– Видите? – спросил Росси.
– Если бы горела полная цистерна, – прикинул Орис, – дыму было бы больше.
– Полыхает та, которую должен был чистить ваш сын.
Орис молчал.
– Он поджег осадок, – объяснил Росси, – и уехал на машине со своим напарником. Думаю, они не вернутся. Не обижайтесь, но я бы попросил больше не присылать его ко мне.
Орис вздохнул с облегчением. Парень жив! Сын, который впервые в жизни вышел на работу, жив! Он успокоился, но тут же задумался. Что же дальше?
* * *
Джек без труда выманил Нэнси Полис из ее меблированных комнат и усадил в машину. Она даже шляпки не надела, зато прихватила сумочку. Она видела дым и поверила Джеку, когда тот сказал, что мистер Белмонт ранен и прислал за ней. Мистер Белмонт хочет повидать ее до того, как его увезут в больницу в Талсе, потому что в больницу наверняка явится жена. Нет, он ранен не тяжело, просто царапины, их зашьют, может, наложат гипс, если нога сломана. Джек сказал, что работает на мистера Белмонта в конторе; сегодня он надел комбинезон, потому что они собирались ехать на буровую. Пока он болтал, Нэнси Полис села между ним и Нормом Дилуортом, и они поехали к Норму домой.
Норм жил на окраине Кифера, у самой железной дороги. Его дом стоял в сосновой рощице. Нэнси не спросила, с какой стати Орис ждет ее в такой жалкой лачуге, сработанной из простых сосновых досок, почерневших от времени, с крылечком впереди и нужником во дворе. Какая-то девушка развешивала на веревке выстиранное белье. Джек спросил Норма, кто она такая. Норм ответил: жена. Джек распорядился отправить ее в дом.
Жена Норма внимательно наблюдала за ними, отбрасывая со лба светлые волосы.
Как только они вошли, Нэнси спросила:
– Где Орис?
Джек ответил: скоро придет. Мистер Белмонт дожидается врача, которого вызвали осмотреть пострадавших рабочих. Нэнси явно что-то заподозрила, она занервничала и стала озираться по сторонам. Смотреть было особенно не на что: насос, рукомойник, старый ледник и духовка, стол под клеенкой завален журналами, три стула, через дверь в спальню видна двуспальная кровать.
* * *
Джеку было десять, когда они переехали в Талсу. Тогда отец время от времени таскал его с собой на участок, нудил про добычу нефти, рассказывал, как бьет первый фонтан, который называют "рыбий хвост", как бурят скважину, как насосы, которые называют грязечерпалками, качают нефть. По пути они заезжали в ресторан Харви в Сепульпе, Джек заказывал курицу по-королевски, свое любимое блюдо. Их всегда обслуживала одна и та же официантка в большом белом переднике, с волосами, зачесанными наверх и уложенными в пучок. Джек слышал, как они с отцом о чем-то тихо переговариваются, как будто по секрету. Но, только увидев Нэнси Полис в отеле "Мэйо", вдруг понял, что она и есть та самая официанточка. Сейчас ей было уже за тридцать.
Вошел Норм, за ним девушка с пустой бельевой корзиной.
– Знакомься, – улыбнулся Норм. – Моя жена Хейди.
Джек удивился. Девушка была настоящей красоткой, несмотря на спутанные волосы и отсутствие косметики. На вид ей было лет двадцать. Странно, зачем ей сдался такой неотесанный увалень, как Норм Дилуорт. В девушке чувствовался стиль, она напомнила Джеку дочек нефтяных магнатов из Талсы. Правда, впечатление портил ее выговор.
– Хотите чаю со льдом? – спросила она врастяжку, и стало ясно: она выросла на ферме или возле нефтяной вышки. Но все равно она была красотка!
Нэнси Полис, сидя за столом, курила сигарету.
– Я хочу знать, где Орис! – повторила она.
– А чего-нибудь покрепче у вас нет? – спросил Джек, глядя на Хейди.
– Есть банка, – ответил за жену Норм.
Джек развернулся к столу, посмотрел на лежащие на нем журналы. "Домашний очаг", "Птицеводство", "Журнал для домохозяек" и последний выпуск "Досуга на свежем воздухе".
– Потерпи, – бросил он Нэнси, взял "Досуг" и стал перелистывать его.
Из шкафчика над рукомойником Норм достал глиняный кувшин, вмещавший треть чистого виски.
– Детка, – обратился он к Хейди, – принеси стаканы, будь добра.
– Да у нас их всего два, – ответила та и посмотрела на Джека. – Кому-то придется пить из горла.
Джек улыбнулся, отложил журнал.
– Охотишься? – спросил у Норма.
– Когда случай подвернется.
– И оставляешь свою девчонку куковать одну?
Он подмигнул Хейди, та тоже подмигнула в ответ.
– Ей здесь нравится, – объяснил Норм. – Видел бы ты, где она жила раньше!
– Мне не надо, спасибо, – объявила Нэнси, глядя, как Норм разливает виски в два стакана.
