— Я заверяю вас, господа, — озабоченно проговорил Брайтштайн, — мой торговый дом получает товар непосредственно от производителя.
— О вас, разумеется, речь не идет, — успокоил его Гросс. — Напротив, мы считаем ваш торговый дом образцовым и намерены сравнивать ваши скальпели с поддельными.
Вертен понимал, что ни в коем случае нельзя допустить, чтобы убийца узнал, что следствие заинтересовалось скальпелями фирмы «Харвуд и Мейер».
До обеда они посетили еще два торговых дома, занимающихся продажей хирургических инструментов. Но скальпелей с негладкими лезвиями среди них не было. Следователям объяснили, что Брайтштайн заключил с фирмой «Харвуд и Мейер» договор на эксклюзивное право представлять в Австрии их новую продукцию.
— Ну что ж, это облегчает нам задачу, — сказал Гросс.
Они быстро отобедали в небольшом кабачке и направились в пригород Пенцинг, где находился садовый участок Биндера.
Там им пришлось дважды спросить дорогу, прежде чем они нашли садовый поселок, разбитый на пустыре у железной дороги. Участки десять на сорок метров с небольшими домиками. Однако эти клочки земли поражали невиданным плодородием. Некоторые были засажены фруктовыми деревьями, сгибающимися под тяжестью плодов, на других огороды с обильным урожаем овощей, а третьи благоухали ароматом разнообразных цветов. Домики были ухожены точно так же, как участки, и в миниатюре повторяли архитектуру охотничьих домиков. Обшивка из коричневых досок, зеленые ставни, притолока над дверью с вешалкой из рогов оленя или лося, на подставках под маленькими окнами красная герань в горшках.
Брайтштайн не ошибся. Биндер действительно ухаживал за своими розами. Гросс тронул руку Вертена, останавливая, чтобы понаблюдать за Биндером некоторое время, прежде чем объявить о своем присутствии. Биндер методично срезал с кустов начавшие вянуть цветки[25] и опускал их в корзинку, следя, чтобы лепестки не падали на ухоженную почву. От шипов его руки защищали длинные прорезиненные перчатки. При этом работал он не садовыми ножницами, а небольшим изогнутым и, несомненно, острым ножом.
Биндер был ярко-рыжий мужчина среднего роста. Поверх легкого летнего костюма у него был надет чистый белый фартук.
Решив, что увидел достаточно, Гросс вошел в калитку и постучал по перекладине.
— Герр Биндер.
Тот поднял голову.
— Здравствуйте, господа. Вы из садового комитета?
— Нет, — ответил Гросс. — Мы по другому делу.
Биндер приветливо улыбнулся:
— Я спросил, потому что жду их. Понимаете, участок рядом освободился. На прошлой неделе умерла престарелая фрау Гимбауэр. Достойная была женщина, упокой Господи ее душу. И у нее не осталось никаких родственников. Некому унаследовать участок и ухаживать за ним, понимаете? А мне бы побольше места не помешало. Видите, как разрослись розы? Кустам вредно находиться так близко друг к другу. Это мы, люди, можем ютиться в своих маленьких жилищах, а цветам нужно пространство. Иначе они вянут. На ее участке я смог бы опробовать новые сорта из Америки.
Он вдруг умолк.
— Извините. Это я репетировал свою речь перед садовым комитетом. У нас еще никто не имеет во владении два участка. — Он стянул с правой руки перчатку. — Так какое у вас дело?
— Мы пришли к вам по совету герра Брайтштайна, — сказал Гросс. — В надежде, что вы поможете в нашем расследовании.
Он кратко рассказал о появлении в Австрии поддельных скальпелей из стали низкого качества с клеймом фирмы «Харвуд и Мейер».
— Если бы вы могли дать нам список клиентов, купивших у вас в последние несколько недель скальпели с неровными лезвиями, это бы нам существенно помогло.
— Да, — согласился Биндер, — подделки сейчас стали настоящим бедствием. И я рад, что власти наконец взялись за искоренение этого зла серьезно. Подделки подрывают доверие клиента к нашему продукту.
Биндер оказался настолько аккуратным, что даже на садовом участке не расставался со своей рабочей сумкой. Он направился в домик и быстро вернулся. Кроме образцов товара, в сумке лежали книга заказов и каталог.
— Не такой уж большой спрос на эти скальпели, — пробормотал он, листая книгу. — За последние несколько недель, вы говорите?
Вертен заметил, что его рука слегка подрагивает.
— Да, — ответил Гросс.
