Воздух в гостиной был спертым и густо насыщен парами ладана. Обе потухшие свечи застыли черными восковыми столбиками. Открыв входную дверь, я вышел на крыльцо и глубоко вздохнул. Воздух был чист и свеж. Первые лучи рассвета уже золотили небо, и утренний бриз холодил кожу. Мне было приятно, и мой мозг потихоньку начал снова функционировать. Ночной кошмар был гораздо ближе к реальности, чем положено быть любому кошмару. Я взглянул на свои руки и увидел красные рубцы в тех местах, где они были связаны. У меня болели лодыжки, а губы онемели от соприкосновения с душным кляпом.
Вернувшись в дом, я раздернул на окнах шторы и распахнул их настежь. Затем обыскал дом и обнаружил в спальне Мери Пилгрим. Покрытая «гусиной кожей», которая еще более подчеркивала ее наготу, она лежала ничком на кровати и мирно спала. Полюбовавшись ее гладкими, великолепно вылепленными ягодицами, слегка приоткрывавшими вход в розовую расселину, я отошел к машине, забрал оттуда ее пальто и укрыл ее. Не имело смысла ее будить, потому что меньше всего я нуждался в компании. Поэтому отыскал дорогу на кухню и приготовил кофе.
На середине второй чашки в дверях появилось осунувшееся лицо, увенчанное копной спутанных светлых волос.
— Рик! — Она вошла в кухню, на ходу запахивая вокруг себя норковое пальто. — Что, черт возьми, случилось этой ночью?
— Ты не помнишь? — спросил я.
— Ничего не помню. — Она нервно улыбнулась. — Пару минут назад я проснулась и обнаружила, что лежу голая, укрытая только норковым пальто. У нас что, была дикая оргия или нечто в этом духе?
— Хочешь кофе? — У меня уже была приготовлена чашка, и я ее наполнил.
— Конечно, хочу. — Она подошла ближе. Ее голубые глаза казались огромными. — Но ты не ответил на мой вопрос.
— Расскажи, что помнишь.
— Я сидела в машине и ждала тебя. Я что, потеряла сознание? И где моя одежда?
— Почему бы тебе не присесть и не выпить кофе? — предложил я.
Отодвинув стул, она села лицом ко мне. Пока она размешивала сахар в чашке, я закурил. Проблема состояла в том, с какого момента начать объяснять и как рассказать этой женщине о том, как ее тело использовали в каком-то ритуале, включающем в себя кровь от жертвоприношения. Она, безусловно, не оценила бы те действия над ее телом, и, Бог знает, что еще произошло после того, как я отключился.
— Это было.., или еще что-то... — напряженным голосом произнесла она.
— Что именно? — спросил я.
— То, что случилось со мной этой ночью. У нас не было дикой оргии, и я не теряла сознания. Так что же, черт возьми, произошло?
— Я сам толком не понимаю, — сообщил я. — Конциус пригласил меня выпить, и мы немного поболтали. Эта болтовня ровным счетом ничего не прояснила. Потом я вернулся к машине и увидел, что тебя в ней нет. Тогда я снова вернулся в дом, и Конциус заявил, что не видел тебя. Потом кто-то оглушил меня ударом по голове.
Она медленно пила кофе, одновременно внимательно наблюдая за мной.
— А потом?
— Все остальное сбивает меня с толку, — продолжил я. — Все было, как в кошмаре, понимаешь?
С подчеркнутой аккуратностью она поставила чашку на стол.
— А точнее, в каком кошмаре?
— Горели черные свечи, — начал рассказывать я. — Люди, не похожие на людей, были одеты во что-то, напоминавшее длинные балахоны, сшитые из шкур животных. Те части тела, которые мне удалось разглядеть, походили на человеческие. Но головы отличались.
— Чем отличались? — прошептала она.
— Одна как у шакала, другая как у кабана, а третья как у козла, и даже с рогами.
— Шабаш! — Она побелела, и резче обозначились темные круги у нее под глазами. — Я помню, как сидела в машине и ждала тебя. Потом кто-то накинул мне на лицо какую-то грязную тряпку, от которой несло тошнотворным сладким запахом.
— Старый добрый хлороформ, — объяснил я. — Они его и ко мне применили. Потому что смазывание тел кровью — это слишком сокровенный ритуал, чтобы его мог наблюдать такой неверующий, как я.
У нее в горле замер придушенный хриплый крик, и она, распахнув пальто, неподвижным взглядом уставилась на высохшие коричневые круги около сосков. Осторожно потрогав их, она резко отдернула руку, будто они обжигали. Опрокинув стул, выбежала из кухни. Я докурил сигарету и приготовил еще кофе. Снаружи за окном вовсю занимался день и весело щебетали птицы. Вернувшись, Мери налила себе свежего кофе, подняла стул и уселась. По ее виду можно было догадаться, что подтвердились ее худшие опасения.
