Заговор - Виктор Михайлович Мирошниченко

Уткнувшись носом в черный полиэтилен с замиранием сердца я считаю секунды, эластично растягивающиеся. Да так, что время почти замедлилось. По спине скользит капля холодного пота, извилисто виляя по позвонкам. В голове вихрем проносятся все постыдные моменты, добрые поступки… Зажмурил глаза и задержал дыхание. Тяжелые шаги гулко звучали в ушах. Я замер.

– Ушел! – С громкой одышкой говорил Джек. – Он ушел на улицу Старых Рудокопов. Туда все!

Множество шагов раздались в этом темном вонючем закоулке. Главное – что они отдалялись. Считая секунды, я максимально прислушивался. Кроме лая недовольных, голодных собак, я не услышал ничего. Собрав пазлы решительности воедино, скинул мусорные пакеты со спины, шустрым движение оглянулся по сторонам и рванул во мрак безлюдной улицы.

Не сбавляя темпа, огибая скамейки, урны и оградки, я несся к своим. Летняя прохлада ночи окутывала мое взволнованное лицо. Двенадцатый дом Млечной улицы находился на окраине беспокойного города. Привычно обогнув его, спустился по ступенькам цоколя и постучал в дверь с холодной сталью. Стучал не просто, а по специальному шифру. Пауза, к которой я привык, длилась на этот раз на 2-3 секунды меньше. Несколько щелчков прозвучали так быстро, что я едва успел юркнуть, перед тем, как дверь бесшумно закрылась пастью на все засовы. Три поворота по грязным и сырым потемкам и яркий свет в очередной раз лишил меня зрения на мгновенье.

Стол пустовал. Все давно улеглись по своим койкам, кто-то уже спал.

– Уил, тебя ждем. – Донесся грубый голос из мрачного угла. – Ты где пропадал?

Усевшись на лавку, выпил стакан воды.

– После того, как я ушел от Старика Гарвида, в центре города Джек со своими стражниками преследовали меня до самого перекрестка улиц Рудокопов и Трех войн. – Еще глоток. – Там я остался жив лишь чудом. Еще немного и…

Ворчание Дина прервалось, он устало спросил:

– Что сказал старик? Он поможет?

– Поможет, но товар будет только через четыре дня.

– Успеваем! – Оживился Дин. – Мэр еще будет в городе, все должно получиться!… В пятницу он будет выезжать в Триополь. Наш отряд заминирует один из трех мостов на выезде из города. На оставшихся двух сделаем засаду из Юго-Восточного отряда. У нас будет один только шанс…

Наспех поужинав, разделся и улегся в мягкую пастель. Завтра важный день. Нужно обойти пол города, оповестить еще три места о пятничной засаде. Этот день горожане запомнят навсегда!

Город, некогда расцветший три года назад, последние полгода неизбежно загнивает. Смерть Илариона III и приход Карла убивают его, надежды и жителей. Кражи,, грабежи и убийства происходят каждый день. Власти не реагируют ни на что, делая недельные поборы. Тех, кто отказывался отдавать последнее либо публично казнили, насильно ведя народ на площадь, либо прятали далеко и надолго. Образовались отряды дерзких юношей, едва успевшие окончить училища. Жители, старше 30-ти лет совсем боялись кары мэра и не желали вступать в подпольные отряды. И не надо.

Ночь. Храп Анара привычным звуком разносился по обжитой комнате. Открыв глаза задумался о Лине. Вернусь ли я к этой прекрасной девушке, безумно ждущей меня? Она знает чем я занимаюсь, из-за этого беспокоится за меня. Я обязательно завтра к ней приду. Вспомнив ее чудные глаза, забылся усталым сном.

Громкие голоса, переходящие на крик, одиночный выстрел и суматоха заполонило пространство. Все носились то туда, то сюда. Кто-то кричал, билась посуда, слышались удары. В глазах смерчем бушевал хаос. Натянув растянутую кофту, разглядел широкие плечи стражей города. Наших выводили под крики и ругань. Стол перевернут, все смешано.

– Эй ты, урод! – Заорал я, ударяя одного из стражников Джека табуретом, который вскоре разлетелся. Один рухнул.

Теперь в меня вцепились двое, подбежал третий. Посыпались многочисленные, болезненные удары. А после того, как я впился зубами в чью-то ладонь, прокусывая ее насквозь, в голову пришелся все таки удар, от которого мне суждено было отрубиться. Надолго.

***

Лучи июльского диска, вставшего, видимо, уже давно, пробивался через полузакрытые веки. Меня небрежно волокли по пыльной дороге. Шумел то ли ветер, то ли… народ. Да, к сожалению, я узнал это место. Мы на площади. Дина вели первым.

– Приветствую вас, Граждане нашего прекрасного города! – Говорил с трибуны толстый, мерзкий мэр. Кучерявые волосы его развевались на ветру. – Вот эти, изменники, предатели, планировали несколько страшных терактов! У них мы изъяли 5 пудов взрывчатки. Пора избавить их от грешных мыслей!

По толпе прокатилось осуждающее “Ох”.

– Убейте их! – Крикнул один из жителей.

Остальные его, конечно же, поддержали. “Стадо!” – с грустью подумал я.

Нас было всего семь человек. Виселиц было две. На Дина накинули петлю из толстой бичеванной веревки. Затем на меня. Молясь, я вспоминал ее. Свою любимую Лину. Сейчас я осознал, что больше ее не увижу. Никогда.

Вдруг, перекрикивая толпу разъяренных зевак-горожан из угла выскакивают неизвестные в темных плащах. С другой стороны уже слышатся выстрелы, крики. Гогот лошадей смешался с дымом.

– Чего ты стоишь? – Дин ногой сбил стража, который через минуту должен был нас повесить. – Добивай!!!

Пиная ногами точно в голову, оглядывался. Площадь кишела людьми, все рвались прочь. Подскочили неизвестные, срезав веревку с рук.

– Уходите, встретимся у озера Семи высот.

В голове сложился пазл. Нужно срочно уходить из города. Бросать Лину нельзя. Перепрыгнув низкий забор, гепардом преодолел три квартала. Затем, огибая улицы бежал, задыхаясь от пыли и ветра.

Скоро показался домик моей возлюбленной. Перемахнув ограду, метнулся к двери. Дернул, открыто.

– Лина! – Крикнул я. – Уходим, срочно. Скорее, Лина!

Тем временем я уже был на кухне.

– Ты где? Лина!?

На кровати, застеленной, как полагается хозяйственной девушке, одиноко лежала записка. Не медля, схватил листок и судорожно стал читать.

“Уил, прости меня! Они все знали. Я не хотела…” – было написано корявым почерком.