Летняя ночь, запах свежего сена из лугового разнотравья, молодое упругое женское тело рядом пьянили мэтра Тюро вернее доброго вина. Он вырос в деревушке Тэзэ близ аббатства Клюни среди бескрайних полей и живописных лесов, на вольном воздухе, которого ему так не хватало в Париже. Летом он переносил свою спальню под крышу амбара во дворе своего парижского дома. Около деревянной лестницы неизменно сворачивалась калачиком верная Фортуна. Здесь же он принимал своих многочисленных подружек, и ни одна из них не была разочарована. Мэтр Тюро относился к тому счастливому типу мужчин, которым безоговорочно верят женщины, каждая была уверена, что только она любима и желанна, даже зная о наличии соперниц.
Миловидная женщина с блаженным вздохом раскинулась на наброшенном прямо на сено атласном покрывале.
– Скажи правду, милая Лиззи, неужели твой хозяин остается равнодушен к твоим прелестям? У королевского интенданта должны же быть глаза.
Лиззи равнодушно отмахнулась:
– Он предпочитает благородных дам, простолюдинки его не интересуют.
Девушка фыркнула и уже с иронией заметила:
– Вчера к нему тайно приходила знатная дама. Она накинула вуаль, чтобы не быть узнанной, но нужно быть совсем слепой, чтобы не опознать баронессу Шарлотту де Шенье. Ту самую, про покойного мужа которой ходили всякие сплетни, он вроде был английским шпионом.
Теперь фыркнул Тюро.
– Думаю, это была деловая встреча. Каждому, кто знает баронессу, не придет в голову ничего легкомысленного. Урожденная испанка, сверх всякой меры гордая и независимая. Что касается слухов о ее покойном муже, то они никогда не казались мне достоверными, и мне очень жаль, что они привели его к гибели.
– Деловые встречи, милостивый сударь, не проводят в спальне. Так можно сказать, что у нас с вами тоже деловая встреча.
– Ты как всегда права, милая.
Внизу послышалось рычание Фортуны, и слуга мэтра Тюро взволнованно позвал:
– Ваша милость! Ваша милость! За вами приехала карета.
– Спроси, куда ехать, – крикнул в ответ Тюро.
Досадливо морщась, он не спеша натянул коричневые панталоны, высокие сапоги и белую рубашку с широкими рукавами. Затем помог одеться своей даме, ласково поцеловал ее в оголенное плечо, только потом надел шляпу и с любезной непринужденностью предложил Лиззи опереться на его руку для спуска.
Внизу слуга доложил, что метра Тюро вызывают в Версаль.
– Куда мне тебя подвезти, милая Лиззи? – спросил Тюро.
Девушка замялась:
– Я отпросилась навестить тетушку, но если вы едете в Версаль, то лучше мне вернуться с вами.
– А как же твоя тетушка?
– Бедняжка скончалась два года назад, – сверкнула лукавыми глазками красавица.
– Прошу! – распахнул дверцу роскошной кареты Тюро.
Фортуна опередила Лиззи, запрыгнув в карету и устроившись у окна.
Тюро расхохотался, залез следом за Фортуной и за руку втянул девушку, тут же прижав ее к себе за талию. Фортуна ревности не выказала, но деликатно отвернулась от парочки. Экипаж тронулся.
