Я вздохнула. Лорд Кеннет не понимал. Возможно, мало кто когда-либо поймет…
— Говорите, что вам будет угодно. Но только не перед детьми, — тихо сказала я.
Следующее, что сделал лорд Кеннет, было для меня столь неожиданно, что на секунду сердце мое остановилось, и мир перестал существовать.
В его праве было уволить меня, прогнать прочь из замка за дерзкие слова, но Артур лишь взял мою руку и очень тихо сказал.
— Хорошо, милая Гвендолин, я постараюсь'.
Глава 11
На следующий же день меня ждал сюрприз.
— Доброе утро, Аниа! Как твои дела? — поприветствовал меня Джон, протягивая чашку кофе.
И уже по этой дружелюбности я поняла: здесь что-то не так.
Аккуратно взяла предложенную чашку и поинтересовалась всё ли в порядке. Джон сделал удивленные глаза и сказал, что всё просто отлично. Он доволен моей работой. И я так бережно отношусь к портрету леди Джулии. И он очень рад, что я живу здесь в замке…
— И… — протянула я, понимая, что следующей фразой будет нечто вроде: «ты уволена».
— Аниа, — переминаясь с ноги на ногу, продолжал Джон, — я хочу попросить тебя на время фестиваля в замке переехать в южное крыло.
— Это то, которое не отапливается? — уточнила я.
— Нет-нет, что ты! — Джон даже замахал руками, так он хотел меня переубедить, — я включу отопление. И там есть много отличных комнат. Просто на время фестиваля в замок приедут ролевики. Обычно я устраиваю их в общей комнате в башне, иначе без присмотра они разнесут ползамка.
— В комнате много места, — пожала я плечами, — в свое время я жила в студенческих общежитиях, и абсолютно не возражаю против компании.
Джон кашлянул и заметил, что я вряд ли жила в мужских общежитиях. Поэтому ему очень неловко, но он предлагает мне прекрасную комнату в южном крыле.
Аргумент про комнату, полную мужчин, был уместен, хотя Джон и не знал, что я жила с Лиззи, и с ней порой, как в общежитии, а иногда как и в мужском.
— Я могу пожить в «Старом замке», — предложила я.
— Нет! — выпалил Джон чересчур быстро, пересек разделяющее нас расстояние и сказал,
— Я не хочу, чтобы ты уезжала. Даже на время.
Сердце мое уже начало биться сильнее, как Джон прибавил.
— Это может помешать работе.
А, вот в чем дело, в работе.
Ладно. Южное крыло так южное крыло.
К вечеру вещи мои уже были перевезены в весьма презентабельную, а главное, хорошо протопленную комнату. Джон сказал, что летом, когда его семья приезжала в замок, эти комнаты были гостевыми. В комнате были все удобства, а еще милые обои в цветочек, весьма сносная кровать, а также немного антикварной мебели для антуража. Вид из окна был на поле, за которым виднелись очертания городка. И я подумала, что уже скучаю по башне.
Джон закрыл за мной дверь со странным для меня сожалением. Я же разложила вещи и, достав дневник Гвендолин, заботливо спрятанный мною между свитеров в чемодане, продолжила читать.
«Весь замок оживился. Пару дней назад Листон объявил, что через две недели к нам приедет хозяйка замка- леди Джулия. А вместе с ней компания их с лордом Кеннетом друзей».
Я остановилась. Странно, но увлеченная записями Гвендолин, я почти забыла, что та была современницей моей леди Джулии. И неудивительно! Раньше в записках леди замка совсем не упоминалась. А теперь я с нетерпением ждала, что расскажет мне Гвендолин о той, над чьим портретом я работала всё это время.
'И теперь все бегают по замку, суетятся, словно пчелы. Каждая комната намывается до блеска. Полируются столовые приборы. Начищаются сервизы. К приезду хозяйки заказана сотня букетов для украшения комнат. За всё время своего пребывания здесь я ни разу не видела замок таким оживленным. Обычно время течет в Кеннет Кастл спокойно, как воды тихой реки. И один день с трудом можно отличить от другого. Но сейчас этот хрупкий и спокойный мир распался. Даже чинный Листон суетится, стараясь поспеть абсолютно везде и ничего не упустить.