– А я и не тебе. Это мне и Джеку. – Норм передал Джеку стакан.
Нэнси присела боком к столу, закинула ногу на ногу. Тонкие черные брючки классно очерчивали стройные бедра. Она посмотрела на Джека, стряхнула пепел на линолеум.
– А не молод ты пить?
– Раз при сухом законе пить нельзя никому, значит, всем можно нарушать закон и пить сколько влезет, – ответил Джек.
– Ты работаешь на самого Ориса Белмонта?
– Я его первый помощник.
– Ну и как с ним работается?
Джек поднял стакан, отпил большой глоток, ощутил приятное жжение внутри. Нэнси не сводила с него глаз.
– Ничего плохого про мистера Белмонта не скажу, – ответил Джек. – Слыхал я кое-что, но не знаю, правда или нет.
– Что ты слыхал?
– В конторе поговаривают, он западает на хорошеньких секретарш.
Джек подмигнул Нэнси. Черт, ничего не мог с собой поделать! Он слышал, как смеется Норм, поднял глаза и увидел, что Хейди улыбается. Сквозь тонкое ситцевое платье просвечивали соски. Она все понимала и улыбалась ему, как кошка (если только у кошки бывают сиськи). Он развернулся к Нэнси, которая затягивалась сигаретой, не сводя с него глаз. Нэнси не улыбалась. Джек отхлебнул еще, пошло как надо. Ему уже было хорошо. Она никуда не сбежит – можно сказать.
– Детка, тебе придется какое-то время побыть здесь.
Она поднесла сигарету к его локтю, выставленному на стол.
– С Орисом ничего не случилось?
– Я сказал, что он ранен, чтобы выманить тебя из дому.
– Так вы что, хотите взять за меня выкуп?
– Посмотрим, сильно ли мистер Белмонт тебя любит.
– А если он не заплатит, вы меня убьете?
– Он заплатит.
– Тогда тебе уж точно придется меня убить.
– Зачем? Мы уехали. Никто не знает, где мы.
– Зато я знаю, кто ты такой.
Джек громко икнул и сказал:
– Я не служащий Ориса Белмонта. Я тебя обманул.
– Знаю, – кивнула Нэнси. – Ты его сын, паршивец. Как только твой индюк-приятель назвал тебя Джеком, я сразу вспомнила. Ты Джек Белмонт. Помню, восемь-девять лет назад, когда я работала у Харви, ты вечно просился домой, хныкал и тянул отца за рукав. Ты и тогда был гаденышем, а сейчас кем стал – похитителем? Я слышала, твой шантаж не прошел.
Черт! У Джека прямо руки чесались пристрелить ее. Раз Норм охотник, у него должно быть ружье.
– Знаешь, – продолжала Нэнси, – меня от тебя тошнит. Можешь попросить у отца деньги, когда захочешь, он их тебе даст. Но нет, ты лучше их украдешь у него! Господи, если уж тебе так хочется стать настоящим вором, иди и грабь банки!
* * *
В тот же день Джо Росси перезвонил своему боссу.
– Мистер Белмонт, – сказал он, – хотите, чтобы ваш сынок исправился? Я намерен подать на него иск за порчу имущества компании.
Орис Белмонт сидел в кресле и смотрел в окно. В небе еще виднелся дым.
– Если хотите, – продолжал Джо Росси, – я сам вызову полицию. Чтобы не впутывать вас.
Помолчав немного, Орис ответил:
– Не надо. Я сам их вызову.
Он уже все для себя решил.
13 июня 1927 года Карлос Хантингдон Уэбстер, рост которого к тому времени достигал уже почти шести футов, находился в Оклахома-Сити. Теперь он носил темно-синюю пиджачную пару и панаму с полями, надвинутую на глаза. Карлос снимал номер в отеле и каждый день ездил на трамвае. Недавно он принес присягу и стал сотрудником Службы федеральных маршалов министерства юстиции – помощником федерального маршала. Тогда в Нью-Йорке чествовали Чарльза Линдберга, прозванного Одиноким Орлом. Со всего мира прибывали тонны телеграмм, в которых люди поздравляли летчика, в одиночку совершившего трансатлантический перелет.
Эммет Лонг вышел из тюрьмы Макалестер и вернулся в Чекоту к Кристал Дэвидсон. Его костюм так и провисел в шкафу все шесть лет – с того дня, как представители закона выволокли его из дому в одних подштанниках. Как только Эммет Лонг слез с Кристал, он первым делом обзвонил своих бывших дружков.
После окончания учебы Карлосу дали отпуск, он поехал домой, к отцу, и рассказал о многом.
Какие номера в отеле "Хьюстон".
Что ему пришлось есть в отеле "Плаза".
Как он слушал джаз-банд под названием "Синие дьяволы Уолтера Пейджа" – все оркестранты цветные.
Как его учили, стреляя из пистолета, переносить вес тела вперед и выставлять вперед одну ногу – если тебя ранят, ты сможешь, даже упав, вести огонь.
