Я приехал на Полк-стрит и присоединился к Дику и Бобу. Они сообщили мне, что Клэйн вошел в квартиру номер 27, и что в списке жильцов эта квартира числится за Джорджем Фарром. Я послонялся вокруг дома вместе с мальчиками где-то до двух часов, а потом пошел домой вздремнуть.
В семь я снова был с ними, и они мне сказали, что наша дичь еще не появлялась. В начале девятого Клэйн вышел из дома и свернул на Гири-стрит, с тащившимися позади мальчиками. Я вошел в жилой дом и отыскал управляющего. Она сказала, что Фарр живет тут уже четыре или пять месяцев, он без семьи, занимается фотографией и его студия расположена на Маркет-стрит.
Я поднялся и позвонил в квартиру. Фарр оказался здоровяком лет тридцати или тридцати двух, с мутными глазами, которые выглядели так, будто он эту ночь провел без сна. Я не стал тратить время попусту.
– Я из Детективного агентства «Континенталь», меня интересует Джозеф Клэйн. Что вы знаете о нем?
Он проснулся.
– Ничего.
– Вообще ничего?
– Вообще, – сказал он угрюмо.
– Вы его знаете?
– Нет.
Что можно поделать с такой птицей как он?
– Фарр, – сказал я. – Я хочу, чтоб вы проследовали со мной в полицейское управление.
Он двигался как вспышка света, и его дурные манеры мало что оставили от моей защиты, но я все же успел повернуть голову и принять удар выше уха, а не в челюсть. Его кулак сбил меня с ног, и я не поставлю и пяти центов против того, что в моем черепе не образовалась вмятина. Но мне сопутствовала удача, и я, вылетев за дверь, все же сумел удержать ее открытой. Я ухитрился подняться на ноги, проковылять через несколько комнат и вцепиться в одну из ног, что пыталась пролезть через окно ванной и присоединиться к своей товарке на пожарной лестнице. В завязавшейся потасовке мне разбили губы и ушибли плечо, но Фарр, в конце концов, стал вести себя примерно.
Я не стал тратить время на осмотр его барахла, обыск можно будет провести и позже, в более спокойной обстановке. Я засунул его в такси и повез в Зал Правосудия. Я боялся, что если промешкаю слишком долго, Клэйн сбежит от меня.
Рот Клэйна широко открылся, когда он увидел Фарра, но оба промолчали.
Я был оживлен и весел, несмотря на все свои ушибы и ссадины.
– Давайте возьмем у этой птички отпечатки пальцев, и покончим с делом, – сказал я О'Хара.
Дин отсутствовал.
– И присмотрите за Клэйном. Я думаю, возможно, он через пару минут припомнит новую историю, чтоб поведать нам.
Мы сели в лифт и доставили наших подозреваемых в бюро идентификации, где сняли отпечатки пальцев Фарра. Фелс, эксперт по идентификации, кинул взгляд на результаты и повернул лист бумаги ко мне.
– Отлично, и что дальше?
– Что значит «что дальше»? – спросил я.
– Это не тот человек, который убил Генри Гровера!
Смеялся Клэйн, смеялся Фарр, смеялся О'Хара, Фелс смеялся вместе с ними. Все смеялись кроме меня! Я стоял и делал вид, что задумался, пытаясь держать себя в руках.
– Вы действительно уверены, что не сделали никакой ошибки? – выдавил из себя я, мое лицо приобрело милый пунцово-розовый цвет.
Вы можете представить себе, насколько я был расстроен: сказать подобную вещь эксперту по отпечаткам пальцев – чистое самоубийство!
Фелс не ответил, он только осмотрел меня долгим взглядом с ног до головы.
Клэйн снова рассмеялся, его смех походил на карканье вороны, и повернул ко мне свое уродливое лицо.
– Может желаете взять еще раз мои отпечатки пальцев, мистер Ловкий Частный Детектив?
– Да, – ответил я, – именно это и хочу!
Должен же я был ответить хоть что-то.
Клэйн протянул свои руки Фелсу, который проигнорировал его жест и сказал мне с сарказмом:
– Лучше в этот раз снимите отпечатки сами, таким образом, вы будете уверены, что все сделано правильно.
Я совершенно рехнулся, конечно, это был мой собственный промах, но я был достаточно упрям, чтоб довести дело до конца, особенно если будет задето чье-то самолюбие. Итак, я сказал:
– Не плохая идея!
Я подошел и схватил одну из рук Клэйна. Раньше я никогда не брал отпечатки пальцев, но достаточно часто видел, как это делают, так что решил довести свой блеф до конца. Я начал мазать пальцы Клэйна чернилами и заметил, что держу их неправильно, мои собственные пальцы все время мне мешали.
