Стэнтон кивнул:
— Есть такое. Все, начиная с мистера Даллеса и по убывающей, хотели бы, чтобы операция началась хоть через пять минут — я, кстати, не исключение. И, в ответ на твой первоначальный вопрос — мне бы хотелось, чтобы в ближайшие сорок восемь часов ты придумал убедительную «информацию» касательно боеготовности тренированных в лагерях ЦРУ беженцев, чтобы предоставить ее президенту; также мне хотелось бы, чтобы ты объехал территорию деятельности нашего подразделения вместе с Фуло и Нестором Часко. Майами — наш лучший источник «уличной информации», и мне бы хотелось, чтоб ты оценил, насколько далеко заходят циркулирующие в среде кубинского населения слухи о предстоящей высадке десанта, а также то, насколько эти слухи соответствуют действительности.
Кемпер смешал себе джин с тоником.
— Прямо сейчас и займусь. Еще что-нибудь?
— Да. Управление желает собрать так называемое «кубинское правительство в изгнании». По большей части это делается для виду, тем не менее, нам придется создать иллюзию законно избранного правительства, которое будет готово прийти к власти на Кубе, если мы свергнем Кастро на, скажем, третий или четвертый день нашей операции.
— И ты хочешь знать мое мнение о том, чьи кандидатуры скорее получат одобрение?
— Верно. Я знаю, ты не особый спец в иммиграционной политике, но мне подымалось: ты мог бы почерпнуть что-то из разговоров ребят из подразделения.
Кемпер изобразил на лице глубокую задумчивость. Тихо, пусть подождет…
Стэнтон вскинул ладони вверх:
— Эй, я же не просил тебя впадать в транс…
Кемпер мигом очнулся — глаза его блестели, а голос поражал силой:
— Нам нужны несколько ультраправых функционеров, которые согласились бы работать с Санто и другими нашими друзьями-мафиози. Нам нужен номинальный глава кабинета, который сможет поддерживать порядок; а лучший способ возродить кубинскую экономику — возродить работу всех казино. Если ситуация на Кубе долгое время будет нестабильной, или, чего доброго, красные снова придут к власти, нам необходимо будет обратиться к мафии за финансовой поддержкой.
Стэнтон сложил ладони на колене:
— Я ожидал несколько более просвещенных речей от Кемпера Бойда — реформатора гражданских прав. К тому же я больше чем уверен: тебе известно, что пожертвования наших итальянских друзей составляют лишь небольшую часть нашего легального, установленного правительством бюджета.
Кемпер пожал плечами:
— Кредитоспособность Кубы зависит от американского туризма. А сотрудничество с мафией — гарантия того, что этот туризм будет процветать. Компания «Юнайтед фрут» больше не работает на Кубе, и только кто-нибудь гиперправый, да к тому же за приличную взятку, может попытаться денационализировать ее прежние тамошние владения.
Стэнтон сказал:
— Продолжай. Ты почти убедил меня.
Кемпер встал:
— Карлос сейчас в вашем гватемальском лагере, с ним — мой друг-адвокат. Через пару дней Чак привезет его в Луизиану на своем самолете и спрячет в надежном месте, и я слышал, что с каждым днем он становится все более ярым сторонником кубинской кампании. Держу пари, что операция будет успешной, но на некоторое время на Кубе воцариться хаос. Кого бы мы ни выбрали в качестве номинального правительства, эти люди попадут под пристальное внимание общества, а значит, возрастет и их ответственность перед оным; и нам обоим известно, что в таком случае Управление также будет подвергнуто пристальному вниманию, что практически сведет на нет возможность отрицания своего участия в секретной акции. Тогда-то нам и понадобится наше подразделение, а также, вероятнее всего, и еще с полдюжины подразделений таких же беспощадных и самостоятельных парней, какие служат в нашем подразделении, и чтоб они финансировались в частном порядке. Нашему новому «кубинскому лидеру» понадобится тайная полиция — мафия ее предоставит; а случись ему выразить антиамериканские настроения — мафия его прикончит.
Стэнтон поднялся. Его глаза сверкали почти горячечным блеском.
— Последнее слово осталось не за мной, но ты меня убедил. Конечно, твои слова были не столь цветисты, как речь твоего мальчика по случаю его инаугурации, однако в ней куда больше политической проницательности.
И ЗАБОТЫ О СОБСТВЕННОЙ ВЫГОДЕ…
Кемпер сказал:
— Спасибо. Сравнение с Джоном Ф. Кеннеди для меня — большая честь.
Фуло вел машину. Нестор трепался. Кемпер наблюдал.
Они выписывали беспорядочные «восьмерки» по району компактного проживания кубинцев, в том числе и бойцов подразделения.
