Убитый, я молча вышел на улицу. Я встал в дверях, чувствуя, что весь мир рушится вокруг меня. Долорес значила для меня так много, а Макс поссорил меня с ней.
В мое мрачное настроение ворвался миролюбивый голос:
— Хочешь «Доброго капрала», Лапша?
Макс протянул мне сигарету. Я принял от него это предложение мира.
Мы стояли и курили. На улице показался мистер Джелли.
Подойдя к двери, он сказал, понизив голос:
— Ну что, мальчики, принесете мне что-нибудь завтра утром?
Макси кивнул и сказал:
— Конечно, разве мы всегда не снабжаем вас утренними газетами?
Джелли похлопал Макси по щеке:
— Принесите мне завтра пачку «Тагенблатт», ладно?
— Ладно. — Макси подтолкнул меня локтем. — Завтра встанем пораньше, Лапша.
Я кивнул:
— Во сколько?
— Около половины пятого я буду ждать тебя на углу.
— Я приду.
Мы продолжали стоять, чувствуя, что нам трудно вести разговор.
Мы заслоняли дверной проем. Появился новый посетитель. Мы с уважением посторонились перед хорошо одетым, усатым Профессором. Нас охватил трепет гордости и удовольствия, когда он одарил нас доброжелательной улыбкой.
— Как дела, ребята?
— Хорошо, Профессор, — ответил Макс.
— Отлично, Профессор, — отозвался я.
— Подождите меня, мальчики, я сейчас выйду.
Макс сказал:
— Конечно, Профессор.
Мы увидели, как он вошел в телефонную будку.
— Вот головастый мужик, у него мозгов хватает. — Макс был преисполнен восхищения. — Только неделя как вышел из тюрьмы, но я готов побиться об заклад, что он уже снова промышляет джанком.[3] Умный итальяшка. Интересно, где он берет зелье? — задумался Макс.
— У него есть связи. Я думаю, Профессор привозит его из-за границы. В нашей стране это не растет, — сказал я важным тоном всезнайки.
— Откуда он его привозит, Лапша? Из Италии?
— Может быть, из Италии, а может быть, из Китая. Китайцы часто его курят, я где-то об этом читал.
— Зачем люди курят опиум?
— Это вызывает у них приятные грезы.
— Сладкие грезы о девочках? — усмехнулся Макс.
Мы оба засмеялись. Я сказал:
— Я был бы не прочь как-нибудь выкурить трубочку этого зелья.
— Я тоже. Как говорится, оттянуться по-настоящему. Верно, Лапша?
Я кивнул и улыбнулся.
Профессор вышел, куря большую сигару.
— У меня есть для вас работа, парни, идите вслед за мной, — сказал он тихо.
Мы последовали за ним. Он обогнул угол и вошел в темный складской полуподвал. Профессор держал дверь приоткрытой, пока мы не подошли, и задвинул ее за нами на засов. Мы прошли вслед за ним сквозь темноту в заднюю комнату. Он чиркнул спичкой и зажег газовую лампу. У Профессора была хорошо оборудованная мастерская со столярным инструментом, ручной дрелью и небольшим механическим штамповальным прессом в углу. Я заметил на столе маленький точильный брусок. Я сунул его в карман, когда Профессор повернулся к нам спиной. На верстаке лежал большой деревянный ящик с открытой крышкой. Внутри него были видны колесики и шестеренки. Ящик имел прорези на передней и задней стороне и две ручки по бокам. Макс и я подошли к нему поближе. Он был тщательно отполирован и выглядел неуместным в этом грязном помещении. Профессор стоял, глядя на нас и покручивая ус.
— Что это? — Макс кивнул на ящик.
— Это? — У Профессора был лукавый вид. Он захлопнул крышку и сказал: — Давайте я продемонстрирую вам новое изобретение, которое должно быть в каждом доме.
Он покрутил ручку, шестеренки в ящике начали вращаться, и из прорези перед нашим изумленным взором появился десятидолларовый банкнот. Он отошел в сторону и сказал:
— Ладно, давайте пока забудем про эту машину. Вот что мне от вас нужно, парни… — Профессор остановился. Он стоял, глядя на нас и покручивая свои гладкие усы. — Думаю, вы, ребята, не откажетесь заработать немного денег, правда?
Я сказал:
— Разумеется, Профессор, мы для этого сюда и пришли.
Он посмотрел на нас серьезно:
— Я знаю, что вы умные ребята, и могу быть уверен, что ваши рты останутся на замке, так?
Мы оба эхом ответили:
— Так.
Он улыбнулся, показав крупные белые зубы.
— Прекрасно, прекрасно, вы хорошие парни, как раз такие, каким я могу доверять. Я не стал бы обращаться к кому-нибудь другому, потому что большинство молодых людей любит болтать. А теперь — вот зачем я вас сюда позвал: вы знаете, где находится Мотт-стрит?
