– Погоди, старик, я ничего не понимаю!
– А я, думаешь, понимаю?
– Постой, постой… Может быть, его специально изготовили революционеры тех лет… Мало ли зачем он мог им понадобиться? – Юра уже вновь увлеченно размахивал рукой. – Это был символ борьбы с тиранией. Кроме того, на нем они могли давать клятву…
– Ладно, ладно, – остановил его Люсин. – Это уже по твоей части… Давай-ка мы наведем сейчас справки об этом островке.
– Гвидо?
– Угу! – Люсин прошел к телефону и соединился со специальной справочной, назвав абонентский пароль. – Не могли бы выдать мне сведения об острове Гвидо в группе Азорских островов?.. Да, Гвидо. Григорий – Вероника – Иван – Данил – Ольга… Хорошо. Я подожду, девушка… Спасибо. – Пока он ожидал ответа, Березовский вновь взял в руки кинжал и стал осматривать его с недоверчивой, критической усмешкой.
– Да, да! – сказал Люсин в трубку. – Как – нет?.. Что?! На самом деле?.. Очень жаль… Очень!.. Спасибо, извините, пожалуйста! Боюсь, что мы опоздали, – сказал он, положив трубку. – То есть мы действительно опоздали!
– В чем дело?
– В 1957 году вблизи острова Фаял произошло извержение подводного вулкана, и островок Гвидо ушел на дно. Зато рядом с Фаялом появился новый, но это вряд ли нас может утешить. Верно? Мы немного опоздали…
– Вот это удар!.. Чувствуешь руку судьбы, старик?
– Очень жаль, Юра. Действительно, чертовски жаль… Но вдумайся хорошенько, загляни на самое дни души… Понимаешь, погибли какие-то неведомые нам сокровища, может быть, что-то очень ценное, но… вряд ли у ж такое необыкновенное… Согласись! Ты же историк! Разве археологи хоть однажды нашли что-нибудь такое, которое… Одним словом, чудес в мире нет, Юра. Скорее всего, их и не было.
– Но…
– Погоди! Я знаю, что ты хочешь сказать! Конечно, раскопки на острове Гвидо, если бы они только стали возможными, могли бы обогатить историческую науку. Даже, допускаю, сделали бы в ней переворот. Но – ты сам это сознаешь, только не хочешь признаться, не желаешь расстаться с мечтой! – они, я думаю, ничего бы и не добавили к тем фундаментальным истинам, на которых стоит современное знание. Чудеса возможны только в сказке. Утешимся же тем, что хоть сказка осталась, несмотря ни на что. Извержение подводного вулкана уничтожило древнее, таинственное, может быть, сокровище катаров, но оно же спасло тем самым сказку, легенду о нем… И легенда эта переживет века.
– Как ты думаешь, он знал обо всем? – спросил Березовский.
– Кое-что, наверное, знал. – Люсин сразу понял, о ком его спрашивали. – Но мы наверняка знаем сейчас куда больше. Вообще мы знаем об этом деле больше, чем кто бы то ни был, начиная, по крайней мере, со славного короля Генриха.
– Я не про то… Скажи мне лучше, за чем охотился этот гад? За сокровищами? Я, конечно, о деньгах говорю, не о тайне.
– Не знаю! – развел руками Люсин. – Но думаю, что деньги, во всяком случае, его интересовали больше всего. Такая уж психология… Ведь даже не будь всех этих тайн и неведомых сокровищ, наш ларчик – прости за плохой каламбур – открывался просто… Мне принесли английский ежегодник «Whitaker» за 1970 год. Там есть статья «Исчезнувшие сокровища», в которой говорится и о ларце Марии Медичи. Так вот, по оценкам специалистов, он котируется на сегодняшний день в четыреста – четыреста пятьдесят тысяч долларов… Как видишь, игра стоила свеч. Можно было, как говорится, ставить на один только сундук. Дело того стоило. У меня нет прямых доказательств, но я тем не менее не сомневаюсь, что охотился он в основном именно за сундуком. Иначе зачем была ему антикварная мебель? Не раз, наверное, не два он справлялся там о старинном сундуке эбенового дерева. Готов был любой купить, продавца торопил, бакшиш сулил, понимаешь… Зачем?
– Действительно: зачем? Он же знал, где находится настоящий сундук!
– В том-то и дело! А вся суть в том, что сундук из антикварной мебели ему был совершенно не нужен… Вот так, Юр. Ему товарный чек был нужен, чтобы предъявить его на таможенном досмотре и преспокойно вывезти этот наш ларец.
– И такое могло сойти? – удивился Березовский.
