- Вы хорошо информированы.
- Да. Второй ваш вопрос: почему в машину а не в кабинет? Знаете, Александр Борисович, тут расчет на обычную психологию. Ну, представьте себе. Вы закончили чтение, и вдруг вам звонит некто таинственный и начинает нести всякую ахинею по поводу того, как бы вас перекупить. Я нарочно огрубляю ситуацию. Ни о какой вербовке речи не идет. В нашем случае это скорее выяснение позиций, точек зрения, убеждений, если хотите. Но никакого давления. Итак, еще не разобравшись в сути проблемы, но будучи человеком кристальной честности… не перебивайте, пожалуйста. Он, вероятно, услышал, учуял, что Турецкий едва удержался от иронической реплики. Так вот, как бы вы поступили? Да просто бросили бы трубку. Будь вы предусмотрительнее, уже давно бы обеспечили себя записывающей приставкой к телефонному аппарату. Кстати, очень советую, полезная штука, а главное, кушать не просит, ха-ха… Но у вас ее нет. Значит, мой звонок был бы впустую. А теперь наш вариант. Мы еще толком ничем не обменялись…
"Горбачевская интонация… Нам тут подбрасывают… Мы тут обменялись… Знакомо".
- …а разговариваем спокойно, и, чувствую, у вас нет желания немедленно прервать беседу даже по причине элементарного любопытства. К примеру, вы можете слушать и старательно вычислять меня. Или ждать, когда же я подойду к главному. И не проколюсь ли я в какой-нибудь реплике, так?
- Верно, рассмеялся Турецкий.
- Ну вот видите? был доволен и собеседник. Но, если вы по-прежнему не против, продолжим?
- Слушаю вас внимательно. "Очень любопытный психолог. Может быть и велеречивым, и в жесткости не откажешь…"
- Ну а о "братках" я вам уже сказал.
"И забывчивостью не страдает. Я уже забыл, о чем говорил, а он помнит. Занимается проблемами, связанными с анализом?…
- Перейдем наконец к главному. Итак, вы ознакомились с материалами об этих совершенно бессмысленных и безмотивных, на мой взгляд, идиотских убийствах. Ваше мнение?
- Хороший вопрос. Я бы, пожалуй, и сам не отказался получить на него немедленный ответ.
- Вы считаете логичным соединить эти дела в одном производстве?
- С тем чтобы одним махом и прекратить? Это вас интересует?
- Ну вы-то не прекратите. Вы ж не Долгачев и некоторым командам сверху предпочитаете не подчиняться. Это известно. Не стоит ловить на мякине.
- Понял вас. Значит, мой таинственный собеседник воробей стреляный?
- Да уж есть маленько, не без кокетства подтвердил собеседник и заурчал в коротком смешке.
- А когда, если не секрет? В девяносто первом или в девяносто третьем?
Возникла короткая пауза.
- Хитрый вы, Александр Борисович. Неужели вы думаете, что, кроме Москвы, а точнее, Красной площади и Краснопресненской набережной, у нас не было и нет других, еще более горячих точек?
- Логично. Но вы, Сергей Никитович, да? вы, по-моему, все-таки из тех лет.
- Как и вы. Только давайте не будем ворошить старое и выяснять, с какой стороны баррикады было жарче. Мне ж известно, где вы тогда находились.
- А вы?
- Не поймаете. Неподалеку от вас… Итак, Александр Борисович, вы назначены руководителем следственно-оперативной группы.
- Верная информация. Сегодня вечером назначен. И полагаю, не для того, чтобы, как вы заметили, прекратить дела об убийствах ни в чем не повинных людей.
- Ну а кто в этом сомневается? Преступники должны быть наказаны в обязательном порядке. Иначе что ж это за закон, что за государство!
- Я рад, что вы со мной согласны. Но в чем тогда, позвольте полюбопытствовать, причина вашей заинтересованности?
- В том, чтобы как можно скорее восторжествовал закон. Я уже сказал. И в этом мы готовы вам помочь.
- То есть? Как мне вас понимать?
- Да буквально. Облегчим вашу задачу. Найдем вам убийц. А чтоб меньше было с ними хлопот, можем представить уже в готовом виде. Даже тепленькими. Со всеми доказательствами и уликами. Устроит?
- Вы понимаете, Сергей Никитович, что предлагаете мне?
- Разумеется, Александр Борисович. Прежде чем позвонить вам, я долго вас изучал, многое знаю и считаю, что с вами нужно говорить начистоту, в открытую, либо вообще не строить иллюзий.
- Значит, вы готовы представить мне собственно исполнителей, киллеров, и желательно в виде трупов, чтобы увести из-под удара заказчиков. Я правильно понял?