Летняя ночь коротка, когда карета подъехала к воротам одного из въездов в королевский парк, уже занимался рассвет. Тюро высадил Лиззи, а сам отправился следом за своим возничим, укрытым в серый капюшон. Фортуна тенью последовала за ними. В парке Версаля угасал пышный карнавал. Кое-где отблескивали остатки роскошной иллюминации, плавали головки цветов, на газонах валялись брошенные веера, перчатки, маски. Изысканная пресыщенность и обманчивая веселость. Сквозь утренний туман, смешанный с дымом ароматических шашек яркими пятнами проступали группки припозднившихся гуляк. Провожатый, явно избегая встречи с ними, провел Тюро в Грот Фетиды и, предложив ожидать здесь, удалился. Фортуна скромно улеглась под мраморную скамейку. Мэтр Тюро с интересом принялся разглядывать скульптурную конную композицию в зале, одобрительно отмечая изумительную точность в деталях – он знал толк в лошадях. Ждать пришлось недолго, дверь слегка скрипнула, давешний возничий ввел двоих мужчин. Тюро обернулся и, узнав в вошедшем короля, снял шляпу и почтительно поклонился. Вторым был интендант Версаля Шарль д"Орилье, бывший вояка, сделавший придворную карьеру не благодаря высокому покровительству, а лишь посредством дворцовой изворотливости и хитрости.
Его величество сдержано, но благосклонно кивнул в ответ.
– Наше дело не терпит отлагательства, месье Тюро, – произнес он:
– Сегодня ночью во время карнавала был убит посланец испанских Габсбургов, сеньор де Лара, один из знатнейших и богатейших грандом Испании, приехавший на переговоры с маркизом де Торси. Его смерть удалось скрыть, но это временная мера. Мы обращаемся к вам, как к лучшему сыщику Парижа, чтобы никто не смог упрекнуть нас, что этому происшествию не уделено должного внимания. Ваша задача провести тщательное расследование и установить истину. Господин д"Орилье введет вас в курс дела и окажет всяческое содействие. Чтобы стимулировать вашу деятельность, мне подготовили две бумаги: Lettres de cachet (бланк приказа с подписью короля о заключении в тюрьму) и приказ о назначении вас капитаном королевской гвардии. Выбор за вами.
Король передал обе бумаги интенданту. Тюро еще раз почтительно поклонился.
– Сир, достаточно будет и одной, я не создан для постоянной службы.
Король надменно поднял бровь, но согласился.
– Хорошо. Оставим только первую.
Затем шагнул к замершему Тюро и тихо проговорил:
– Проведете это дело должным образом, и благодарность будет достойной.
Тюро склонился в почтительном поклоне. Король вышел, возничий последовал за ним.
Королевский интендант холодными серыми глазками внимательно разглядывал Тюро.
– Правду ли говорят, месье, что у вас самая мощная сеть осведомителей в Париже, а вся женская половина города рада попасть в их число?
– Думаю, подобные слухи – чья-то злая шутка, – быстро ответил Тюро и добавил:
– Не будете ли вы любезны, месье, сказать, кто тот мужчина, который привез меня сюда.
– Это придворный из свиты короля. Нельзя посвящать в это дело посторонних до вынесения окончательного решения.
– Могу я взглянуть на тело?
– Конечно, оно здесь, в нише, оставили до вашего приезда.
Д"Орилье прошел к самой удаленной нише, увлекая сыщика за собой, открыл ажурную решетку и впустил Тюро в небольшое помещение, где на широкой скамье лежало тело испанского посланника. При жизни де Лара был красавцем и щеголем – благородный профиль, роскошный, шитый серебром камзол, высокие белые сапоги и белые перчатки, бархатный плащ. Рядом лежала белая венецианская карнавальная маска Баута. В верхней части живота трупа торчала серебряная рукоятка кинжала, кровь из раны обильно смочила серый бархат камзола.
– Итак, к делу, – начал интендант: – На праздник помимо версальской знати были приглашены богатейшие буржуа,вот список парижан, присутствующих на празднике.
Тюро взял лист бумаги и стал читать, медленно переводя глаза, размышляя над каждой фамилией.
– Не думаю, что этот список нам окажет большую пользу, месье. Я знаком практически со всеми этими людьми и могу засвидетельствовать, что вероятность того, что кто-нибудь из них участвовал в убийстве, очень мала.
Интендант удивленно вскинул брови.
– Как? Вы готовы исключить этих людей из числа подозреваемых только на основании того, что знаете их? Думаю, это верх легкомыслия, месье.
– Напротив,