— Да, Профессор, — гордо ответил Макси. — Лапша знает этот город, как по книжке.
— Мотт-стрит в Чайнатауне, — сказал я.
— Верно.
Он достал из ящика маленький круглый шарик, похожий на оконную замазку.
— Положите это к себе в карман. Отнесите в магазин по адресу, который я укажу. Просто положите на стол и сразу уходите. Это все, что нужно сделать. Согласны? — Профессор заставил нас несколько раз повторить адрес магазина, пока мы его не запомнили. — Будьте осторожны с этой штукой. Она очень дорогая, и с ней нельзя играть.
Макси кивнул:
— Да, Профессор, мы знаем, что это такое.
Профессор вопросительно поднял брови.
— Джанк, — сказал я.
Профессор усмехнулся. Он похлопал меня по спине:
— Умный мальчик. Я подожду вас здесь и дам каждому по доллару, как только вы вернетесь.
Оказавшись в Чайнатауне, мы без труда нашли магазин. Когда мы открывали дверь, мимо прошел, помахивая дубинкой, полицейский, который не обратил на нас никакого внимания. Мы вошли внутрь, висевший над дверью звонок издал слабый надтреснутый звук. При тусклом свете мы едва смогли разглядеть сидевшего за столом большого толстого китайца. Он со злобным видом уставился на нас. Я был рад, что в кармане у меня есть нож. Это давало мне чувство восхитительной уверенности. Я твердым взглядом ответил на его взгляд. Я погладил кнопку на рукоятке ножа. Мысленно я несколько раз вонзил лезвие в его толстую глотку, а потом располосовал ему лицо.
Произошла странная вещь: я увидел, как глаза китайца наполнились страхом. Я мог поклясться, что он знал, о чем я думаю. Я был в этом уверен. Он знал: все, что мне требуется, — сделать один шаг вперед. Своим волшебным выпрыгивающим лезвием я мог легко превратить его физиономию в мелкую крошку. В страхе он отвернул от меня белое вялое лицо. Я засмеялся и сплюнул на пол. Макс положил шарик на стол. Мы вышли.
— Над чем ты смеялся, Лапша?
— Над китайцем.
— Китайцы не любят, когда над ними смеются.
— Я мог бы справиться с этим узкоглазым, да и с любым другим тоже, — сказал я хвастливо.
Макс и взглянул на меня с любопытством:
— Это был большой китаец.
Я пожал плечами:
— Ну и что? Я бы укоротил его до своего размера.
Макси рассмеялся и похлопал меня по спине:
— Ах да, я забыл, у тебя теперь нож Трубы!
— Мой нож.
— Ну да, твой нож. Ты себя неплохо чувствуешь, когда у тебя под рукой есть такая вещь, верно, Лапша?
Я кивнул:
— Да, я чувствую себя так, словно кое-что собой представляю.
— Я и сам хочу найти себе что-нибудь в этом роде, — сказал Макси. Он подобрал с тротуара сигарный окурок и засунул его в уголок рта. — В один прекрасный день я обзаведусь револьвером. Попрошу об этом Профессора.
Он протянул мне окурок. Я несколько раз затянулся, потом вернул его обратно.
Профессор держал дверь открытой, пока мы спускались по лестнице в его жилище.
— Все в порядке? Вы его доставили? — спросил он встревоженно.
— Да, все в порядке, мы его доставили. — Макс сплюнул на пол. Он пыхнул своим сигарным окурком. Я холодно смотрел на Профессора.
Он рассмеялся и дал каждому по доллару.
— Вы, ребята, далеко пойдете, вы умеете работать с товаром.
— Да, Профессор, мы хотим делать деньги. Нам они нужны, — сказал я.
— Вы будете делать много денег, а я научу вас как.
— Еще бы, ведь вы — Профессор, — сыронизировал Макс.
Он усмехнулся и потер руки:
— Да, да, я могу научить вас, мальчишек, многим вещам, возможно, к нашей взаимной выгоде.
— Профессор. — Макс нерешительно топтался с ноги на ногу.
— Да, Макс?
— Вы не могли бы достать пару пушек для меня и Лапши?
— Пушек? — Профессор выглядел удивленным.
— Да, пару пушек — ну, вы знаете, револьверов.
— Да, Макс, я понял, что ты имел в виду. — Он покрутил ус. Потом внимательно посмотрел на нас. — А зачем они вам?
— Мы думаем, что когда-нибудь пушки нам смогут пригодиться.
— Для чего, например, и когда?
— Ну, для ограбления.
— И что ты собираешься ограбить, Макс?
Тот на мгновение заколебался. Потом он сказал:
— Понятное дело, мы хотим ограбить какую-нибудь лавочку.
— Что ж, давайте посмотрим. Может быть, я смогу дать вам несколько полезных советов. Что вы будете грабить — кондитерскую Джелли?