— Это меня они использовали, — хмуро произнесла она. — Я хочу сказать, в качестве алтаря.
— Полагаю, что да, — согласился я.
— Почему ты не попытался остановить их?
— Они связали меня по рукам и ногам и заткнули рот кляпом, — объяснил я. — Разве не так это всегда происходит? А ты забыла припрятать карманный лазерный пистолет!
— Извини, Рик. — Она плотнее закуталась в пальто. — Скажи мне только одну вещь. Откуда взялась кровь?
— Понятия не имею, — честно признался я. — Она уже была налита в серебряный кубок. Шакал вручил его Козлу, а Козел использовал тебя как модель для демонстрации обряда.
Она зажмурилась.
— Я бы хотела умереть!
— Я тебя понимаю, — посочувствовал я. — Бывают такие моменты, когда утром не хочется просыпаться после подобного кошмара.
Мери открыла глаза и одарила меня убийственным взглядом.
— Я чувствую себя грязной. Изнасилованной. То, как они использовали меня для своего мерзкого...
— Твоей вины в этом нет, — рассудительно заметил я. — Ты в тот момент была без сознания.
— Ты бесчувственный негодяй, Рик Холман! — злобно заявила она.
— Что еще мы имеем на сегодняшнее утро? — зевнул я. — Почему бы тебе не рассказать мне все?
— О чем?
— О шабаше, — огрызнулся я. — Очевидно, что эта процедура для тебя не нова. Ты задавала правильные вопросы и сама же на них отвечала. — Вытянув над столом правую руку, я наставил на нее указательный палец вместе с мизинцем.
— Что ты делаешь? — Она инстинктивно отпрянула назад.
— Знак против заклятья, — пояснил я. — Тот, который ты продемонстрировала Кронину в его доме прошлым вечером. Он тоже участник шабаша?
— Я не знаю, был ли он этой ночью, — тихо произнесла она. — Раньше он участвовал. Мы все участвовали.
— Еще слишком рано для того, чтобы говорить загадками, — раздраженно сказал я. — Поэтому расскажи мне, как это было — раньше...
— Наше путешествие в поисках самих себя, — объяснила она. — Спустя какое-то время мы начали скучать, особенно Аманда. Поэтому она начала искать что-нибудь новенькое, чтобы нас развеселить.
— Как я слышал, — вдруг вспомнил я, — для шабаша требуется тринадцать участников.
— Нам хватало шестерых, — коротко отрезала она. — Керк нас завел, он все время болтал про черную магию. Так что идея уже носилась в воздухе, нужно было только ее осуществить, если ты понимаешь, что я имею в виду. Мы тогда были в Сан-Франциско. Аманда пошла и купила какие-то книги. Потом они с Керком их вызубрили и предложили, чтобы мы шестеро попробовали исполнить некоторые обряды. Пит был просто в восторге, ему всегда нравилось все загадочное. Полагаю, что Бренда согласилась из-за Керка.
— А как насчет тебя?
На какое-то мгновение она заколебалась.
— Я считала, что нет смысла спорить, а Эду было все равно, он и так постоянно витал в облаках.
— С каких же обрядов вы решили начать?
— Это все была сумасшедшая детская игра. Мы скакали голыми, а Аманда представляла из себя верховную жрицу. Она нам давала какое-то масло, чтобы втирать в тело, и называла это мазью. А потом мы должны были пить вино из специального кубка. Они вместе с Керком болтали при этом всякий вздор, а заканчивалось все обычной оргией.
— И это все?
— Вначале. — Мери сделала паузу, чтобы попить кофе. — Потом мы отправились на юг и расположились здесь, в доме Эда. Почти сразу же после нашего приезда обряды становились все более частыми, пока мы не стали исполнять их каждую вторую ночь. Спустя некоторое время Аманда стала жаловаться, что мы ничего не можем добиться. Мы никогда не подчиним себе силы тьмы, говорила она, пока не начнем приносить настоящие жертвоприношения. Кровавые жертвоприношения.
— Кровавые жертвоприношения? — повторил я.
— Началось с цыплят. Аманда торжественно перерезала им горло, давала крови стечь в кубок, смешивала ее с вином, и мы должны были это пить. — Мери на секунду захлопнула свой рот ладонью. — Это значит, что ты хочешь все бросить, Рик?
— Нет, — ответил я. — Я уже это сделал сегодня утром.
— Позже, — продолжила она, — Аманда сказала, что нам следует иметь надлежащий алтарь для жертвоприношений. Это должно быть тело человека, сказала она, причем желательно тело юной девственницы. Керк тут же отпустил остроту, сказав, что мы трое не годимся, но в тот же вечер они с Питом отправились на поиски, и им повезло. Это была симпатичная дружелюбная девушка, которая подумала, что ее приглашают на вечеринку.
