– Я все равно ему позвоню.
Она попросила телефонистку соединить ее с Багдадом. Через несколько минут в трубке послышался голос Фатимы.
– Фатима, это Клара!
– Девочка моя, какая радость! Я сейчас же позову дедушку.
– Он не спит?
– Нет-нет, он читает в своем кабинете. Он будет рад с тобой поговорить…
Клара услышала в телефонной трубке, как Фатима громко позвала Али – слугу дедушки – и, когда тот откликнулся, отправила его за дедушкой.
– Клара, дорогая моя…
– Дедушка…
– Вы в Аммане?
– Да, только что прилетели. Хочу тебя увидеть. И вообще хочу домой.
– Что там с тобой случилось?
– Почему ты задаешь такой вопрос? Тебя удивляет то, что я хочу тебя увидеть?
– Нет, не удивляет. Но я тебя хорошо знаю. Ты еще с детских лет всегда прибегала ко мне, когда с тобой что-нибудь случалось, хотя ты мне и не говорила, что именно.
– В Риме как-то все не очень хорошо получилось.
– Я это уже знаю.
– Ты это уже знаешь?
– Да, Клара, знаю.
– И сейчас будешь меня об этом расспрашивать?
– Нет, но…
Он устало вздохнул.
– А где Ахмед?
– Он здесь.
– Ну и прекрасно. Я позаботился о том, чтобы вы без проблем вернулись домой. Скажи своему мужу, что я хочу с ним поговорить.
Клара передала телефонную трубку Ахмеду, и он пару минут разговаривал с дедушкой своей жены. Тот хотел, чтобы они как можно быстрее возвратились в Багдад.
На следующий день Клара и Ахмед с утра пораньше стояли в вестибюле отеля и ждали машину, на которой их должны были доставить в Ирак. Никто из них двоих не обратил внимания на четверых мужчин, которые, казалось, совершенно не знакомы друг с другом, но все они внимательно наблюдали за Кларой и Ахмедом. Накануне вечером эти четверо отправили свой первый отчет Марини. Пока у них не было других новостей.
Ахмед и Клара могли пересечь границу без проблем, а вот для людей Марини сделать это было не так-то просто. Они разделились на две пары и наняли проводников, которые должны были переправить их через границу. Найти таких людей оказалось довольно трудно, потому что теперь уже никто не горел желанием пересекать иракскую границу, кроме, разве что, контрабандистов и тех, у кого были родственники в Ираке.
Люди Марини хорошо заплатили водителям, которых они наняли по рекомендации служащих отеля в Аммане, и пообещали заплатить сверх оговоренной суммы, если водители сумеют не упустить из виду ехавший впереди них джип «тойота» зеленого цвета.
На шоссе, ведущем в Багдад, было не так уж много машин, однако вполне достаточно для того, чтобы понять: сейчас это была основная трасса, по которой можно было попасть в Ирак или же уехать из него.
Когда они приехали в Багдад, уже наступила ночь. Машина, в которой сидели двое агентов Марини, поехала вслед за зеленой «тойотой» в один из жилых кварталов иракской столицы, а двое других направились в отель «Палестина». Насколько было известно, именно там, в основном, предпочитали останавливаться приезжие из западных стран, а они ведь пытались выдавать себя за западных бизнесменов, хотя, наверное, вызывало подозрение то, что при сложившейся политической ситуации эти иностранцы пытались заниматься бизнесом в Багдаде.
«Тойота» остановилась у ограды особняка, так как ворота были закрыты. Люди Марини велели своему водителю проехать мимо: теперь они уже знали, где живет Клара Танненберг. Завтра они вернутся на это место, чтобы осмотреться и понять что к чему. Дом семьи Танненберг – двухэтажный, охраняемый невидимыми вооруженными людьми, – был расположен посреди ухоженного сада. Его называли «Золотой дом» – из-за золотистого цвета, в который он был тщательно покрашен. Золотой дом находился в одном из тихих жилых районов Багдада. Когда-то давно в нем жил британский бизнесмен.
