— Теспус сейчас занят.
Голос настаивал:
— Скажите ему, что это Краунинг. Он должен со мной поговорить.
Мы с Максом переглянулись.
Он звонил два раза, и Макс оба раза вешал трубку. В приемную продолжали прибывать люди за распоряжениями или с жалобами. Мы работали без передышки. На руках у нас уже двадцать спящих детективов. Большая часть нашей выпивки закончилась. Макси наугад выбирал имена из различных телефонных книг. Он рассылал сотрудников агентства в дальние концы города, чтобы следить за неизвестными людьми. Он требовал, чтобы они предоставили ему подробные отчеты о проделанной работе.
Ненадолго наступила передышка. Макси встал, расправил плечи и прошелся по комнате.
— Вот черт, я думал, люди в белых воротничках весь день только и делают, что прохлаждаются. А это трудная работа.
Он размял пальцы, разжимая и сжимая большие кулаки. Он немного побоксировал с воображаемым противником. Патси все еще копался в папках.
Появился какой-то верзила со свирепой рожей. Я послал его в Бруклин следить за очередной тенью. Он запротестовал.
Макс спросил:
— В чем дело, чем ты недоволен?
— Меня наняли как благородного. Я не занимаюсь чертовой слежкой, — ответил парень.
Макс спросил:
— Почему? Какая тебе разница? Мы даем тебе работу.
— Я люблю работать кулаками. Хочу разбить морду кому-нибудь из этих пикетчиков.
Макс с улыбкой встал:
— Так тебе нравится бить людей?
— Да, люблю на ком-нибудь попрактиковаться, — ухмыльнувшись, ответил верзила.
— А такой прием ты пробовал? — спросил Макс. Он ударил его кулаком в пах. Тот согнулся пополам, задохнувшись от боли, и Макс заехал ему правым хуком в челюсть. Парень завалился на перегородку. — Прости, я просто пошутил.
Я склонился над ним с бокалом виски:
— Вот, выпей это. — Я поднес бокал к его губам.
Верзила медленно выпил. Он посмотрел на нас тупым взглядом.
Макси заботливо спросил:
— Как себя чувствуешь, парень?
Мы стояли, глядя, как мутнеют его глаза. Потом он уснул.
Я перетащил его за ноги и бросил к остальным.
— Там какой-то маленький ублюдок говорит, что хочет видеть Теспуса, — заявил Косой.
— Угости его выпивкой и уложи спать, — распорядился Макси.
— Паренек умный. Он увидел этих спящих ублюдков в комнате и сказал, что ему не хочется спать. Парень соображает.
— Ладно, — сказал Макси. — Веди его сюда.
В комнату с улыбкой вошел стройный симпатичный паренек с мальчишеским лицом.
— Привет, ребята, — произнес он.
Паренек непринужденно сел, перекинув ногу через подлокотник кресла, достал пачку «Лаки страйк» и предложил нам. Мы отказались от угощения. Он вел себя спокойно и естественно, не так, как те большие грубые ублюдки, которые весь день вламывались к нам в комнату. Он сидел, улыбаясь и покачивая ногой, словно у себя дома.
Макс сказал:
— Ладно, парень, мы заняты. Что тебе нужно?
— Где Теспус?
— Слушай, приятель, мы здесь задаем вопросы, — осадил его Макс.
Парень с улыбкой повторил:
— Где этот недоумок Теспус?
Есть люди, которые везде чувствуют себя в своей тарелке, и как раз такой человек находился перед нами. Он всегда и всюду свой, на улице и дома. Парень, болтающийся тут и там. Умник и всезнайка. Он мог быть итальянским умником с Малберри-стрит, еврейским умником с Деланси-стрит или, как этот парнишка, типичным ирландским умником с Десятой авеню.
Макси начал раздражаться:
— Поди-ка сюда.
Он открыл дверь в соседнюю комнату. Парень просунул в нее голову и присвистнул:
— Господи Иисусе.
Сцена произвела на него впечатление.
Парень вернулся в свое кресло и сказал:
— Меня выкинули из моего здания, потом я походил по улицам и посмотрел, что там творится. — Он с улыбкой продолжал: — Там идет бойня. Головы трещат, как яйца. Все лифты в домах стоят. Нигде нет ни охраны, ни штрейкбрехеров. Профсоюз практически выиграл забастовку. — Парень продолжал улыбаться, показывая свои зубы. Он знал, что они у него чистые и белые. Он выпустил кольцо дыма. — Я пришел с соседней территории, из владений Оуни.
— С Десятой авеню? — спросил я.
— Нет, с Одиннадцатой. Я знаю, кто вы, ребята.
— И что? — спросил я.
— Я понял, кто взял в руки эту забастовку. Синдикат, — заключил он со своей неугасающей улыбкой.
