— С ней все в порядке? — Голос ее прозвучал взволнованно. — Физически, я имею в виду?
— Вообще-то она не в слишком хорошей форме, — сказал я, — но, думаю, все обойдется.
— Чудесно! — Но энтузиазм в ее голосе потускнел. — Я только что вспомнила, Рик! Сегодня днем в газете была фотография Митфорда. Кто-то нашел его тело около восьми часов утра.
— Может быть, поговорим об этом позднее? — сказал я. — Встретимся через час.
Уоррен-старший отозвался на мой звонок своим обычным уверенным голосом.
— Это Рик Холман, мистер Уоррен. То есть капитан Шумейкер из отдела привидений, Лос-Анджелес, — сказал я, и он тихо засмеялся. — Могу я поговорить с вашим сыном?
— Он здесь. — Помолчав немного, мистер Уоррен спросил:
— Как вам кажется, у вас скоро появится желание поговорить со мной?
— Весьма возможно, — сказал я. — Маленькая просьба, мистер Уоррен. Расскажите, пожалуйста, Тайлеру всю историю.., то есть назовите мое настоящее имя, чтобы он не растерялся, когда подойдет к телефону.
— Расскажу, — сухо ответил папаша. — Но Тайлер и без того всегда растерян.
Я ждал довольно долго, прежде чем в трубке послышался неуверенный голос:
— В чем дело?
— Полагаю, вам будет небезынтересно узнать, что я нашел Кармен Коленсо. Будьте добры, не позже чем через час вы должны приехать ко мне домой, на Беверли-Хиллз.
— Вы спятили? — взорвался он. — Я потерял всякий интерес к Кармен с того дня, как мы развелись!
— Даю ровно шестьдесят минут, — мягко сказал я. — Если по истечении этого срока вы не приедете, я позвоню вашему отцу и расскажу ему некую прелюбопытную историю, которую услышал от вашего приятеля — Харви Гудакра.
— Ладно, — буркнул он наконец. — Я буду. Минут через пять в кабинет вернулся Дедини.
— Думаю, она поправится, — сказал он. — В этом хрупком теле кроется железный дух, мистер Холман. Она, разумеется, истощена, к тому же ее накачали Бог знает каким количеством наркотиков.
— Она не могла попасть в лучшие руки, чем ваши, доктор, — вежливо заметил я.
— Я понимаю, насколько тут желательна полная секретность, я имею в виду ее возвращение в санаторий, мистер Холман, — проговорил он, — и мы отнесемся с уважением к вашему желанию. Правда, я не понимаю, почему бы нам не известить доктора Шумейкера? Даже если вы мне это объясните, я все равно не пойму.
— А как поживает сестра Демнон? — очень серьезно спросил я.
Глуповатая улыбка разлилась по его лицу.
— Я необыкновенно счастлив сообщить вам, что она больше не жертва неразделенной любви, мистер Холман. В самом деле... — Он выпятил грудь колесом. — Всего час назад она оказала мне величайшую честь, согласившись стать миссис Дедини!
Я высказал ему свои поздравления, а он выглянул за дверь и позвал:
— Зайдите на минуту, дорогая!
Я испытал нечто вроде легкого шока, увидев Айрис Демнон — в белом халате и с выражением девственной невинности на лице. Как положено, пожелал счастья и ей, а она жеманно улыбнулась мне, что, на мой взгляд, выглядело довольно глупо.
— Быть может, вы не откажетесь проводить мистера Холмана до ворот, моя драгоценная? т Дедини лучезарно улыбнулся невесте. — Мне необходимо срочно кое-что уладить.
— Ну конечно, дорогой, — пробормотала она. — Я смогу по-настоящему поблагодарить его за то, что он спас мою жизнь.
— Спасибо, драгоценная, — пробормотал я, когда мы подошли к воротам. — И не надевайте трусики, которые садятся от воды, когда встанете под душ вместе с любимым в вашу брачную ночь! Потому что уж он-то наверняка начнет спасать вас от сердечного приступа!
— Я учту, — ответила Айрис торжественно. Охранник принялся отворять ворота, и она добавила гораздо громче:
— Я никогда не смогу как должно отблагодарить вас, мистер Холман, за то, что вы для меня сделали, но, поверьте, я никогда не забуду этого!
Я скрипнул зубами.
— Всего хорошего, сестра Демнон!
— Всего хорошего, мистер Холман. — Она ухитрилась произнести эти слова с надрывом в голосе.
Я повернулся к ней спиной, сделал шаг к воротам и тут же почувствовал, как стальные пальцы ущипнули меня за самую чувствительную часть тела!
Раздался нахальный смешок:
— Надеюсь, и вы тоже не забудете, что упустили сегодня утром, дрянь вы этакая! Я лежала перед ним распростертая, словно индейка, совершенно нагая и готовая ко всему — только протяни руку и бери. Но он, видите ли, торопился на свидание!