— В последний раз я продал такой скальпель на прошлой неделе в Клагенфурте. Я провел там вторник и среду. Их купил доктор Фриц Вайнингер из городской больницы. А перед этим, — он перелистнул страницы, — перед этим в конце июня продал один скальпель хирургу в Зальцбурге. — Биндер показал запись Гроссу.
— А в Вене ничего? — спросил тот.
— В Вене ничего. — Биндер закрыл книгу продаж и возвратил в сумку. — Понимаете, венские хирурги не слишком охотно покупают новые скальпели. Не верят пока в их преимущества в антисептике разрезов. Впрочем…
— Что? — насторожился Гросс.
— В Вене я действительно не продал ни одного инструмента, но один, кажется, стащили из моей сумки. Когда на позапрошлой неделе я обходил венских хирургов, в ней были три скальпеля английской фирмы «Харвуд и Майер». А в конце дня там оказалось только два.
— Каких хирургов вы посещали? — спросил Гросс.
— Да они украсть не могли, я в этом уверен. Но потом я заходил в кафе и оставил сумку без присмотра, когда посещал туалет.
Не такое уж это хитрое дело, подумал Вертен, стащить из сумки человека скальпель в многолюдном кафе.
— Все равно назовите нам этих хирургов, — сказал Гросс. — И кафе.
— Вы ему верите? — спросил Вертен на обратном пути из садового поселка.
— Вы заметили, как он ловко управляется с розами? — спросил, в свою очередь, Гросс. И сразу добавил: — И место здесь довольно отдаленное.
— Вы имеете в виду, есть куда привезти убитых? — Вертен оглянулся. Биндер снова увлеченно занимался своим делом. — Сомневаюсь. Вы не думаете, что здесь трудно было бы это проделать незаметно?
Гросс вздохнул:
— Наверное. Кроме того, на убийство фрейлейн Ландтауэр у него есть алиби.
— Мне показалось, что он слишком активно старался его подчеркнуть.
— Но это не так трудно проверить, Вертен. Давайте свяжемся с доктором Фрицем Вайнингером из Клагенфурта.
Однако их ждало разочарование. Когда наконец удалось разыскать почту и позвонить, оказалось, что доктор Фриц Вайнингер, как и многие в Австрии, сейчас находится в отпуске. И вернется только в конце недели.
Но вскоре события начали развиваться в другом направлении.
Часы на мраморной каминной полке пробили шесть раз. Сквозь кружевные шторы уже начал пробиваться жемчужно-розовый рассвет, наполняя комнату мягким свечением.
Вертен вытер чернила с пальца и снова взял перо.
Стук в дверь заставил его остановиться посередине предложения.
— Герр доктор Вертен.
— Войдите, фрау Блачки.
Экономка неохотно вошла, обтирая руки о накрахмаленный передник.
— Тут господин хочет вас видеть.
Следом из коридора послышались тяжелые шаги, а через секунду появился Гросс.
— Мой дорогой Вертен, перестаньте пачкать пером бумагу. Есть работа.
Экономка у двери с большим интересом наблюдала за происходящим.
— Спасибо, фрау Блачки, — сказал Вертен. — Вы можете идти.
Она покинула комнату, сделав книксен.
— Пойдемте, Вертен. Нельзя терять времени. — Криминалист был явно возбужден.
— Что случилось? — Адвокат вгляделся в лицо Гросса. — Неужели еще одно убийство? Не может быть.
— Конечно, не может, — согласился Гросс. — Просто сегодня я проснулся слишком рано и решил пригласить вас на выставку цветов.
Вертен уже запамятовал, когда его друг в последний раз так шутил.
— Да, еще одно, — добавил Гросс. — Надевайте пиджак, старина, и поспешим на место преступления, пока оно относительно свежее.
— Но как вы?.. — Вертен хлопнул себя по лбу. — Майндль?
Гросс кивнул.
— Он на рассвете позвонил мне в отель. А теперь пошли, а то они там все затопчут.
У подъезда Гросса ждал фиакр, который, лавируя между экипажами и пешеходами, довольно быстро доставил их к каналу и помчался дальше к Пратер-штрассе.
— Опять в Пратере? — спросил Вертен.
— Опять, — ответил Гросс. — Но на этот раз мы прибудем туда раньше полицейских тружеников. Если, конечно, поторопимся.
Он постучал в потолок серебряным набалдашником трости и крикнул зычным голосом:
— Милейший, если доставите нас к месту меньше чем за десять минут, получите десять крейцеров на выпивку!
Это заставило кучера удвоить усилия. Он пустил лошадей в галоп. В окно Вертен видел ранних пешеходов, с удивлением провожавших глазами мчащийся во весь опор фиакр. Когда они пересекали трамвайную линию, из-под колеса даже вылетела голубая искра.
