На прошлой неделе он уже ездил по шоссе 4А в поисках уединенного местечка, где можно было бы убить девчонку и избавиться от трупа. Эта проселочная дорога вела к месту, которое он присмотрел. Он приезжал сюда пять раз, всегда в одно и то же время, и не встречал ни души ни на дороге, ни на пляже. Здесь купались и устраивали пикники исключительно по субботам и воскресениям, а в рабочие дни, похоже, ни у кого не было на это времени или желания.
— Я хочу увидеть маму как можно скорее, — нервно сказала девушка. — Мы зря тратим время, мистер Теббел. Надо повернуть назад.
— Почему ты думаешь, что эта дорога не приведет нас куда надо? Я же не сказал, что мама в Парадиз-Сити.
— Нет? А где же она?
— В больнице в Кульвере, — солгал Алджир. — А это самый короткий путь туда.
— Совсем нет. Я знаю эту дорогу. Она ведет только к дюнам и морю.
— Предоставь это мне, Норена, — с неожиданной резкостью оборвал он девушку. — Я знаю, что делаю.
Девушка посмотрела на него. Казалось, это был совсем не тот человек, с которым она познакомилась в кабинете доктора Грэхема. Тот был милым, добрым, полным к ней сочувствия. Но этот… По спине побежали мурашки. Как человек может так внезапно полностью измениться? Ей будто привиделось это в страшном сне.
Цапля, спугнутая приближающейся машиной, тяжело поднялась в воздух и улетела. Впереди Норена увидела море.
— Там море, — в отчаянии прошептала она. — Эта дорога больше никуда не ведет, только к морю.
Цитрусовый кустарник по обочинам сменился высокой пампасной травой, метелки которой, раскачиваясь под легким теплым ветерком, казались зловеще манящими пальцами.
— Пожалуйста, остановите, — умоляла она. — Пожалуйста.
Еще сто ярдов — и дорога делала разворот назад.
Когда Алджир сбавил скорость, девушка снова посмотрела на него. Искаженное лицо его было покрыто потом: губы крепко сжаты, напряженный взгляд устремлен вперед. Его вид ужаснул Норену. Она инстинктивно почувствовала, что он вот-вот бросится на нее. Норена читала сообщения об изнасилованиях и убийствах, время от времени появлявшиеся в газетах. Но не придавала им особого значения, уверенная, что с ней ничего подобного произойти не может. По ее мнению, в большинстве случаев погибшие девушки сами были виноваты. Они одевались и вели себя так, что просто напрашивались на неприятности. Но с какой стати этот человек будет нападать на нее? Она не подавала ему никакого повода. Если, конечно, он не один из тех ужасных маньяков, о которых все наслышаны. Но он не может быть маньяком. Он мамин адвокат. А был ли у мамы адвокат? Она никогда не упоминала о нем. Норена снова посмотрела на Алджира, который уже остановил машину и вытаскивал ключ зажигания. Он намеренно прятал от нее глаза. Это было ужасно! Если бы она увидела выражение его глаз, то поняла бы, что он задумал. Его движения были нарочито неторопливыми. Она заметила, что рука его дрожала, когда он вытаскивал ключ.
Пляж с холмиками дюн, желтеющими пучками высохшей травы и широкой лентой сырого песка, обозначавший полосу прилива, простирался на многие мили, безлюдный и пустынный. Морской бриз крепчал, закручивая сыпучий песок в маленькие воронки. Так неделя за неделей, месяц за месяцем, год за годом росли покатые дюны, нарушая однообразие ровной поверхности пляжа.
Норена сама не заметила, как нажала на ручку дверцы машины. Дверца распахнулась, и девушка выскочила из машины. Алджир попытался схватить ее, но она увернулась и побежала по рыхлому песку так быстро, как только могла.
А бегать Норена могла очень быстро. Недаром она хорошо играла в травяной хоккей и баскетбол. Недаром выигрывала стометровку у сильных соперников в колледже. К тому же до сих пор не случалось, чтобы от результата забега зависела ее жизнь. Сейчас же, мчась по пляжу, она понимала, что на карту поставлена ее жизнь. Подгоняемая этой мыслью, Норена бежала со скоростью, в сравнении с которой меркла скорость ее победного спринта.
Застигнутый врасплох, Алджир смотрел ей вслед. Он никак не ожидал, что эта девчонка может так бегать.
А если она убежит и все расскажет?!
Он выскочил из машины и бросился за ней. Расстояние между ними было ярдов сто, и оно увеличивалось. Кто бы мог подумать, что эта сучка такая прыткая? Казалось, ее длинные ноги едва касаются песка. У него уже появилась одышка.
Единственной разминкой для него была игра в гольф время от времени. От такой пробежки он совсем задохнулся. И хотя продолжал бежать, понимал, что Норена удаляется от него все больше и больше. Наконец она совсем исчезла за высокой дюной.
