выглядело для нее детской игрой. Это когда во дворе собирается малышня и договаривается, кто кем будет работать. Вот какая-то выскочка кричит: «Я буду работать в магазине!» — и все, самое интересное место уже занято. Но всегда найдется та, кто будет хитрее. Она закричит: «А я буду работать в банке и всем выдавать деньги, чтоб они ходили к тебе в магазин!» — и все, очередь уже стоит в банк, а не к выскочке в лавку.
Любава Мефодьевна крикнула, что она шпион, — и все, остальные замерли в ужасе с немым вопросов в глазах: «А что, так можно было?». Любава сама не знала, что можно, она просто сделала это и только потом поняла, что получилось. Такой уж характер был у женщины, а еще ей двигала материнская любовь. Именно она делает матерей всесильными волшебницами, ну, или Джеймсами Бондами, как в случае Любавы Мефодьевны.
Надо сказать, Любава с детства была борцом за справедливость. В многодетной семье Лаптевых среди старших братьев и сестер она была самой смелой. Девчонкой она легко шла на защиту своих, даже в тех случаях, когда силы были не равны. Быть такой смелой и ничего не бояться ей помогало чувство справедливости. Если маленькая Любава внутренне ощущала, что правда на ее стороне, то уже не важно было, насколько силен ее противник.
Ее отец, священник маленького сельского храма, вздыхая, говорил: «Любава-Любава, нельзя биться головой о стену, можно и лоб расшибить. Стену надо научиться обходить». Но Любава эту науку так и не постигла. Всю свою жизнь она упорно разбивала себе лоб, борясь за правду. Сначала, работая в органах будучи очень принципиальной и честной, она не шла ни на какие уступки, а потому и не получала ни званий, ни высоких должностей, а лишь одни шишки. Именно из-за ее обостренного чувства справедливости начальство, едва наступил пенсионный возраст, под благовидным предлогом выгнало женщину на улицу. Позже все повторилось и в частной конторе, где она, проработав всего месяц, была настойчиво отправлена на заслуженный отдых, хотя сама Любава этому всячески сопротивлялась.
— Здравствуйте, — в комнату, где ожидали решения Любава с еще одной дамой, судя по всему, ее конкуренткой, вошла невысокая рыжеволосая девушка в компании трех мужчин. — Меня зовут Зинаида Звягинцева, я директор агентства «Дилетант», — представилась она и улыбнулась.
Любава Мефодьева оценила представшее перед ней начальство и засомневалась. Девчонка выглядела легкомысленной студенткой, а никак не главой детективов. Любава привыкла видеть старых, пузатых мужиков в больших кожаных креслах, но если это так, и всеми тут правит эта девица, то проблем быть не должно. Любава Мефодьевна на раз два обыграет эту малолетку.
Директор вела себя очень уверенно и спокойно, чем вызывала любопытство.
— Любава Мефодьевна, — Любава решила представиться первой, чтобы выделиться на фоне конкурентки. — Эксперт-криминалист, в данный момент на пенсии.
— Очень приятно, — довольно искренне улыбнулась девушка и сразу же задала вопрос, которого Любава ждала целый день: — Как вы узнали о нас?
— Я нахожусь в трудной жизненной ситуации, — начала она излагать заранее подготовленную сыном речь. — Пенсии не хватает, вот и решила искать подработку. Много куда ходила и много где оставляла свой телефон и адрес электронной почты, поэтому откуда точно пришло письмо, не знаю, но в нем говорилось, что агентству «Дилетант» необходим эксперт-криминалист, командировка максимум на неделю, оплата достойная. К письму прилагался адрес вашего агентства и пароль.
Молодой человек в круглых очках и с непослушной челкой тут же поставил перед Любавой Мефодьевной свой ноутбук.
— Войдите, пожалуйста, в свою почту, — мягко, но настойчиво попросила начальница. — Наш человек проверит, откуда оно пришло.
Люба была к этому готова, потому легко выполнила требуемое.
— Теперь давайте познакомимся с вами, — словно потеряв интерес к Любаве Мефодьевне, Зинаида обратилась к блондинке, тихо сидящей в соседнем кресле.
У женщины была странная неаккуратная прическа, словно рваная, да еще и с сединой, которая, к слову, не сильно бросалась в глаза, потому как женщина была блондинкой от природы. Складывалось впечатление, что когда-то у нее была стильная стрижка, но теперь она отросла, и весь лоск и стиль остались в прошлом.
