– Думаете, я стенографистка или что-то подобное? – спросил я. – Может, перестанете говорить обрывками и расскажете все по порядку?
– Я полагал, что такой голове, как ваша, нужны только голые факты. – Он был само спокойствие. – Хорошо, начну снова. Этот парень – псих, что доказывает его медицинская карта. Он дал подробнейшие показания, которых вполне достаточно, чтобы доказать в суде, что убийца именно он. Все проверено, и нет никаких оснований сомневаться в его словах.
– Прекрасно! Ну а как насчет четвертого убийства?
– Он его не совершал, – сказал Шелл тоном, не терпящим возражений.
– Как вы можете быть настолько уверены? – сердито спросил Морган.
– Потому что прошлой ночью… м-м… психиатры называют это такими мудреными словечками, что и не выговоришь. В общем, у него был период просветления. Он осознал, что натворил, и почувствовал моральную ответственность за содеянное.
– Побойтесь бога! – вскричал Морган. – Вы собираетесь поверить такому человеку на слово?
– Нет, – мягко ответил Шелл. – Но я поверил словам священника, который слушал его исповедь как раз в тот момент, когда была убита ваша племянница, мистер Морган.
Последние остатки румянца медленно сошли с лица Моргана. Он тряхнул головой в недоумении, затем с трудом расправил плечи.
– Мне очень жаль, лейтенант, – сказал он тихо. – Я дурак, нетерпеливый дурак. Мне бы следовало…
– Не нужно так волноваться, мистер Морган. – Шелл ободряюще улыбнулся ему. – Я понимаю, что вам хочется скорее увидеть убийцу пойманным. Мы хотим того же.
– Послушайте, лейтенант, – заговорил я по возможности бодрым голосом. – Это делает мою историю не такой уж дикой, а? Может, теперь вы поверите, что блондинка существует и ее приятель Джонни – тоже?
– Джонни Девро, – сказал он спокойно. – Его досье потолще вашей ладони, и он желанный гость в полиции Лос-Анджелеса как главный подозреваемый в ряде убийств.
– Это уже лучше. А блондинка Джери – что насчет нее?
– Ее отпечатки очень отчетливы, но мы пока не обнаружили сведений в нашей картотеке. Может, ФБР что-то найдет у себя.
– Ну все-таки мы делаем кое-какие успехи, – сказал я.
– Лейтенант делает успехи, Бойд, – удрученно поправил меня Морган. – А вы?
– Я? – Я слабо улыбнулся. – Да так, ничего особенного.
– Тогда предлагаю вам не тратить времени зря, – холодно сказал он. – Успехи лейтенанта, надеюсь, послужат хорошим стимулом и для вас, Бойд.
– Так точно, – угрюмо согласился я и направился к двери.
– У вас бывают вспышки гениальности? – насмешливо спросил Шелл. – Я буду очень рад, если вас осенит хоть одна.
Обистер открыл мне дверь с глумливой усмешкой на физиономии.
– Добро пожаловать в клуб неудачников, дружок, – прошептал он мерзким голосом, когда я проходил мимо.
Я не из тех, кто сносит оскорбления с низко опущенной головой. Никакая временная неудача не может выбить Бойда из седла. Пинки и уколы жестокой фортуны заставляют его только сжимать крепче зубы и твердо идти по каменистой тропе, которую выбрал сам, шагать еще более широко и уверенно.
Я прошагал прямиком в свою комнату и лег в постель.
Минут тридцать спустя неожиданный телефонный звонок оторвал меня от фантазий, в которых Тина неизменно выступала как изобретательная и послушная партнерша, и вернул в мир холодной реальности. Я с опаской поднял трубку, будто она могла вцепиться мне в руку, как бешеная собака, и осторожно произнес:
– Слушаю.
– Мистер Бойд? – Женский голосок меня успокоил. – Это Аннет, помните?
– Брюнетка с восхитительными ножками и близорукими серыми глазами, которая так и не оценила мой профиль? – быстро проговорил я. – Нет, я вас не помню.
Она ласково рассмеялась.
– Полагаю, я была слишком жестокой. Я прощена?
– Конечно. Случилось что-нибудь захватывающее – например, вы порылись в старом шкафу и обнаружили там адрес Доун Деймон?
– Ничего подобного, просто у меня сорвались планы на вечер, и я подумала, может, вы не откажетесь со мной поужинать?
– Ваш кавалер, должно быть, совсем рехнулся. – Я был слегка удивлен. – Но я этому только рад. Во сколько за вами заехать?
– Спасибо. Наверное, около восьми?
– Прекрасно, – сказал я. – Давайте адрес.
– У меня в ателье еще есть работа. – Она на минуту задумалась. – Почему бы вам не заехать сюда?
– Договорились. А как вы догадались, где меня найти?
Она снова рассмеялась.