— Зато у меня остались ваши фотографии — моментальные снимки, на которых отлично видно, как вы выглядели в севших трусиках. Так что я могу любоваться ими всласть и в любой момент, — сказал я голосом, похожим на брехню старого пса.
— Какие фотографии? — прошипела она.
— У меня в бортик бассейна вмонтированы две фотокамеры со вспышкой, — соврал я. — И стоит только пересечь луч фотоэлемента, как автоматически срабатывает затвор. — Я быстро отступил на два шага, спасаясь от кровожадных пальцев, и улыбнулся прямо в ее застывшее от ужаса лицо.
— Ладно, пришлю вам полный комплект в качестве свадебного подарка, — пообещал я ей. — Могу поспорить, что любимый найдет их куда более интересными, чем полный комплект девственниц.
Глаза Пакстона потемнели от ярости, когда он гневно уставился на меня.
— Я думал, она здесь! Только поэтому и решился приехать в вашу мерзкую конуру, Холман! Я требую, чтобы вы немедленно сообщили, где моя сестра!
— Она в полной безопасности, — заверил я его, — и обеспечена лучшим медицинским уходом, какого только можно желать.
— Почему бы вам не поверить Рику на слово? — спросила Джеки Эриксон ледяным тоном. — Мне начинает надоедать ваше экранное кривляние, Рэй. Вы на меня не очень-то действуете даже в широкоэкранном варианте, а уж в обыкновенной жилой комнате выглядите просто смешно.
— Не разрешай ей подпускать шпильки, Рэй, — проговорила Ева Байер.
— Может быть... — начал Шумейкер осторожно. — Если мы все стиснем зубы и постараемся выслушать до конца, что нам хочет сообщить Холман, то узнаем наконец, где же Кармен. И даже сможем увидеть ее.
— Только не мечтайте, что я помчусь к ней очертя голову! — фыркнул Тайлер Уоррен.
Глаза у него были налиты кровью, обвисшие щеки пылали румянцем, — похоже, храбрость свою Тайлер нашел на дне бутылки. Интересно, сколько еще спиртного ему понадобится до конца нашего вечера, чтобы сохранить хотя бы часть своей храбрости, подумал я.
— Я полагаю, всем известно, что сегодня около восьми часов утра в Венеции был найден труп Росса Митфорда? — спросил я.
— Я ничего не знал об этом, пока Ева не сообщила мне по дороге сюда, — тихо проговорил Пакстон. — Но такова уж моя судьба — последним узнавать новости, которые касаются лично меня. Верно, Джерри?
— Джеки, расскажите им, как прошлой ночью мы отправились в Венеция-Бич на поиски Кармен, — сказал я, — и наткнулись на еще теплое тело Митфорда.
— Хорошо, Рик. — Она вопросительно подняла брови. — Все, с начала и до конца? Насчет Бурундука, Чарли Лошади и всего остального?..
— Не упускайте ничего!
— О Боже! — взорвался Пакстон. — Я окончательно теряю терпение!
Пока Джеки во всех подробностях рассказывала историю наших ночных похождений, я мог внимательно рассмотреть всех присутствующих. Джеки тщательно оделась для этого визита. На ней было длинное вечернее платье из шелка цвета сливы, а четырехугольный вырез был таким глубоким, что заставил меня задуматься: как девушки с таким бюстом ухитряются постоянно помнить, что им нельзя глубоко вздыхать. Ее длинные черные волосы были аккуратно причесаны. Рядом с ней на кушетке сидел Тайлер Уоррен в том же костюме, что и днем.
На ручке кресла Пакстона примостилась Ева Байер в потрясающем брючном костюме: жакет из тончайшего кружева, весь в воланах, и плотные брюки, расширенные книзу так, что ножки ее были полностью скрыты. На лице ее весь вечер сохранялось напряженное выражение. И я подумал про себя: неужели страшные синяки и ссадины совсем не причиняют ей боли? Пакстон развалился в кресле, с мрачным, нетерпеливым выражением лица. На актере был белый свитер и защитного цвета брюки, заправленные в высокие ботинки, на которых — я мог бы поклясться! — блестела все та же синтетическая пыль, что и утром.
Джерри Шумейкер, повинуясь своему консерватизму, облачился в дорогой вечерний костюм и белую шелковую рубашку. Он стоял, облокотившись на стойку бара, на его лысом черепе играли отблески света от люстры. Глаза из-под тяжелых век время от времени бросали быстрые взгляды на Пакстона, при этом Джерри нетерпеливо постукивал ногой. Я стоял за баром, смешивая напитки для гостей, и это была самая удобная стратегическая позиция, откуда я мог наблюдать сразу за всеми присутствующими.
