Воля цвета крови - Евгений Евгеньевич Сухов

Тревожная весна 45-го. Послевоенный детектив

© Сухов Е., 2024

© Оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2025

– Это никуда не годится, – изрек министр внутренних дел республики полковник Ченробисов и поочередно обвел гневным взором всех собравшихся. – Без малого месяц назад бандиты ограбили грузовик, перевозивший месячную зарплату всех рабочих и служащих авиационного завода номер триста восемьдесят семь, убив при этом бухгалтера завода и охранника…

– Водителя, – негромко подсказал министру его заместитель.

– Я и говорю, водителя, – хмуро глянул на своего зама Зиннат Шагалеевич и продолжил: – Почти полмиллиона рублей попали в руки преступников. Половина миллиона государственных денег! – поднял вверх указательный палец министр. – Огромная сумма! И вот теперь – новое ограбление! Убиты две кассирши. И опять похищена большая сумма! Более двухсот тысяч рублей…

– Двести восемнадцать, если точнее, – снова подсказал зам.

Министр зыркнул на него так, будто его заместитель являлся действующим членом этой банды или как минимум ее наводчиком. Вообще, работать в непосредственной близости с Зиннатом Шагалеевичем было сомнительным и подчас небезопасным удовольствием…

– Ту банду, что ограбила грузовик с зарплатой, мы уже неделю как арестовали, товарищ министр, – поднялся со своего места начальник уголовного розыска городского Управления Министерства внутренних дел подполковник Фризин. – Главарь банды мертв, остальные двое, пока идет следствие, находятся в следственном изоляторе и ждут суда. А в НИИ сельского хозяйства работала другая банда…

– Работала, – скривил губы в презрительной усмешке полковник Ченробисов. – Как-то уж слишком уважительно это у вас прозвучало, подполковник. Как будто вы восхищаетесь грабежами подонков.

– Совсем нет, товарищ министр, – посмотрел прямо в глаза министру внутренних дел республики Абрам Борисович. – Никакого уважения, а тем более восхищения к грабителям и убийцам я не испытываю. Однако и дураками их тоже назвать трудно. Свои действия просчитывают, принимают нестандартные решения. Считать врага дураком, – изрек подполковник Фризин, – большая ошибка и непростительная глупость.

Зиннат Шагалеевич недовольно глянул на начальника УГРО города и, отвернувшись, громко произнес:

– Две недели… Найти эту… так называемую другую банду и обезвредить! На все про все даю вам две недели…

* * *

А случилось вот что…

Двумя днями ранее в вестибюль научно-исследовательского института сельского хозяйства, расположенного на Оренбургском тракте, вошел молодой человек в возрасте двадцати пяти лет (может, чуток постарше). Одет он был в короткую замшевую куртку с карманами, застегивающимися на молнии, аккуратно выглаженные серые брюки и черные, начищенные до блеска штиблеты. На голову – слегка набок, с намеком на некоторую показушность – был надет желтого цвета берет с пипочкой посередине. Молодой мужчина в берете с пипочкой походил на человека творческой профессии, скорее всего, на художника, случайно забредшего в НИИ сельского хозяйства, либо на человека, что заглянул в здание, чтобы повидаться с кем-нибудь из сотрудников института для какой-то своей надобности. Наверное, предполагаемый художник все же собирался с кем-то увидеться, поскольку снял трубку телефонного аппарата местной связи и принялся набирать номер. В это время в вестибюль вошли две женщины, о чем-то энергично беседующие. Одна, та, что была совсем юной, держала в руках объемную темно-коричневую холщовую сумку. Взгляд ее серо-голубых глаз был чист и невинен, на губах – счастливая улыбка; жизнь ей была в радость, забот она не ведала; впереди еще много счастливых дней. Вторая, в возрасте, склонная к полноте женщина имела строгий вид, каковой можно встретить на лицах членов партии во время партсобрания. Таких женщин можно было повстречать в любом более или менее крупном учреждении. Они обычно занимали должности главных бухгалтеров или председателей месткомов. Молодой человек, увидев эту пару, спокойно повесил трубку телефона, подошел к молодой женщине, что была с сумкой, и вежливо поинтересовался:

– Простите, это вы везете зарплату сотрудникам института?

Девушка открыла уже было рот, чтобы ответить щеголеватому мужчине в желтом берете, но бухгалтерша в возрасте, одернув ее, выпалила:

– А вам, собственно, что за дело?

Фраза, прозвучавшая довольно грубо, тем не менее была равносильна признанию в том, что женщины действительно везут зарплату. Человек в замшевой куртке, не отводя взора от холщовой темно-коричневой сумки в руках девушки, быстро извлек из внутреннего кармана пистолет и преспокойно выстрелил девушке в лицо. Кассирша рухнула на кафельный пол. В вестибюле громыхнуло звучное эхо, а пространство наполнилось едким дымом. Женщина в возрасте, несмотря на полноту, успела подхватить с полу сумку с деньгами, выпавшую из рук молодой кассирши, и бросилась бежать по направлению к двери, обеими руками прижимая ее к груди. Но то ли она поскользнулась, то ли от страха ее перестали слушаться ноги, – она вдруг неловко упала, растянувшись на полу. Мужчина в желтом берете подошел к упавшей и дважды хладнокровно выстрелил ей в голову. После чего забрал из ее подрагивающих рук сумку с деньгами и скорым шагом покинул вестибюль института. Не обращая внимания на мужчину, курившего у входа в НИИ, человек в замшевой куртке и желтом берете с пипочкой сел в подъехавшую «Победу» и был таков.

Минуты через три научно-исследовательский институт сельского хозяйства гудел, как растревоженный пчелиный улей. Как же: прямо в вестибюле института бандит-налетчик убил двух кассирш и похитил у них сумку, где лежала зарплата за август всех сотрудников института, а также специалистов опытной сельскохозяйственной станции. А это ни много ни мало двести восемнадцать тысяч рублей.

Деньги, конечно, вещь для жизни необходимая, и без них не купить ни одежду, ни продукты питания. А у многих сотрудников института имеются семьи, на иждивении малолетние дети, которых нужно кормить и обувать. Трудно будет прожить весь последующий месяц без денег. Однако жизнь дороже всяких денег. А преступник, похитивший зарплату, без всяких колебаний оборвал две человеческие жизни: главного бухгалтера института Клавдии Тумаковой и кассира Татьяны Никишиной, что возвращались из банка с сумкой, наполненной деньгами. Никишина была еще совсем девчонкой девятнадцати лет, ничего в своей жизни не повидавшей и только-только собирающейся выйти замуж за бывшего одноклассника. Да и Тумакова была еще отнюдь не старой женщиной: сорок девять лет – возраст хоть и не молодой, однако совсем еще не тот, чтобы сидеть на лавочке у подъезда и, лузгая семечки, обсуждать наряды юных соседок. Обеих женщин сотрудникам института было очень