— Прошу прощения, что должен вас привязать, сеньора Чен Чу Кьян, но я вынужден уйти, и мне бы не хотелось, чтобы вы воспользовались моим уходом и скрылись.
Она ничего не ответила и не стала оказывать ни малейшего сопротивления. Юбер попросил ее пересесть на стул и, крепко привязав к нему, подошел к телефону и набрал номер покойной Анжелы Олейра.
Юбер узнал голос комиссара Альмейра.
— Алло, комиссар?
— Да, сеньор Левис…
— У меня есть еще работа для вас.
— Но я еще не все закончил здесь. Я снова должен приехать один?
— Во всяком случае, ситуация очень напоминает предыдущую.
— Вы можете подождать меня?
— Нет… Запишите адрес. Один из этих парней был известен под именем Диас.
— Почему «был»?
Юбер продолжал, будто не слыша вопроса.
— Женщина, которую вы здесь увидите, может многое рассказать по данному делу. Не задерживайтесь, комиссар.
Юбер повесил трубку и вышел из дома через веранду. Он направился прямо к гаражу. Шофер начал приходить в себя. Юбер снова оглушил его рукояткой револьвера…
Юбер Бониссер отложил кожаный блокнот, который он изучал почти целый час. Он пометил имена рассеянных по всему свету агентов ЦРУ, в большинстве случаев резидентов, занимающих высокие должности. По словам китаянки, все они либо симпатизировали их делу, либо были скомпрометированы. Отделить зерна от плевел будет не просто. Две недели назад на внеочередной сессии ООН Китай (Формоза) был исключен из ее членов, вопреки мнению американцев. Юбер снова позвонил по коммутатору и попросил соединить его с «Америкэн Экспресс», но Фрэнк Дьюсон до сих пор не возвращался.
Тогда Юбер связался с квартирой резидента; трубку сняла Августина, молодая метиска. Она сказала, что хозяин уехал в Сетюбал и вернется в девять часов вечера. Юбер поблагодарил ее и предупредил, что либо перезвонит, либо зайдет в это время.
Он продолжал размышлять, шагая по комнате из угла в угол. Убийство Луи Самбрини оставалось загадкой. Никто не взял на себя ответственность за него: ни молодые убийцы, ни китайцы. Комиссар Альмейра наверняка найдет ключ к этой загадке. Впрочем, это была его работа, а Юбер свою почти закончил. Он посмотрел на часы. Пора отправляться в посольство США.
Юбер сунул в карман черный блокнот, который с первой же дипломатической почтой будет доставлен Смиту.
Комиссар Альмейра взглянул на мраморную табличку с надписью: «Чен Кьян. Изделия из нефрита и китайская мебель». Комиссар вытер носовым платком пот со лба… События разворачивались слишком быстро. «Надо подумать, — сказал он себе в двадцатый раз. — Надо подумать». Он толкнул скрипнувшую калитку и направился по аллее к главному зданию.
Все было спокойно. В доме царила абсолютная тишина. Комиссар поднялся на веранду и едва не наступил на труп китайца. Он вынул свой револьвер и сделал несколько шагов.
— Входите, господин комиссар, — услышал он певучий голос.
Он увидел привязанную к стулу китаянку.
— Я ждала вас, комиссар.
— Я вижу… Вы одна в доме, не считая… Альмейра обошел салон и обнаружил второй труп.
— …не считая этих господ? — закончил он.
— Где-то должен быть еще наш шофер, живой или мертвый, я не знаю.
— Пойду посмотрю, — сказал комиссар и вышел, держа оружие в руке.
Он обнаружил безжизненное тело шофера в гараже. Тот еще не пришел в себя. «Надо поразмыслить», — пробурчал он про себя. Сев в кресло напротив связанной китаянки и вынув из кармана блокнот, комиссар начал допрос:
— Ваше имя, пожалуйста, и имена этих людей…
— Шофер тоже убит? — спросила она.
— Нет, нет, — возразил Альмейра. — Он оглушен, но, надеюсь, скоро очнется. В противном случае мы отправим его в больницу.
— Это хорошо, что есть хоть один свидетель, — вздохнула молодая женщина. — Что вы хотите знать помимо наших имен?
— Все, что касается вашей деятельности, а также почему эти двое убиты…
— Это сведение счетов между секретными службами, — начала китаянка.
— Правда ли, что один из них, некто Диас, виновен в смерти двух американских граждан?
— Да, — подтвердила китаянка. — Если это необходимо, я могу сделать заявление. Я готова сотрудничать с вами, но при условии, что вначале я изложу мотив наших действий, то есть моих соотечественников из Китая (Формозы)…
Она кивнула головой в сторону небольшого секретера.
— Вы найдете там все канцелярские принадлежности, — сказала она.