— Меня зовут Ольга Сурикова, — представилась та. — По специальности я, конечно, археолог, но ни дня не работала по профессии и, скорее всего, больше мама и домохозяйка, так что даже не знаю, чем могу оказаться вам полезной.
Любава Мефодьевна в душе победно усмехнулась — место в группе ей обеспечено. В ее голове столько знаний, желаний и стремлений, что это сушенная вобла даже в подметки ей не годится.
— Итак, — сказала Зина, видимо удовлетворившись ответами обеих дам, — наша система «Дилетант» — уникальное изобретение моего деда. Правильно подобранные люди, совершенно разные по психотипу, по профессии и даже социальному статусу, могут распутать практически любое преступление. У нас с вами задание сложнее обычного, мы будем распутывать целых два дела. Я, Феликс Есупов, — девушка показала на белобрысого красавчика, тихо пристроившегося за спиной начальницы, — и вы, — она кивнула на сидящих перед ней дам. — С этой минуты мы с вами одна команда. Сейчас мой помощник Алексей раздаст договоры, прочтите и, если вас все устраивает, подписывайте, тогда мы начнем работать. Если нет, и вас что-то смущает, то вы спокойно покидаете наш офис.
Еще со времен работы в полиции Любава Мефодьевна не любила ничего подписывать. Она знала цену своему автографу и ценила его. Сообразив, что «сушеная вобла» ей не конкурентка, а будущая компаньонка, она успокоилась и перестала обращать на нее внимание. Женщина же, в отличии от Любавы, мельком пробежала десять страниц договора и, увидев там всю важную для себя информацию, легко подмахнула документ. «Глупая курица, — подумала презрительно Любава. — Вот как так можно с бумагами? Не учила ее, видимо, жизнь еще».
При других обстоятельствах Любава Мефодьевна въедливо бы прочла каждую букву и отыскала бы в интернете все незнакомые термины, но сейчас было не до тонкостей. Ей необходимо попасть в парк отдыха «Создатель» именно в этот заезд, и, если для этого необходимо подписать признание в убийстве Кеннеди, Любава Мефодьевна без раздумий подмахнет и его.
— Итак, приступаем к делу, — заявил помощник начальницы по имени Алексей после того, как забрал подписанные документы. — Нам необходимо найти девушку, зовут Тиара, врач-психиатр, владеющая гипнозом, но это все не точно.
Зинаида раздала фотографии, на которых девушка лет тридцати очень заразительно смеялась, так, что Любе самой захотелось улыбнуться. Было во внешности этой потеряшки что-то особенное, словно она прилетела с другой планеты.
— Кто ее ищет, и почему мы думаем, что она там? — Любава Мефодьевна была женщиной активной и тут же включилась в процесс.
— Вы умеете задавать вопросы, — заметила Зинаида, хитро улыбнувшись, и Любава Мефодьевна решила, что все же надо быть осторожнее со своими талантами и сильно не выпячивать их.
— Тиара где-то полгода назад начала ходить на мои выступления, — ответил ей молодой человек с голубыми глазами, которого представили странным именем Феликс. — Я стал замечать ее в зале, всегда в первых рядах и всегда с восхищенным взглядом, даже на десятом выступлении подряд. Однажды она все же подошла к гримерке за автографом, так и началась наша дружба.
— Дружба? — удивилась «сушеная вобла», и Любава Мефодьевна поразилась, что она тоже, оказывается, может рассуждать здраво. — Вам лет тридцать пять.
— Тридцать четыре, — поправил ее красавчик Феликс.
— Тем более, — продолжила женщина. — Ей, как я поняла, двадцать пять. Как писал Григорий Горин, она привлекательна, вы чертовски привлекательны, и вы просто дружили? Звучит как вранье.
На мгновение Любаве Мефодьевне показалось, что «сушеная вобла» обскакала ее в умозаключениях, но вовремя вспомнив, что они не конкурентки, а напарницы, не стала лезть в разговор.
— Понимаете, — пустился он в объяснения, — она сразу обозначила, что это будет просто дружба, и что у нее какие-то личные проблемы, а потому ни о каких чувствах речи быть не может. Сначала я усмехнулся, как вы, мол, посмотрим, но потом все стало иначе. Мне было так хорошо с ней, так интересно, что я боялся обидеть ее ненароком и потерять. Мы часами рассуждали про психологию в фокусах, забывая порой о времени. Спорили про зрителя, о том, что один приходит обманываться осознанно, а другому нужно обязательно разоблачить фокусника, увидеть подтверждения
