь?
— Позвольте мне обыскать его квартиру.
Она с минуту молча глядела на меня, будто взвешивала, можно ли мне доверять.
— Пожалуй, это не мешает сделать.
Она достала ключи — тяжелую звякающую связку, похожую на браслет с чересчур большим количеством брелоков. Карточка с надписью «Дэйви Спеннер» исчезла с его двери. Это указывало на то, что возвращаться он не собирался.
Квартира была однокомнатной с двумя раскладными диванами, стоящими под углом друг к другу. На обоих диванах спали, и постели остались неприбранными.
— Не могу сказать, спали ли они вместе, — заметила миссис Смит.
— По-моему, спали.
Она бросила на меня тревожный взгляд.
— А что, разве девочка несовершеннолетняя?
— Нет. Но если он увез ее против ее воли или если она захочет уйти, а он применит силу…
— Я знаю, тогда это называется похищение — киднэппинг. Но Дэйви никогда так с ней не поступит. Она ему нравится.
Я открыл стенной шкаф. Он был пуст.
— У него вообще не так много одежды, — сказала она. — К одежде и тому подобному он почти равнодушен.
— А к чему не равнодушен?
— К машинам. Однако условный приговор не позволяет ему водить машину. Мне кажется, в этом одна из причин, почему он связался с этой девушкой. У нее машина.
— А у ее отца ружье. Но теперь оно у Дэйви.
Она резко повернулась.
— Почему вы мне ничего об этом не сказали раньше?
— А это так важно?
— Он может кого-нибудь застрелить.
— Кого именно?
— Он сам не знает кого. — Ответ прозвучал глупо.
— Тем лучше.
Я осмотрел всю квартиру. В маленьком холодильнике на крохотной кухне остались ломтики ветчины, сыр и молоко. На письменном столе у окна я нашел несколько книг: «Пророк», книгу про Кларенса Дарроу и еще одну про американского врача, построившего больницу в Бирме. На таком горючем далеко не уедешь.
Над письменным столом кнопками был прикреплен список из десяти заповедей-запретов. Написаны они были рукой Дэйви, я сразу узнал его почерк:
1. Не води машину.
2. Не пей спиртного.
3. Не засиживайся допоздна. Ночь — опасное время.
4. Не посещай злачных мест.
5. Не заводи случайных друзей.
6. Не сквернословь.
7. Не делай грамматических ошибок, когда говоришь.
8. Не сиди сложа руки, вздыхая о прошлом.
9. Не дерись.
10. Не выходи из себя, не считай, что вокруг одни враги.
— Видите, какой характер у мальчика? — спросила, подойдя ко мне, Лорел. — Он старается как может.
— Вы души в нем не чаете?
— Вам бы он тоже понравился, если бы вы узнали его получше, — вместо ответа сказала она.
— Возможно.
Эти правила поведения выглядели, пожалуй, трогательно, но я прочел их иными глазами, нежели Лорел.
Юноша начинал понимать свою натуру и то, что он в себе открыл, ему было не по душе.
Я осмотрел его письменный стол. Он был пуст, лишь в глубине нижнего ящика застрял лист бумаги. Я разложил его на столе. Это оказался небрежно набросанный план ранчо или большого поместья. Подписи под всем, что находилось в усадьбе, были сделаны еще не оформившимся девичьим почерком: «главный дом», «гараж и квартира Л.», «искусственное озеро и плотина», «подъезд с шоссе», проходящий через «запертые ворота».
Я показал план Лорел Смит.
— Говорит вам это что-нибудь?
— Ничего. — Но глаза ее сузились и всмотрелись пристальнее. — А должно?
— Похоже, они тут что-то затеяли.
— А по-моему, просто дурачились.
— Или собираются кого-то одурачить. — Я сложил план и спрятал его во внутренний карман.
— Что вы собираетесь с этим делать? — спросила она.