— У тебя ушки на макушке. Ты знаешь, что к чему, — сказал Макси.
— Да, я летаю тут и там, — беспечно признал парень.
— А если я выброшу тебя в окно, ты тоже полетишь? — съязвил Макси.
— В этом нет необходимости. Я могу вам помочь.
— Ты можешь нам помочь? — повторил Макс. — Как?
Парень пожал плечами:
— Как хотите.
— Что ты можешь для нас сделать? — спросил Макси. — Нам не нужна помощь. Мы и так справляемся. Мы выигрываем забастовку.
— Ну, не знаю. — Парень опять пожал плечами. — Просто если я могу быть чем-то полезен, то с удовольствием вам помогу.
Пришел Косой:
— Как насчет того, чтобы пожрать? Кто-нибудь ел сегодня?
Мы все вдруг почувствовали, что зверски проголодались.
— Хотите, я схожу за сандвичами к Линди или куда-нибудь еще? — вызвался парень.
— Ты никуда отсюда не пойдешь, — возразил Макс.
— Ладно, как скажете. — Он поудобней устроился в кресле.
— Меня что-то тянет на креплак,[30] — сказал Патси.
— Ладно, возьмем креплак. Косой, сбегай к Раппопорту и скажи ему, чтобы сделал нам креплак побольше и посытнее — с сыром, картофелем и всем прочим. — Макс протянул Косому десятку.
Я перешел в приемную и сел за стол. Через некоторое время меня начали раздражать лежавшие кругом люди. Я взял одного за ноги и перетащил в другую комнату.
— Вы хотите убрать этих ублюдков из приемной? — спросил парень с Одиннадцатой авеню.
— Да, они меня раздражают.
— Я займусь этим, — энергично предложил парень.
— Ладно, помоги мамочке.
Я с одобрением смотрел, как легко он перетаскивал спящие тела в другую комнату. Потом парнишка нашел метлу и стал подметать помещение.
Он закончил работу и отнес метлу во внутренний офис. Мне показалось, что парень задерживается там слишком долго. Я подкрался, быстро открыл дверь и вошел в комнату. Он стоял на коленях на полу и обшаривал карманы спящих.
Оглянувшись, парнишка улыбнулся мне и продолжал свое занятие. Мое присутствие его нисколько не смутило. Я стоял, куря сигару и глядя на него. Он закончил работу, отряхнул брюки и пересчитал деньги.
— Сколько там? — спросил я.
— Сто десять долларов и сорок центов. — Парень отсчитал пятьдесят пять долларов и двадцать центов и протянул мне.
— Там есть еще трое ребят. Не хочешь поделиться с ними?
Он улыбнулся:
— Зачем, приятель? Это касается только нас. Они тут ни при чем.
— А если бы я не поймал тебя за этим делом, ты бы все оставил себе?
Он улыбнулся:
— Конечно, а ты разве нет?
Я покачал головой и усмехнулся:
— Ладно, парень, забирай все себе.
— А ты не хочешь взять?
— Нет, это все твое.
Он спокойно сказал:
— Ладно, спасибо, приятель.
— Эти ребята, — я ткнул ногой в спящих, — все твои друзья, разве нет?
— Нет, я просто работал с ними.
— Вы всегда занимаетесь только этим — штрейкбрехерством?
— По большей части. Бывают иногда дела, связанные с разводом.
— Все сгодится, чтобы заработать свой честный доллар.
— Верно, — засмеялся он. — Ради денег эти ублюдки, — парень кивнул на лежавшие на полу тела, — готовы продать собственную бабушку.
— И все агентства так работают?
— Да, везде полно дерьма. Я побывал в разных местах. Они берутся за любые дела, начиная с воровства и кончая убийством. Мы частенько следили и за крупными компаниями.
— Что это значит? Выслеживали воришек среди сотрудников?
Парень засмеялся:
— Случалось. Такие дела нам очень нравились. Мы ловили парня и выбивали из него деньги. Обдирали его как липку.
— А потом сдавали?
— Эти ублюдки — да, они так и делали. У них совсем нет жалости. Но я поступал по-другому. Я вытряхивал из парня деньги, а потом отпускал. Мы часто этим занимались.
Косой вернулся от Раппопорта с большим чаном креплака.
Патси спросил:
— А вилки?
— Вилок нет, — ответил Косой.
Макси погрузил свою руку в чан и сказал:
— К черту вилки.
— Кому вилки, а кому опилки, — сказал Косой, тоже засовывая руку.
— Кому опилки, а кому дерьмо в копилке, — продолжил я.
— Давайте лучше жрать, а не чесать в затылке, — заключил Макси.
Мы засмеялись с набитыми креплаком ртами.
Зазвонил телефон. Макси поднял трубку. Это был снова Краунинг.
Макси сказал:
— Я секретарь мистера Теспуса. Чем могу вам помочь?