– Это не трудно в Санта-Байе, мистер Бойд. Где же еще может остановиться мужчина, который носит трехсотдолларовый костюм, как не в отеле «Бэй»?
– Триста двадцать пять, – уточнил я. – Куплено по дешевке на распродаже. Тысячу раз спасибо, что позвонили, увидимся вечером.
Весь мир благоволит влюбленным – наверное, потому, что они теперь редкость, и я в этом смысле не исключение. После звонка и неожиданного предложения мое помятое «я» слегка расправилось и занялось вечными проблемами, заставляющими нас, по-настоящему застенчивых и неуверенных в себе парней, страдать. Я быстренько проверил три главные вещи: в порядке ли прическа, не осквернен ли мой профиль хотя бы намеком на щетину и отутюжены ли складки на брюках.
Без пяти восемь я подъехал к салону и энергично позвонил. Дверь открылась, Аннет вышла на улицу. Захлопнув дверь, она обернулась ко мне и весело заулыбалась. На ней была мерцающая голубая фантазия из нежного крепа, декольте позволяло любоваться кремовым цветом ее плеч и изящной впадинкой высокой крепенькой груди. Тонкая накидка из того же материала небрежно накинута на плечи, ничего не скрывая, да и ни к чему было – вечер, черт возьми, выдался на удивление теплый.
– Ты выглядишь потрясающе! Будь я хоть чуточку образованнее, постарался бы выразить это покрасноречивее.
– Спасибо, Дэнни, – мягко произнесла она. – Я смотрю, и ты тоже сумел прибавить двадцать пять долларов своему костюму.
Мы сели в машину, и, пока я потихоньку выруливал на улицу, она предложила поехать в хорошее, по ее мнению, местечко – бар «Бэйсайд». Я согласился, мне понравилось бы любое место, кроме отеля, где в любой момент мог появиться Морган. Мы прибыли в бар, притулившийся к подножию горы почти у самой воды, я поставил машину на стоянку и услышал прелестную музыку, плывущую навстречу океанскому бризу. Я отметил, что Аннет неспроста выбрала именно это местечко для ужина, и мое сердце забилось учащенно.
Внутри бар был мягко освещен – элегантная гавань для толстосумов. Метрдотель низко поклонился Аннет и проводил нас к столику у стеклянной стены, которая выходила на пляж. Мы быстро освоились – вот уже и вино выбрано, и еда заказана, и кубики льда приятно позвякивают о прозрачный хрусталь бокалов. Чтобы оценить в полной мере все земные удовольствия, которые только можно купить за деньги, нужно посидеть в уютном кафе с восхитительной женщиной.
Я поднес горящую спичку к ее сигарете и устроился поудобнее в глубоком мягком кресле.
– У меня был ужасный день, – сказал я, – но вечер обещает быть очень приятным.
Аннет сочувственно улыбнулась.
– Тебе удалось встретиться с Гасом Терри?
– Конечно, – кивнул я. – Мы обменялись парой колкостей, но он нисколько не помог мне с этой Деймон.
– Дэнни, я не так глупа, чтобы не понимать, что во всем этом есть нечто большее, нежели ты мне рассказал, правда? Когда я утром сказала, что рыжеволосую девушку, которая купила костюм, зовут Доун Деймон, ты чуть не выпрыгнул из башмаков и сказал что-то насчет блондинки по имени Джери, словно ожидал обнаружить именно ее. – Ее рука мягко коснулась моей. – Это просто женское любопытство. Может, я сую нос не в свое дело, но, если это не слишком большой секрет, расскажи – может, я смогу помочь? Я знаю этот город как свои пять пальцев.
«Да какого черта?» – подумал я. Газеты все утро только и трубят об убийстве Линды Морган, все первые полосы забиты страшными историями о том, что какой-то сумасшедший признался в совершении трех предумышленных убийств. В этом не было большого секрета, конечно. Поэтому я вкратце рассказал ей о том, что случилось и как ярлычок шелкового костюма оказался единственной зацепкой, которая у меня есть.
– Бедная девочка, – прошептала она, едва я закончил. – Это ужасно, мне стало нехорошо, когда я прочитала это. Конечно, я сделаю все, что смогу, Дэнни. А пока могу дать руку на отсечение, что завтра эта Деймон непременно придет к Гасу на его раут.
Мы поговорили о множестве самого разного, а когда кубики льда снова нежно зазвякали в наших бокалах, Аннет вернулась к началу разговора.
– Я не перестаю думать о бедной Линде Морган, – тревожно сказала она. – Кому могло понадобиться убивать ее? Что плохого она могла кому-то сделать?
Я пожал плечами.
– Мне и самому хотелось бы это знать, дорогая. Судя по тому, с какой тщательностью этот малый и его подруга все организовали, у них была на то веская причина.