Нестор просил:
— Отправьте меня на Кубу. Я пристрелю Фиделя с крыши соседнего задания. Я стану Симоном Боливаром моей страны.
«Шеви» Фуло был набит наркотой. Белый порошок, просыпавшийся из полиэтиленовых пакетов, покрыл сиденья.
Нестор просил:
— Отправьте меня на Кубу боксером. Я забью Фиделя до смерти одними кулаками, как боксер Авилан.
Их провожали сотни слезящихся глаз — местные торчки машину знали. В окна тянули дрожащие руки непохмелившееся алкоголики — Фуло слыл известным добряком и никогда не отказывал им в монетке-другой.
Фуло называл это Новым Планом Маршалла. Он говорил, что эти монетки покупали ему их угодливость.
Кемпер наблюдал.
Нестор заезжал на «точки» и продавал заранее расфасованные дозы. А вооруженный Фуло его охранял.
Кемпер наблюдал.
Фуло заметил, как кто-то не из членов подразделения продает наркоту возле винного магазина «Удачное время». Нестор расстрелял участников сделки каменной солью из двенадцатикалиберного дробовика.
Те бросились врассыпную. Каменная соль проникала сквозь одежду, и кожа саднила как черт знает что.
Кемпер наблюдал.
Нестор все нудил:
— Отправьте меня на Кубу ныряльщиком. Я пристрелю Фиделя из гарпунного ружья.
За углом алкашня хлестала дешевое винище. Нюхали пропитанные клеем тряпки токсикоманы. Половина лужаек была загажена использованными презервативами.
Кемпер наблюдал. Что-то постоянно бормотала автомобильная рация. Из Черного города Фуло въехал в Покито Хабану.
Черные лица сменились коричневыми. Основные цвета пейзажа стали более пастельные.
Выкрашенные в пастельные тона церквушки. Дансинги и винные погреба таких же пастельных тонов. Мужчины в рубахах-гваябера насыщенных пастельных тонов.
Фуло вел машину. Нестор трепался. Кемпер наблюдал.
Они видели, как играют в кости прямо на парковке. Слышали, как ораторы толкают слезоточивые речи. Наблюдали, как двое парнишек избивали кулаками памфлетиста, которому вздумалось агитировать за Бороду.
Кемпер наблюдал.
Фуло свернул на улицу Флэглер, дал горсть монет уличным девкам и стал слушать их болтовню.
Одна из шлюх сказала, что Кастро, похоже, педик. Ее товарка сообщила, что у Кастро — тридцатисантиметровая «сосиска». И все девчонки хотели знать одно: когда же будет то самое «вторжение», о котором столько говорят?
Одна из девушек сказала, что кое-что слышала в Блессингтоне. Что — правда это случится уже на следующей неделе?
Кто-то из девочек сообщил, что на Гуантанамо сбросят атомную бомбу. Ее тут же поправили: не на Гуантанамо, а на Плайя-Хирон. Третья девица заявила, что Гавану атакуют летающие тарелки.
Фуло вел машину. Нестор опрашивал прохожих-кубинцев, встреченных им на Флэглер.
Слухи о готовящейся операции долетали до всех. Каждый говорил об этом с видимым удовольствием.
Кемпер слушал, закрыв глаза. Из потоков испанской речи его мозг выхватывал имена собственные:
Гавана. Плайя-Хирон. Баракоа, Ориенте, Плайя-Хирон, Гуантанамо, Гуантанамо.
Кемпер уловил основную мысль: об этом говорят.
Солдаты подразделения, пришедшие в увольнение. Наблюдатели ЦРУ. Намеки, откровенная чушь, — люди заполняли пробелы в информации по собственному усмотрению; если долго гадать о том, куда же высадится десант, можно случайно угадать и «методом тыка».
Если верить разговорам, утечка информации была минимальной.
Фуло не проявлял признаков беспокойства. Нестора эти разговоры тоже не волновали. Кемпер приравнял эту болтовню к «удерживаемой в рамках».
Они принялись фланировать по боковым улочкам близ Флэглер.
Фуло следил за заказами такси. Нестор все болтал о тысяче способов разделаться с Фиделем Кастро. Кемпер смотрел из окна и любовался видом.
Кубиночки посылали им воздушные поцелуи. По радио играла беззаботная музыка мамбо. Гуляки поглощали пропитанные пивом дыни.
Фуло прослушал сообщение по рации:
— Это Уилфредо. Сообщил, что Дон Хуан знает кое-что о партии наркоты, и наверное, нам стоит к нему наведаться.
Дон Хуан Пиментель заходился туберкулезным кашлем. Прихожая его дома была завалена переделанными кукольными Барби и Кенами.