- Во-первых, я не уверен, что заказчиков несколько. А наказание должно быть неотвратимо и последовать несомненно. Может быть, не сейчас. Но это другой разговор. А во-вторых, чести это дело, я имею в виду соединенное, не принесет. И славы тоже. Разве что одни, как говорят в Одессе, сплошные неприятности. Зачем они вам?
- Если только мне куда ни шло, задумчиво сказал Турецкий. Обычно в подобных случаях продолжали: и вашим близким.
- Александр Борисович, советую вам с этого моста на Комсомольский уйти направо и на набережную. Там чисто, а за церковью, где, говорят, Высоцкий венчался, какая-то "разборка". Вам же нужно сегодня обязательно отдохнуть. Послушайтесь совета.
- Спасибо. Интересно это у вас получается. А что, у нашей доблестной милиции система, подобная вашей, конечно, отсутствует?
- Увы, вздохнул собеседник, это слишком дорогое удовольствие. В будущем почему же?
- Но вам-то по плечу.
- Все на свете кому-то по плечу, а кому-то по херу. Слышали такой старый анекдот? Так вот и у нас. Я вам задал вопрос, Александр Борисович. И вовсе не намерен торопить с ответом, лезть с ножом к горлу. Могу лишь повторить: мы заинтересованы покончить с преступностью. Остановить творящийся беспредел. И будем этого добиваться. Возможно, даже любыми средствами.
- Ох, нехорошие ассоциации возникают… Ладно, Сергей Никитович, я подумаю над вашим предложением.
- Большего и не требуется. Подумайте.
- Куда прикажете сообщить о своем решении? По какому номеру?
- Шутник вы…
- Так у меня ж такой аппарат, что номер высвечивается. Вы разве не знали?
- Не валяйте дурака, рассмеялся собеседник. Мой у вас никак не высвечивается. Не та модель. Хорошая, дорогая, согласен. Вы ее в Гармиш-Партенкирхене купили, накануне отъезда из вашего "Пятого левела". Видите, сколько я о вас знаю?
- Но таким образом вы даете мне возможность вычислить вас. Не очень многие знают, где я был и чем занимался.
- А на кой черт вам заниматься таким пустым делом? Ну предположим, вычислите. А что дальше? Обвините в том, что я вам свою помощь предложил? Или что ее форма вас не устраивает? Так это дело вкуса. Кто любит арбуз, а кто, говорят свиной хрящик. Так-то, любезный Александр Борисович… Ну вот, кажется, уже и ваш дом близок. Значит, думайте. Да, чуть не забыл. Если достигнем консенсуса, я готов поменяться с вами нашими телефонными аппаратами. Вот тогда уж точно будет и номер высвечиваться, и многое другое.
- Заманчиво, сказал Турецкий, заезжая во двор, на стоянку. Значит, есть такие, на которых все высвечивается?
- Есть. Не ломайте голову и спите спокойно. Вам, во всяком случае, ничто не грозит. И вашим близким тоже, он засмеялся. Мы, Александр Борисович, умеем ценить умных и знающих людей.
- Да кто же наконец эти мы? Новый Союз меча и орала, что ли?
- Мы, Александр Борисович, сухо ответил таинственный некто, это значит не я, не он, не кто-то третий. Мы, понимаете? И этим все сказано. В трубке прозвучали сигналы отключения. Турецкий вышел из машины, закрыл дверцу, вякнул сигнализацией и глубоко вздохнул, оглядывая не такого уж верного, оказывается, коня.
- Эх ты, а я надеялся… И пошел не оглядываясь.
И уже у самого парадного ему вдруг почудилось, что машина его наконец переварила сказанное и соизволила ответить:
- А чего ты хотел? На всякого умельца всегда найдется другой умелец!…
- Ты это серьезно? Турецкий даже обернулся.
- А то, ответила машина и лукаво подмигнула левым подфарником.
"Бред", понял Турецкий и подумал, что надо будет "жигуленка", благо Дениска вернулся из командировки, затащить к его ребятам, чтоб все внимательно просмотрели и очистили от ракушек.
Посмотрел на часы: три без двадцати. Полчаса ехал по пустому городу? Не долго ли? Ах, ну да, еще ведь и душеспасительную беседу вел… Значит, связи нет, а о его решении они уже завтра смогут судить по его действиям. Интересная игра намечается…
Табачный киоск был за углом.
Я пошел прямо по краю тротуара, ничуть не опасаясь грязных брызг.
Белая "тойота" въехала колесом в глубокую лужу и обдала меня потоком грязной талой воды с головы до ног. Даже лицо покрылось слоем едкой московской грязи. Кое-как утеревшись, я повернулся к "тойоте", чтобы высказать водителю, что я думаю о нем. Повернулся и застыл.
Есть женщины, увидев которых я забываю обо всем и иду за ними как сомнамбула. Что делать есть у меня такой недостаток, есть.
За рулем "тойоты" сидела именно такая женщина. Она смущенно выглядывала из машины.
