— Вы сможете дойти до замка? — спросил он меня через некоторое время.
Я неуклюже встала, опираясь на его плечо.
Несмотря на жаркую погоду, одет лорд Кеннет был безупречно. И лишь расстегнутые пуговицы воротничка выдавали ненормальность обстановки.
— Ой, — было единственным, что я могла произнести, опираясь на правую ногу.
Кажется, я потянула её при падении.
— Так я и знал, — вздохнул лорд Кеннет, подхватывая меня на руки.
Мальчики, да и я сама, застыли в изумлении. В то время как их дядя с полуулыбкой сказал:
— Учитесь, юные господа, даму никогда не следует оставлять в беде.
Томас и Эшер закивали, будто услышали из уст дядюшки очень важные слова. Это было так забавно, что я с трудом подавила улыбку, чтобы не обидеть мальчуганов. И тут лорд Кеннет посмотрел на меня. Прямо в глаза. Так, что у меня невольно перехватило дыхание.
— Вы готовы? — тихо спросил он меня.
Не зная, как ответить, я кивнула. И мы двинулись к замку.
В последующие дни суета в Кеннет Кастл продолжалась. Мне было искренне жаль Джона, падающего на ходу, и я решила, что постараюсь внести свой вклад в его дело. Правда, с моей стороны вклад состоял в том, чтобы следить за тем, ест ли хоть что-нибудь сам Джон, и находить его, заснувшим в разных, неподходящих для сна, комнатах замка.
Но за свои труды я была вознаграждена. По вечерам, когда рабочие уезжали, и мы с Джоном снова оставались вдвоем, он рассказывал мне о замке, о своем детстве в нем и еще о сотне других интересных мелочей.
— А в замке был колодец? — спросила я как бы невзначай, когда в один из таких вечеров мы с Джоном сидели в общей гостиной.
— Конечно, — ответил Джон, — он и сейчас есть. Во дворе, недалеко от церкви.
Нет, Джон не понимал меня. Просто читая дневник Гвендолин, я нашла в нем упоминание о неком колодце, где могли прятаться от неё её подопечные. Особенное мальчишеское место… И это, вряд ли, был тот каменный колодец, что видела я во дворе. Скорее, какая-то аллегория. Но странно, что Джон не слышал о ней. Я знаю, что должна отдать ему дневник. Особенно теперь, когда мне стало известно, что он законный наследник замка и, следовательно, всего, что в нем находится. Только отчего-то я не могу. Не сейчас…
— Аниа, ты в порядке? — спросил меня Джон.
И я вышла из своего оцепенения.
— У тебя тут… — он слегка коснулся пальцем уголка своей губы справа и засмеялся, когда я поднесла руку к левому уголку.
— Давай я тебе помогу…
Тут Джон придвинулся ко мне на диване и прикоснулся пальцем к моим губам.
— Вот тут…крем от пирожного, — пояснил он, — и немного здесь…
Его палец коснулся моей нижней губы.
Мне стало неловко и немного жарко в сильно натопленной камином комнате. Джон тем временем так и остался сидеть там, куда придвинулся.
— Как поживает леди Джулия? — как бы невзначай спросил он меня.
— Болтает безумолку и мешает мне работать, — пошутила я, вернувшись в привычное русло и вмиг расслабившись.
— Надо будет навестить старушку, — задумчиво произнес Джон.
И на следующее утро он действительно заглянул ко мне в мастерскую. Только совсем не ради леди Джулии.
— Аниа! Ты должна мне помочь!
Я сняла очки и вопросительно посмотрела на Джона.
— В замок привезли осветительную аппаратуру…
— Я не буду её разгружать, — предупредила я, намереваясь вернуться к работе.
Джон усмехнулся и пояснил, что вместе с аппаратурой в замок заехала еще и семейная пара-туристы.
— Так откажи им.
— Это не в дружелюбных традициях Кеннетов.
Невольно, я закатила глаза. Тоже мне дружелюбный лорд нашелся.
— В России есть поговорка: нельзя залезть на елку, не ободрав при этом брюк, — заметила я.
Джон нахмурился:
— А зачем лезть на елку?
Ну что мне с него взять?
— Хорошо, объясни мне, при чем тут я, твой грузовик с аппаратурой и туристы, приехавшие в замок?
— Ты можешь провести им экскурсию?
Меня слегка пошатнуло.
— Что?