– Очень даже свободно. Думаешь, там искусствоведы сидят? К тому же сундук – он и есть сундук. Это тебе не картина, не статуя… Так что план он разработал неплохой.
– Пожалуй, ты прав… Может, раньше, до войны еще, он и занимался катарскими тайнами, но теперь его интересовал только ларец, точнее, те сотни тысяч, которые за него можно было получить… Итак, дело закончено?
– Да, Юр, дело закончено, – кивнул Люсин.
– Но мы не бросим поиски?
– Если позволит жизнь.
– Что ты хочешь этим сказать?
– Мало ли что… – уклончиво отозвался Люсин. – Разве все предусмотришь? Только несколько минут назад мы даже не подозревали, что где-то в океане опустился на дно остров…
– И все же звезды солгали. Игра на этом не кончилась.
– Да, звезды солгали. Игра не кончилась, – согласился Люсин.
Патина – налет времени (Здесь и далее прим. авт.).
Юдам, шакти – ламаистские божества.
Шпиатр – легкий сплав.
Катары (альбигойцы) – религиозная секта на юге Франции в XII–XIII вв. Под знаменем катаров объединились против католицизма сеньоры, городская буржуазия, ремесленники и крестьяне. На подавление альбигойской ереси выступили король, папа и феодалы отсталого Севера. Крестовый поход против катаров был начат в 1204 г.
Мани – легендарный пророк катаров.
На старопровансальском языке чаша называется «Грааль».
Тамплиеры (храмовники) – члены духовно-рыцарского ордена, основанного около 1118 г. В 1312 г. орден, мешавший укреплению королевской власти, был упразднен.
Мана – причастность к сверхъестественному.
Куафер – парикмахер.
Герметические – закрытые, тайные.
Брак – основоположник кубизма.
Розенкрейцеры – масонское общество, организованное будто бы еще в XV в. Христианом Розенкрейцером. Розенкрейцеры распространяли всевозможные слухи о сверхъестественном могуществе своих анонимных руководителей. Под влиянием розенкрейцерства находились многие высокопоставленные лица: Фридрих Вильгельм II, Екатерина II, Павел I и др.
Ориенталистика – востоковедение.
Карма – в данном случае судьба.
Иллюминизм – разновидность масонства.
Не будем называть имена, не называя имен (лат.).
Титул королевской дочери.
Некромант – волшебник, имеющим власть над мертвыми.
Сокслет, дрексель – стеклянные химические сосуды.
По должности (лат.).
Если это неправда, то хорошо придумано (um.).
Дословно (лат.).
Выскочка (лат.).
Вдвойне дает тот, кто дает скоро (лат.).
Внезапно (лат.).
Подразумеваемым образом (лат. ).
Слова улетают, написанное остается (лат.).
Всему есть мера (лат.).
«Протоколы следствия в Риме, ч. III, стр. 130». (фр.).
Шпинель – красный драгоценный камень.
Расшифрованная надпись дается здесь в стихотворном переложении Ю. Березовского.
Буквальный перевод этой строки звучит так: «Тогда и свершится предназначенное».
Примечание автора. Калиостро действительно был арестован инквизицией в Риме в 1790 году. На тайном следствии («Показания Джузеппе Бальзамо в его Vie extraite de la procedure instruite centre lui a Rome en 1790. ch. III. p. 130»)[29] он подробно осветил свою роль и в тайных обществах, и в знаменитом деле об ожерелье. Показания же его по поводу ларца в деле не фигурируют. Сказано только, что подобный вопрос обвиняемому был поставлен, и трибунал получил на него соответствующий ответ. На вопрос, знает ли подсудимый о дальнейшей судьбе красного алмаза, Калиостро ответил отрицательно и придерживался этого до конца процесса, несмотря на то что тайные доносчики сообщали, будто необыкновенный камень находится теперь, как и сам ларец, у гроссмейстера Мальтийского ордена. Когда в Петербурге было основано мальтийское приорство, выступавший на процессе с показаниями против Калиостро отец Казимир вновь назначается провинциалом в Россию, где папа легализовал упраздненный в 1773 году, но тайно продолжавший существовать иезуитский орден. В том же году из Парижа переезжает в Петербург и поступает на русскую службу гвардии поручик Жорж-Антуан Пуркуа де Кальве. Потомки его принимают русское подданство. Один из них, Петр Иванович Пуркуа, впоследствии был выслан в Сибирь якобы за сочувствие декабристам, другой, Теодор Иванович, получил смертельную рану на дуэли с другом Жоржа Дантеса, приемного сына посла барона Геккерена. По свидетельству Чаадаева, поводом для дуэли послужило публичное обвинение барона Геккерена в том, что он будто бы состоит тайным шпионом иезуитов.