Альмейра взял блокнот и авторучку и развязал китаянке руки, оставив ее привязанной к стулу.
Она положила блокнот на колени и начала писать.
— Сначала я должна сообщить имена? — спросила она, взглянув на комиссара.
— Да, конечно…
Альмейра стоял сбоку от нее и читал то, что она писала. Когда она закончила писать заявление, комиссар приказал:
— Остальное я буду диктовать вам сам. Вы можете, разумеется, добавить кое-что… Пишите. Я заявляю, что сеньор Цанг Пен Хуа, известный под псевдонимом Диас, виновен в убийстве…
Китаянка молча писала под диктовку комиссара.
— Теперь подпишите.
— Разве этого достаточно? Вам трудно будет найти его сообщников.
— Неважно, тем более что они уже мертвы. Китаянка протянула ему бумагу, которую комиссар положил возле телефона, набирая номер комиссариата.
— Алло, говорит комиссар Альмейра. Пригласите инспектора Акунто… Акунто? Вы взяли показания у девушки?
— Да, шеф. Она сказала слово в слово, как вы и предполагали, — ответил инспектор с восхищением в голосе.
— Чутье, — скромно прокомментировал комиссар. — Но это не все, есть еще работа… Берите машину и двух-трех человек и приезжайте на улицу Херонимос…
Объяснив, как ехать, он повесил трубку.
— Теперь, когда все кончено, я могу предложить вам чашку чаю, — сказала китаянка мягким голосом.
Видя, что комиссар колеблется, она добавила:
— Конечно, он уже остыл… Пожалуйста, комиссар. «Надо подумать, — сказал себе комиссар. — Когда мои люди приедут и увидят эту женщину связанной, они решат, что я вынудил ее написать заявление, в то время как если она будет свободно сидеть…»
— Подождите, — сказал он, — мне надо посмотреть, как чувствует себя шофер…
Он вышел из дома и направился в гараж. Шофер слабо стонал, но был еще в бессознательном состоянии. Альмейра не решился еще раз ударить шофера по голове: его люди будут здесь через пять минут.
Он вернулся в дом и отвязал китаянку.
— Большое спасибо, — поблагодарила она и взяла поднос, чтобы отнести его на кухню.
Альмейра последовал за ней. Женщина поставила кипятить чайник и заменила чашки, после чего они вместе вернулись в салон. Когда в салон вошел Акунто в сопровождении трех солдат, он не поверил своим глазам при виде этой идиллической сцены. Не обращая внимания на вошедших, сеньора Чен Чу Кьян разливала чай. Потом она медленно поднесла чашку к губам.
Альмейра подошел к телефону, возле которого лежало заявление китаянки, взял его и обратился к полицейским:
— Господа, мадам сделала заявление, которое я охотно прочитаю вам в ее присутствии… Трупами займемся позднее, — заключил он с мрачным юмором.
Прочитав, он протянул ручку китаянке.
— Подпишите…
Она снисходительно исполнила то, о чем попросил ее комиссар, затем потеряла всякий интерес к происходящему, продолжая пить чай…
— Пойдите в гараж и посмотрите, не нуждается ли шофер в медицинской помощи, — распорядился комиссар.
Затем он пробормотал себе под нос, что нужно предупредить секретные службы Португалии, но сначала перевезти мадам в комиссариат.
— Вы поедете с нами, Акунто.
Его слова сопроводил звон разбитого фарфора.
Маленькая тонкая рука с ухоженными ногтями повисла в воздухе, а из склоненной набок головы вылезали из орбит глаза…
Женщина была мертва…
Два часа, затраченные на составление ноты, в основу которой легли записи из черного блокнота и документы, переснятые сыном генерала Ловареса, прошли для Юбера незаметно. В посольстве его встретил рыжий Марвин, американец ирландского происхождения, который работал на ЦРУ под вывеской третьего атташе. Усадив Юбера, он распорядился, чтобы им принесли напитки и газеты. Одна из газет сообщала о нападении на генштаб вооруженных сил. Другая выдвигала гипотезу, что причиной пожара могло быть короткое замыкание, в результате которого часть дворца сгорела.
Внимание Юбера привлек заголовок на первой странице, не менее интригующий, чем информация о покушении: «Сын генерала Ловареса погиб, защищая честь женщины».
Журналист делал акцент на том, что мужчины эксплуатируют женщин. Хуанито Мендерес не желал, чтобы его бывшая подруга начала новую жизнь с Мигелем Ловаресом, которого она любила. Далее приводились подробности их трагической встречи в квартире Анжелы Олейра. Юная Хасинта, настоящая любовница Мендереса, заявила, что он решил убить их обоих, то есть Мигеля и Анжелу. Мигель умер, защищая женщину.
