— А кто-то подбросил бедную кошечку с бантиком и моими наилучшими пожеланиями вокруг шейки, чтобы полиция подумала на меня? — Леонард плеснул дорогого коньяка в рюмку и выпил его одним конвульсивным глотком. — Ты заставляешь меня нервничать, старик!
— Мне удалось произвести лишь беглый осмотр комнаты, — продолжал я отчет. — Дело темное. Ненормальная дамочка не дала мне позвонить в полицию. Она также притащила котенка ко мне домой. Уверен, она не случайно оказалась в “Бонго”, когда я там появился. Значит, весь вечер кто-то водит меня за нос. Выбор небольшой: либо ты, либо Зои Парнелл.
Леонард одним глотком прикончил оставшийся коньяк, потом поспешно зажал ладонью рот, поскольку реакция его желудка оказалась неожиданной.
— Прошу прощения! — Он очень осторожно выдохнул. — А у этой ненормальной дамочки есть имя?
— Фрида Паркин.
— Ого!
— И-го-го! Осел! — рявкнул я. — Еще чуть-чуть, и я забуду, что имел несчастье быть знакомым с тобой, шут!
— Так ты не вызвал полицию? — Он погладил свои мясистые щеки лопатообразными пальцами. — Значит, бедняжка Клайв до сих пор так и лежит на полу?
— Я не вызвал полицию сразу, — уточнил я. — Но я сделал это по дороге сюда.
— Следовательно, теперь я в любой момент могу ожидать визита какого-нибудь хитроумного детектива?
— Звонок был анонимным. У меня и так достаточно неприятностей, чтобы еще объяснять им, почему я не позвонил сразу из квартиры.
Леонард плеснул еще коньяку себе в рюмку.
— Что-то я выбираю себе неудачных приятелей, не так ли? Сначала Лестер Андерсон, а теперь вот Клайв!
Из-под алой портьеры показалась Мышка, разбежалась и прыгнула на кушетку, покрытую леопардовой шкурой, затем опрокинулась на спину, и лапки замелькали в воздухе.
— Она думает, что кушетка существует исключительно для ее удовольствия, — хихикнул Рид. — У нее мания величия!
— И не у нее одной, — ехидно бросил я. — Рано или поздно, а скорее всего, рано полиция свяжет твое имя со смертью Джордана. А если окажется, что это убийство, тебе придется туго!
— Ты же не думаешь, что кто-то совершил убийство только ради того, чтобы подозрение упало на меня, верно? — Он хитро мне улыбнулся. — Нет человека, который бы так ненавидел меня.
— Я тебя ненавижу, — признался я без обиняков.
— Ты еще тот негодяй! — Леонард снова потер себе щеки. — Фрида Паркин, говоришь? Сексапильная малышка с длинными нечесаными черными волосами? Выражается словно портовый грузчик, который только что уронил себе на ногу молоток?
— Она самая, — кивнул я.
— Последний раз я видел ее пару месяцев назад. В то время она жила с Чарли Стерном, — А кто такой, черт его” побери, этот Чарли Стерн?
— Хороший вопрос, Рик. Полагаю, Чарли задает его себе по крайней мере дважды в день. — Леонард заметил убийственный блеск моих глаз и протестующе поднял руку. — Ну, не потеряй штаны, старик! У этого Чарли по двадцать восемь пальцев на каждой руке, и каждый палец засунут в отдельный пирог. Думаю, его можно назвать финансистом.
— А с чего это он тебя так ненавидит?
— А почему ты думаешь, что добрый старикан Чарли меня ненавидит?
— Знать Леонарда Рида — значит его ненавидеть, — изрек я. — Так все-таки почему же Стерн тебя ненавидит?
— Ну, из-за той идиотской испанской аферы. — Леонард отхлебнул немного коньяку и на минуту задумался. — Все случилось приблизительно год тому назад. Чарли финансировал костюмный эпический фильм одного независимого продюсера в Испании и попросил меня оказать ему честь сыграть злодея. Сценарий нельзя было назвать произведением искусства, но ведущие роли были поручены Делле Огаст и Дарреллу Слоуну. Там оказался весьма привлекательный молодой официант, который мечтал стать актером, и я в свободное от работы время немного с ним позанимался. К несчастью, испанская полиция неверно восприняла ситуацию. Эти испанцы — ужасно неуравновешенный народ, знаешь ли. Мою визу аннулировали, поэтому на следующий день мне пришлось лететь домой. Единственной заменой мне, которую смог найти продюсер за такой короткий срок, был этот ужасный боров, Хэл Твиннинг. И конечно же фильм провалился. Чарли почему-то обвинил в этом меня. Последний раз, когда я его видел, у него на руке висела эта странная дамочка с жаргоном портового грузчика. Я хотел утешить его, говорю: “Ты же потерял всего каких-то два паршивых миллиона! Ведь для тебя это сущие пустяки!"
— И что он тебе ответил? — Я невольно заинтересовался его рассказом.