— Экскурсию. Аниа, пожалуйста!
Джон смотрел на меня, как рыжий котик из детского мультфильма, и я не смогла сказать «нет», хоть мне и показалось, что леди Джулия на портрете коварно ухмыльнулась.
Глава 10
Кеннет Кастл датирован…примерно…тысяча двести…тридцатым годом. Изначально это был один из замков кольца Эдуарда, я не помнила, какого по счету⁈ И пропустила этот коварный факт. Типичный замок…тех лет постройки. Четыре башни. Высокая стена. Ров. Ворота…
Экскурсии ужаснее, стены Кеннет Кастл не слышали.
Супружеская пара, путешествующая в свой отпуск по побережью и имевшая несчастье заглянуть к нам в замок, взирала на меня с нескрываемым недоумением в глазах.
Я провела их по внутреннему двору. Постаралась вспомнить хоть что-то из тех интересных фактов, которыми всё время развлекал меня Джон, но всё было тщетно. В итоге, заметив, что женщинапродрогла, я пригласила экскурсантов внутрь и, проведя в общую комнату, предложила им по чашке чая.
— Я должна принести свои извинения, — призналась я, — в замке я работаю реставратором, и никогда раньше не водила экскурсий.
При слове «реставратор» экскурсанты немного оживились. Меня начали спрашивать о внутреннем убранстве замка, понадеявшись, что я могу заниматься чем-то интересным, но я снова разочаровала туристов.
— Я работаю над картиной. Один из портретов семейной галереи. Если хотите, я могу показать его вам.
Пара согласилась. Хотя, полагаю, больше из вежливости, чем из интереса. Надеюсь, Джон не будет против.
Я провела гостей в свою мастерскую. Там, наполовину очищенная от лака, красовалась леди Джулия.
— Это леди Джулия Кеннет, — представила её я, — портрет работы неизвестного художника. Датирован 1865 годом. До меня прошел примерно три реставрации. Это можно определить по структуре рельефа красочной живописи, а так же по тональности пасты.
И я стала рассказывать дальше, и дальше. Про свою работу над портретом леди Джулии. Про особенности реставрационной работы. И даже не заметила, как перешла на наиболее интересные и курьезные случаи реставрации в своей практике.
— В Ростовском этнографическом музее нам отдали на реставрацию картину «Барин». В свое время она принадлежала частной коллекции, и хозяева пробовали свои способы реставрации. Так к моменту её возвращения в музей картина оказалась наклеена на кусок линолеума… И для её реставрации нам пришлось отпаривать линолеум с помощью утюга…
Мои экскурсанты удивились, даже ужаснулись, а я промолчала о том, что утюг — это еще не все приемы русской реставрационной школы, где подчас дается сложное задание, но забывается про должное финансирование.
— Расскажете о вашей любимой работе? — раздался вопрос.
Я вздрогнула и увидела Джона: он стоял, прислонившись к дверному косяку, кажется, уже давно и внимательно слушал то, что я здесь несу. На его губах играла легкая полуулыбка. Будто он говорил: «И ты упрекаешь меня в чрезмерной увлеченности замком!» Но, между тем, Джон всё понимал. Я видела это по его глазам. Да, похоже, мы два сапога пара…
— Одна из наиболее запомнившихся работ была в Рязани. Мы реставрировали ряд икон, датированных двенадцатым веком. Такая реставрация — не мой профиль: иконопись с её особенностями требует других навыков. Но один человек, которого я очень уважала, пригласил меня в свою группу. По его мнению, реставратор должен знать больше, того, чему обучался по специализации. И я поехала. Реставрация заняла почти год. Но результат в конце был ошеломительным.
Я замолчала, подбирая слова. Мой учитель, Игорь Мишин, реставрировал икону Божьей Матери, отданную храму из частной коллекции. А если говорить правду, икона лежала на чердаке одного сельского дома, куда она, видимо, попала во время коммунистических гонений на религию. Хозяева долгое время даже не знали о её существовании. Затем чудом нашли и снесли в местный храм за ненадобностью самим. Благо, перед этим они не подумали о высокой цене иконы. Хотя есть вариант, что передача была осознанной. Этого аспекта я исключить не могла. Так или иначе, лик был вычернен. Краска почти везде полопалась. Местами встала буграми. Как я уже говорила, мы потратили на реставрацию почти год. Время, в течение которого икона не только приняла свежий вид, но даже больше…