Алджир добежал до дюны. Он дышал с трудом, сердце бешено колотилось. Он вскарабкался на дюну и осмотрелся.
Сквозь пот, заливавший ему глаза, Алджир разглядел далеко впереди фигурку, которая вырисовывалась на фоне лазурного неба. Она все еще легко бежала длинным маховым шагом, но, сменив направление, больше не мчалась наобум по протянувшемуся на несколько миль пляжу, который переходил в болотистые кипарисовые леса. Теперь она удалялась от моря в сторону гряды невысоких холмов, поросших дубом, ивой и иногда кленом, которому с трудом удавалось подняться над зарослями подлеска.
Алджир исследовал эти холмы несколько дней назад. Через густой подлесок вилась тропинка, в конце концов приводившая к грунтовой дороге, по которой они ехали от шоссе 4А.
Знала ли она об этой тропинке, которая поможет ей выйти к шоссе? Вот он, шанс поймать ее. Его единственный шанс.
Алджир спустился по склону дюны и побежал к «бьюику». Добравшись до машины, он вставил трясущейся рукой ключ зажигания, завел мотор и погнал «бьюик» назад по грунтовой дороге. Ему потребовалось всего несколько минут, чтобы добраться до места, где тропинка выходила на дорогу. Алджир поставил «бьюик» в тени ивового дерева, сняв пиджак, швырнул его в машину и трусцой побежал по тропинке к подножию холмов. Там он остановился и оглянулся назад. За высокой пампасной травой «бьюика» не было видно. Удовлетворенно кивнув, Алджир углубился на несколько ярдов в подлесок и, подыскав кустарник погуще, притаился за ним. Оттуда он видел тропинку на двадцать ярдов вперед.
Ему оставалось только ждать, и он вернулся мыслями к Тики Эдрису и этой девице, Айре Марш, которой Тики, похоже, доволен. Успех плана полностью зависел от нее. Если Тики в ней ошибся, Джонни Уильямс, Мюриэль Марш и ее дочь будут убиты напрасно. Наверное, он ненормальный, что согласился с планом Тики, но карлик убедил его. «Я видел ее, а ты — нет, — твердил Тики. — Она создана для этой работы. Насчет ее не волнуйся, Фил. Эта куколка сделает все ради денег».
Алджир считал, что Тики рехнулся, пообещав сопливой девчонке пятьдесят кусков. Зачем выкидывать такие деньги на ветер? Наверняка она вошла бы в дело и за десять.
«Да какая разница? — Тики злобно усмехнулся. — Кто сказал, что она получит хоть что-то? Расслабься, Фили-мальчик. Что значит еще один труп, когда у нас их три».
Алджир отер пот со лба. Он не доверял Тики. За карликом нужен глаз да глаз. Уж не замыслил ли он чего против него, Алджира? Тики ведь может и так рассуждать: «Что значит еще один труп, когда теперь у меня их четыре».
Алджир считал, что у Тики не все дома. Карлик помешался на жажде мести. С тех пор как он начал работать в «Ракушке», он мечтает свести счеты с богачами, твердил он Алджиру.
— Знаешь что? — однажды вечером сказал Тики, когда они вдвоем сидели в его квартире. Это было в четверг, как помнилось Алджиру, в выходной Тики. Они уже много выпили, и к тому времени Тики был здорово пьян. Лицо у него покраснело, глаза стали стеклянные, на лбу выступил пот. — Я все никак не мог придумать, как же мне отплатить этим проклятым богачам. Чтобы поквитаться с ними, мне надо иметь столько же денег, сколько у них… даже больше. Но я не представлял себе, как их раздобыть, пока не оказался у миссис Форрестер. Какие были возможности у меня, урода карлика, свести счеты с обществом презрительно насмехающихся богатых ублюдков, которые относятся ко мне как к шуту? И вот однажды я пошел к этой старой дуре, и случилось чудо! Теперь я больше не сам по себе. Теперь я могу все обсудить с этим парнем, а он гораздо умнее меня. Ты даже не представляешь, какая это хитрая бестия.
Захмелевший Алджир уставился на карлика:
— О чем ты? Какой парень?
Эдрис с многозначительным видом надул щеки и начал обмахивать пылающее лицо толстой короткой ручкой.
— А я не знаю, кто он. Я никогда его не видел, зато слышу его голос. Он прямо здесь. — И Эдрис постучал по выпуклому лбу. — Он разговаривает со мной, Фил. Это он придумал наш план. Он сказал мне, что нужно делать. Все это он… а не я.
Алджиру совсем не понравилось услышанное. Он решил, что Тики либо чокнутый, либо издевается над ним. Но в любом случае Алджиру это не понравилось.
— А кто такая миссис Форрестер?