— Он встал на цыпочки и дал мне пощечину.
— И что же было потом?
— Я не хотел устраивать сцены — дело происходило в довольно элегантном ресторанчике. — Леонард улыбнулся, вспоминая подробности. — К тому же я сидел, а он стоял. Поэтому я решил ограничиться тем, что вышвырну его за дверь. Мне не повезло: я слегка промазал. В результате он вылетел через большое окно. Я заплатил за ущерб, а у Чарли не было перерезано стеклом ни одной артерии. Не обошлось, конечно, без порезов на лице, хотя любое изменение физиономии Чарли идет ему только на пользу.
— А откуда появилась эта Зои Парнелл?
— Зои? — нахмурился он. — Ах да! Я познакомился с ней на вечеринке, которую давал Айван Оллсоп. Она приклеилась ко мне где-то ближе к утру. На вечеринке царили свободные нравы — никаких запретов. Один очень смазливый мальчик клал мне в рот виноградинки. В бассейне резвились нагие русалки. Тут появилась Зои. К тому времени я был завернут только в банное полотенце, и когда она увидела, как мы развлекаемся с мальчиком, то, вероятно, решила, что сумеет проделать все лучше его. Или, возможно, она положила глаз на мальчишку. Не важно. Во всяком случае, мы все смотрели порнофильмы и устроили небольшую оргию втроем на веранде. Догадываюсь, ты понял, что тогда начался один из моих кратких гетеропериодов. А почему ты спрашиваешь?
Я повернулся к нему спиной и пошел к выходу.
— Куда ты, черт тебя подери?!
— Домой, — ответил я, не поворачивая головы. — Собираюсь уйти в запой, по крайней мере дня на три. Если тебя посетит полиция, не трудись и не звони мне, потому что я больше не хочу ничего об этом слышать!
Я уже почти дошел до парадной двери, когда Леонард схватил меня за локоть и без всяких видимых усилий развернул к себе. На его лице выступила слабая испарина, а в асфальтово-серых глазах металась откровенная паника.
— Не оставляй меня сейчас, Рик! — Голос его слегка дрожал. — Ты — единственный, кому я могу довериться!
— Если ты начнешь говорить правду, возможно, я передумаю, — сказал я с сомнением в голосе. — Но ты — отъявленный лжец, Леонард. Вы с дамочкой Паркин — два сапога пара!
— Я говорил тебе правду, — настаивал он. — Может быть, не всю, но то, что ты слышал, — чистая правда!
— И насчет Зои и взаимоотношений с ней? Леонард на мгновение отвел глаза.
— Ну, возможно, я немного преувеличил. Не думал, что ты примешь это близко к сердцу, старик.
— Зои была прикрытием? Так она утверждает, — добавил я. — На самом деле у тебя была связь с Клайвом Джорданом?
— Да, — признался Леонард упавшим голосом.
— Так откуда же взялась Зои, чтобы играть роль прикрытия?
— Это была идея Клайва. Не знаю почему, но он не соглашался переезжать сюда, если она не поедет вместе с ним.
— Ладно, — задумчиво кивнул я. — Остановимся на этом. Позвони, если тебя навестит полиция.
— Теперь, когда ты знаешь правду, тебе стало получше? — спросил он с надеждой.
— Нет, — признался я честно. — Стало гораздо хуже. Иногда, пообщавшись с тобой, я начинаю сомневаться в старинной житейской мудрости: “Живи и давай жить другим”.
— А если бы все произошло точно так же, только с одной поправкой? Допустим, Клайв был бы молодой женщиной, а не мужчиной? Возникла бы у тебя тогда непреодолимая моральная проблема, Рик? — Его улыбка была вымученной. — Знаешь, если ты не хочешь иметь со мной дела, я не обижусь.
— Сказано же тебе: я не отказываюсь, — буркнул я. — Вот только один вопрос, Леонард. Тот котенок с запиской на бантике. Это ты послал его Клайву Джордану?
— Нет! — Он снова зажал рот рукой. Когда он снова заговорил, голос его слегка дрожал. — По правде говоря, я послал котенка Лестеру Андерсону через пару дней после того, как он от меня ушел. При одной мысли об этом у меня крыша едет. А через несколько дней после того, как я послал этого котенка, Лестер покончил жизнь самоубийством. Теперь совершил самоубийство Клайв, и первое, что ты находишь в его квартире, — этот чертов котенок с чертовой запиской на банте! Знаешь, что я тебе скажу, Рик: у меня такое ощущение, будто у меня по позвоночнику бегают крошечные лапки этого рокового котенка!
Я оставил машину на подъездной дорожке, вошел в дом и прошел в гостиную. Навстречу мне вышел котенок. Он сделал пару неуверенных шажков, при этом беззвучно зевнув. Третий шаг дался ему с превеликим усилием, и котенок медленно завалился на бок, в бессильной ярости подрагивая хвостиком.