И тут я спустился с небес на землю. Подушечки пальцев Клэйна были слишком гладкими, или, вернее, слишком скользкими, без той небольшой шершавости, что присуща коже человека. Я перевернул его руку так стремительно, что чуть не уронил его, и стал рассматривать его пальцы. Я не знаю, что хотел обнаружить, но я ничего не находил, ничего, чему я мог бы дать название.
– Фелс, – позвал я. – Глянь сюда!
Тот забыл о своей обиде и наклонился к руке Клэйна.
– Я бы... – начал он, а затем мы вдвоем несколько минут были заняты тем, что пытались повалить Клэйна на пол и усесться на него верхом, пока О'Хара успокаивал Фарра, который внезапно попытался вмешаться.
Когда в комнате снова воцарился мир и порядок, Фелс занялся исследованием рук Клэйна, царапая их ногтем.
Он соскочил с Клэйна, оставив меня одного удерживать его, и не обращая внимания на мои «Что там нашел?», достал тряпочку и немного жидкости, и тщательно обтер пальцы. Мы сняли отпечатки пальцев еще раз. Они совпадали с кровавыми отпечатками в доме Гровера!
Затем мы сели и отлично поговорили.
– Я рассказывал вам о затруднениях, что Хенни имел с тем парнем, Валдеманом, – начал Клэйн, после того как они с Фарром решили сознаться, так как им ничего больше не оставалось делать, – и как он одержал верх в их ссоре, потому что Валдеман исчез. Так вот, Хенни приложил к этому руку – он однажды ночью застрелил его и зарыл – я видел это. Гровер был отъявленным негодяем в те времена, он был слишком крутым, чтоб я решился ссориться с ним, поэтому я даже не попытался извлечь что-то из того, что я знал.
Но сделавшись старше и богаче он стал, подобно многим, слабее. И тот случай стал его беспокоить, потому то, когда я встретился случайно с ним в Нью-Йорке, примерно четыре года тому назад, мне не составило труда понять, что он стал довольно малодушным типом. Он рассказал мне, что не может забыть взгляд этого Валдемана, когда застрелил его.
Так что я рискнул и стряс с Хенни пару тысяч. Они мне легко достались, и после этого, всякий раз, как мой карман сдувался, я или шел к нему, или слал пару словечек, и он всегда
шел навстречу мне. Но я был осторожен и не хотел слишком давить на него. Я знал, как ужасен он был в прежние времена, и не хотел, чтоб он снова сорвался.
Тем не менее, я, в конце концов, этого добился.
В пятницу я позвонил ему и сказал, что нуждаюсь в деньгах. Он мне ответил, что перезвонит и сообщит, где мы встретимся следующей ночью. Он позвонил в субботу, около половины десятого, и сказал, чтоб я шел к его дому. Я отправился туда, он ждал меня на крыльце, провел наверх и вручил мне десять тысяч. Я сказал, что это последний раз, и я больше никогда не буду беспокоить его – я всегда так говорил, чтоб сделать ему приятное.
Естественно, я хотел поскорее уйти, как только получил деньги, но он, должно быть, решил поболтать для разнообразия, поэтому задержал меня на полчаса или чуть более, нес всякую чепуху о людях, кого нам довелось знать в прежние времена.
Спустя некоторое время я начал нервничать. Его глаза стали такими, какими были в молодости. А потом, он внезапно набросился на меня. Он схватил меня за горло и повалил на стол, моя рука коснулась латунного ножа. Тут решалось – я или он, так что я ткнул его ножом куда получится.
Я победил и вернулся в отель. На следующий день газеты только и говорили, что об этом происшествии, и они были полны трепа насчет кровавых отпечатков пальцев. Это меня поразило! Я ничего не знал об отпечатках, а тут, оказывается, я их оставил повсюду.
И еще я стал волноваться, что Хенни должен был где-нибудь в своих бумагах записать мое имя, и, возможно, он сохранил некоторые из моих писем и телеграмм, хотя они и были написаны достаточно осторожным языком. Так или иначе, а полиция раньше или позже, сообразил я, захочет задать мне кое-какие вопросы, а тут я со своими отпечатками, которые соответствуют кровавым следам, и у меня нет ничего, что Фарр называет алиби.
Именно тогда я вспомнил о Фарре. У меня был его адрес, и я знал, что он был специалистом по отпечаткам на Восточном побережье, таким образом я решил попытать с ним шанс. Я пошел к нему и рассказал всю историю, и мы посоветовались между собой и нашли, что можно сделать.
Он сказал, что подделает мои отпечатки, и я должен буду прийти сюда, рассказать историю, которую мы согласовали, и сделать так, чтоб у меня взяли отпечатки. После этого я был бы в безопасности независимо от того, что еще пронюхают о моих отношениях с Хенни. Он намазал мои пальцы чем-то и предупредил, чтобы я остерегался обмениваться рукопожатиями с кем-либо и касаться чего-либо, и все прошло как по маслу.