— Отыскать это место. Если вы знаете, где оно, избавьте меня от лишних хлопот.
— Не знаю, — резко ответила она. — А теперь, если вы здесь закончили, меня ждут другие дела.
Она стояла в дверях, пока я не вышел. Я поблагодарил ее.
— Не нужна мне ваша благодарность, — мрачно покачала она головой. — Послушайте, сколько вы возьмете, чтобы отстать от Дэйви? Бросьте это проклятое дело, а?
— Не могу.
— Глупости. Я дам вам пятьсот долларов.
— Нет.
— Тысячу? Тысячу наличными, без налогов.
— И не думайте.
— Тысячу и меня в придачу?
— Предложение заманчивое, но я не могу его принять. Вы забываете о девочке. Я не могу себе этого позволить.
— К черту девчонку! И вас вместе с ней! — И она, звеня ключами, направилась к своей квартире.
Я вошел в гараж. У задней стены в темноте виднелся верстак, на нем валялись разные инструменты: молоток, отвертка, плоскогубцы, гаечные ключи, слесарная ножовка. К верстаку были прикручены небольшие тиски. Под самым верстаком и вокруг на бетонированном полу рассыпалась смешанная с опилками блестящая металлическая стружка.
Вид этой стружки внушил мне подозрение. Я продолжал поиски и закончил их на стропилах гаража. Там я обнаружил завернутые в грязное махровое полотенце и закатанные в кусок ковра два ствола, которые Дэйви отпилил от украденного ружья.
Я положил стволы в багажник машины и поехал в свою контору на Сансет-бульвар. Оттуда я позвонил в «Сентениал банк» Киту Себастиану. Секретарша ответила, что он только что ушел обедать.
Я назначил встречу с Себастианом в середине дня и, чтобы не терять времени, перед уходом связался по телефону с Джейкобом Белсайзом.
Белсайз помнил меня. Когда я упомянул о Дэйви Спеннере, он тут же согласился встретиться со мной за обедом в ресторане неподалеку от места его работы на Южном Бродвее.
Он ждал меня в отдельном кабинете. Я не видел Джейкоба Белсайза несколько лет, за это время он постарел. Морщины вокруг его глаз и рта напоминали растрескавшуюся почву по краям лунки от высохшего водоема в пустыне.
Комплексный обед бизнесмена ценой в один доллар состоял из сандвича с горячим ростбифом, жареной картошки и кофе. Мы с Белсайзом сделали заказ. Когда официантка отошла, он под гул переговаривающихся за едой посетителей ресторана и стук посуды спросил:
— Я не совсем понял вас по телефону. Что выкинул Дэйви на этот раз?
— Совершил нападение. Пнул меня ногой в поясницу.
Темные глаза Джейка блеснули. Он был один из тех добросовестных людей, которые никогда не перестают беспокоиться о своих подопечных.
— Вы намерены подать жалобу?
— Возможно. Однако за ним более тяжкий проступок, вот что вызывает тревогу. Имен называть не буду, мой клиент не разрешил. Его дочь школьница. Уже сутки ее нет дома. Эту ночь она провела с Дэйви в его квартире.
— А где они теперь?
— Разъезжают в ее машине. Когда я потерял их след, они ехали по прибрежному шоссе в сторону Малибу.
— Сколько лет девочке?
— Семнадцать.
— Не очень хорошо, — вздохнул он. — Но могло быть и хуже.
— Хуже некуда, если учесть все детали. Гораздо хуже.
— Хотелось бы знать детали. Что собой представляет девушка?
— Я видел ее всего две минуты. Я сказал бы, что она милая девушка, попавшая в беду. Судя по всему, у нее это вторая встреча с мужчиной. Первая, по словам ее подруги, завершилась попыткой к самоубийству. На этот раз может случиться кое-что посерьезней. Ручаться не могу, но полагаю, они с Дэйви подстрекают друг друга на какой-то безумный шаг.