Единственный, кто остается в стороне от общего оживления, это лорд Кеннет, у которого внезапно образовалась масса дел, и он снова заперся в своем кабинете, к огромному недовольству мальчиков.
— Надеюсь, она быстро уедет, — поделился со мной Эшер, когда в их с братом комнате устроили грандиозную уборку в честь леди Джулии.
— Почему? — спросила я. — Разве ты не любишь свою тетю Джулию?
— Она мне не тетя, — нахмурился Эшер, – она просто жена дяди Артура. И я видел её только один раз. В Лондоне. Она очень злая и вредная. Она приказала нам с Томом сидеть тихо и держать спины ровно!
Последнее было сказано с такой яростью, будто ужасная леди заставляла бедных сирот целый день работать и морила голодом.
Я с трудом сдержала улыбку и попросила Эшера дать леди Джулии еще один шанс. Возможно, она окажется очень хорошим человеком. Под стать её мужу. Когда я жила в семье Доусенов, миссис часто обсуждала с мужем Артура Кеннета, превознося его как милейшего человека. О леди Джулии же напротив, всегда говорили очень мало. В основном то, что она необыкновенно красивая. Что ж, скоро у меня появится возможность самой всё узнать'.
Я прикрыла дневник Гвендолин. Задумалась.
Основываясь на портрете, могу сказать, что леди Джулия действительно была очень красивой для своего времени. У неё были блестящие темные волосы, обрамляющие нежный овал лица, миндалевидные карие глаза, аристократичная тонкость тела. И, вместе с тем, она была далека от чахоточной красоты, так популярной в то время. Художник не стеснялся показать немаленькую грудь и округлые бедра.
Но взгляд карих глаз был добрым, хотя и немного игривым. И леди Джулия производила на меня впечатление приятного человека. Возможно, Эшер просто преувеличивал, как это часто делают избалованные дети.
Я продолжала читать.
«Забытые всеми, мы с мальчиками проводим время в частых прогулках. Летний сезон подходит к концу, но погода стоит теплая. Одно из любимых наших мест — яблоневый сад мистера Бернаби. Он находится в миле от замка. Это тихое и красивое место. Хозяин делает эль и домашний сидр. Мальчиков же угощают спелыми яблоками и только что выжатым соком. Там, вдали от сумасшествия Кеннет Кастл, мы проводим почти весь день. Выдвигаясь поутру, я беру с собой корзинку для пикника, книги и игры. И нам нет нужды возвращаться до самого вечера, когда мальчики, усталые после целого дня на воздухе, падают в свои постели и крепко засыпают до самого утра».
Читая эти строки, я была рада за Гвендолин и легко представляла её и мальчиков, отдыхающих под тенью яблонь. Интересно, сохранилось ли это место до сих пор? Я вернулась к дневнику и обнаружила, что следующая запись, датированная на два дня позже предыдущей, написана более торопливым и мелким почерком.
'Бог видит, я вмешалась в то, во что никогда не должна была вмешиваться. Но что мне было делать и как поступить? Разум говорит мне оставаться в стороне. Но совесть шепчет совсем иное.
Сегодня, как и обычно, в эти дни, мы с мальчиками гуляли в саду мистера Бернаби. Пришло время ланча, и Томас как старший помогал мне расстилать плед и вынимать вещи, необходимые для пикника. Эшер в это время играл в саду, гоняясь с сачком за бабочками. Когда же мы с Томом управились, то обнаружили, что Эшера поблизости с нами нет.
Мы принялись звать его, но тщетно. Внутри меня всё сжалось. Кто знает, что могло случиться с ребенком его возраста?
Томас и я безуспешно звали и искали Эшера, как вдруг из-за деревьев появился незнакомец. Высокий мужчина в военной форме. А на руках его сидел ни кто иной, как наш пропавший мальчик.
— Папа! — воскликнул Томас и, мигом забыв обо всём, побежал к мужчине.
Я же стояла словно парализованная, абсолютно не зная, что мне делать в такой ситуации.
