они были так устроены, чтобы создавать детишкам препятствия, заставляя их карабкаться вверх во время круговой тренировки.
Мансур поднял руки вверх, показывая, что сдается.
– Ладно, – сказал он. – Ты победил. С меня хватит.
Он сделал шаг в мою сторону. Ноги держали его довольно плохо. Дышал он прерывисто. Сделал еще один медленный шаг. Потом быстрый. Пальцы сжал в кулаки. И правый кулак полетел мне прямо в лицо. Я отбил его и отпрыгнул в сторону. А он только этого и ждал. И уже размахнулся левой. А я поздно это заметил. Качнулся в сторону, пригнулся и принял всю силу удара плечом. Показалось, что в плечо мне врезался поезд. Я увидел, что он группируется, чтобы нанести еще один удар правой. Я крепко уперся ногой в пол. Изогнулся назад, в противоположном направлении. Поднял руку. И всадил локоть ему в висок. От такого удара череп, как правило, дает трещину или вовсе раскалывается пополам. Он разинул рот. Руки свесились по бокам, как плети. Ноги стали как вареные макаронины. На этот раз без дураков. Вот он, удобный момент. И я не собирался его упускать. Помешать мне в этом сейчас не мог никто. Левой рукой я нанес ему три быстрых удара подряд прямо в лицо. Его шатнуло назад. И тогда я ввел в бой правую и нанес ему мощный удар с разворотом в нижнюю часть живота. Мансур сразу сложился пополам. Но ударом колена в лицо я заставил его снова выпрямиться. Он качнулся назад еще больше. Я шагнул за ним и основанием ладони нанес ему сокрушительный удар в подбородок. Голова Мансура с силой врезалась затылком в стену. Он закатил глаза. Коленки его подогнулись. Он плюхнулся на колени. Секунду еще кое-как сохранял равновесие, но растянуться на полу не успел: левой ногой я заехал ему в висок. Он развернулся и рухнул на пол грудью вниз. Раскинув руки в стороны. А лицом воткнулся в промежуток между нижними перекладинами шведской стенки. Теперь я уже почти не сомневался в том, что он в глубоком нокауте. Но подобных дел я никогда на веру не принимал. Доверяй, но проверяй. Я подошел ближе. И пнул его в основание черепа. Позвоночник хрустнул. Вот теперь уже будет наверняка.
Дендонкер стоял на месте, не шевелясь и вытаращив глаза на неподвижное тело. Обалдевшее лицо его было бледно. Наставив ствол автомата, Фентон не спускала с него глаз. Я подошел и проверил его карманы. Обнаружил маленький револьвер. Сунул его себе за пояс.
– Я предложил Мансуру возможность уйти отсюда, – сказал я. – Теперь и тебе предлагаю то же самое. При одном условии.
– Каком условии?
– Ты расскажешь мне всю правду.
Дендонкер облизал сухие губы.
– Что вы хотите знать?
– Откуда у тебя ретранслятор с отпечатком пальца Надера Халиля? Как ты его раздобыл?
– Никак. Это все дела Майкла с Халилем. Они меня обхитрили. Они работали вместе, а я об этом ничего не знал. Купился на байки Майкла про протестную акцию с дымом. Я понятия не имел, что за этим стоит что-то еще.
Фентон подняла ствол автомата.
– Может, его пристрелить? – поинтересовалась она.
Дендонкер вскинул ладони, выставил перед собой, словно ими можно защититься от пуль. Я схватил его за руки и оттащил по другую сторону перекладин шведской стенки. Силой заставил встать на колени. Схватил за загривок. И пригнул к голове Мансура, пока между их головами не остался примерно дюйм.
– Подумай хорошенько, – посоветовал я ему. – Или хочешь, чтобы и ты закончил вот так?
– Ну купил я этот отпечаток, – признался Дендонкер, извиваясь и пытаясь отпрянуть от мертвого тела подальше. – На это ушло много лет. И денег тоже. В конце концов нашел человечка, он был готов Халиля предать.
Я поднял Дендонкера на ноги.
– Как отпечаток попал тебе в руки?
– Использовал женщину, которая работала у меня в кейтеринговой компании. Дал ей денег и послал в Бейрут. И она привезла отпечаток. На липкой ленте. Сняла его со стакана. А уж на ретранслятор перенести… дело нехитрое.
– Когда это было?
– Несколько недель назад, – ответил Дендонкер и кивнул в сторону Фентон. – Поэтому я и нанял вот ее. На самом деле мне нужно было послать двух женщин. Одна осталась в Бейруте. Она должна была стать частью оплаты.
– Она знала об этом заранее? Та, что осталась?
– Конечно нет. И та, что вернулась, тоже не знала. Она думала, что там был какой-то несчастный случай.
– А что случилось с другими женщинами? На тебя работало шесть, насколько мне известно. Пять, если не считать Фентон.
– Одна помогала в проектах Майклу. Она сбежала. Две сейчас со мной. Еще две собираются… уволиться.
Краем глаза я уловил какое-то движение. Это была Фентон. Она направлялась к выходу. Как и было условлено.
– Значит, ты использовал отпечаток пальца, чтобы подставить Халиля. Он в ваших делах не участвовал.
Дендонкер кивнул.
– Он пытался тебя убить. Между вами давняя вражда.
Дендонкер снова кивнул.
– Вот почему ты всегда сам смотрел на тела всех, кто на тебя охотился. Выходит, ты не такой уж параноик.
– Он уже не раз… много раз посылал людей, чтобы убить меня. И я надеялся, что когда-нибудь займется этим лично. И у него ничего не выйдет. А я тогда стану свободен.
– Из-за чего вы поссорились?
Дендонкер облизал губы.
– Отец Халиля обвинил меня в смерти другого своего сына. А когда он умер, Халиль взял кровную месть на себя.
– Брат Халиля был убит. Он был за рулем того грузовика с бомбой.
– Мы с его отцом были соперниками. Я был молодой. Амбициозный. Искал быстрый способ встать во главе нашей группы. А он стоял на моем пути. И я надеялся, что потеря сына сломает его. И он выйдет из игры. – Дендонкер пожал плечами. – Но я ошибся, – закончил он. – Он стал еще сильней. Крепче.
– Ты заставил его сына сесть за руль того грузовика с бомбой.
– Нет, не заставлял. Просто подвел его к тому, что он сам принял решение.
– Думаю, для отца это было без разницы.
Дендонкер покачал головой.
– Значит, ты увидел в этом удобный случай, чтобы Халиль от тебя отстал. И в этом все дело?
– Да. Единственный способ получить свободу.
– Как мне представляется, ты разделил свою операцию на три стадии. Первая: Майкл изготавливает для тебя бомбу. Липовую. Ее оставили там, где должны были найти. В ней находился чип навигатора, и ты мог убедиться в том, что люди Аналитического центра ее уничтожили. Еще