Фатима в ожидании Клары и Ахмеда сидела на стульчике в вестибюле и дремала. Проснувшись от шума открываемой двери, она вскочила на ноги и тут же оказалась в объятиях Клары. Эта женщина-шиитка ухаживала за Кларой еще с тех пор, когда та была совсем маленькой девочкой. Поначалу Клару пугали черные одеяния Фатимы, но затем она постепенно к ним привыкла и впоследствии даже почувствовала, что эта женщина относится к ней намного нежнее, чем мать.
Фатима овдовела еще в очень молодом возрасте, и ей пришлось жить в доме своей свекрови, где к ней никогда хорошо не относились. Однако она безропотно покорилась судьбе, находя утешение в своем единственном сыне, которого растила сама.
Как-то раз свекровь отправила ее в дом, в котором жил иностранец с женой-египтянкой – госпожой Алией. Фатима пришла в этот дом и осталась там навсегда. Она стала работать служанкой у Альфреда Танненберга и его супруги, периодически уезжала с ними на некоторое время в Каир, где у этой супружеской четы был еще один собственный дом, но больше всего занималась тем, что ухаживала за их сыном Гельмутом, а впоследствии и за дочкой Гельмута – Кларой.
Сейчас Фатима была уже пожилой женщиной. Она потеряла своего единственного сына в той нелепой войне с Ираном, и у нее теперь не осталось никого, кроме Клары.
– Девочка моя, ты плохо выглядишь.
– Я очень устала.
– Тебе нужно поменьше ездить и обзавестись детьми, пока ты не состарилась.
– Ты права, и как только я найду «Глиняную Библию», обязательно последую твоему совету, – сказала в ответ Клара, смеясь.
– Ах, девочка моя, постарайся сделать так, чтобы с тобой не случилось то, что случилось со мной! У меня был один-единственный сын, и когда он погиб, я осталась одна.
– У тебя есть я.
– Да, это верно, у меня есть ты, иначе я просто не знала бы зачем мне жить на белом свете.
– Да ладно, Фатима! Что это у тебя за упадническое настроение? Не стоит омрачать радость встречи. А где дедушка?
– Он отдыхает. Сегодня его целый день не было дома а когда он вернулся, был усталым и чем-то озабоченным.
– Он что-нибудь говорил?
– Только то, что не хочет ужинать. Заперся в своей комнате и приказал его не беспокоить.
– Тогда я увижусь с ним завтра.
Пока женщины разговаривали, Ахмед прошел в свою комнату. Он чувствовал себя уставшим. На следующий день ему предстояло отправиться в министерство, где он должен был отчитаться о своем участии в работе конгресса в Риме. Сообщить о полном провале! Впрочем, Ахмед принадлежал к «касте привилегированных», которым все сходило с рук. Он всегда об этом помнил, хотя иногда ему и становилось противно. Уже много лет он испытывал недовольство собой. Все началось с того, что в один прекрасный день он осознал, что его семья принадлежит к элите, поддерживающей диктаторский режим. Однако у Ахмеда не хватило духу отказаться от многочисленных привилегий, которыми благодаря этому мог пользоваться, и он утешал себя лишь тем, что на самом деле предан своей семье, а не Саддаму. Затем он познакомился с Кларой и с другими членами семьи Танненберг, и с тех пор его жизнь, как ему казалось, стремительно покатилась под откос. Он так погряз во всяких махинациях, конечно же, связанных с коррупцией, что ему до этого даже и в голову не могло прийти, что он будет способен на такое. Ахмед осознавал, что не только один Альфред во всем этом виноват. Ахмед ведь по своей воле согласился интегрироваться в созданную Альфредом систему и стать его преемником, понимая, что это для него означает. Если связи его семьи позволяли ему в условиях диктаторского режима Саддама Хусейна иметь довольно твердую почву под ногами, то, начав работать вместе с Альфредом, он превратился в неприкасаемого, ибо у Альфреда были могущественные друзья из ближайшего окружения диктатора.
Однако теперь Ахмеду с каждым днем становилось все труднее уживаться со своей совестью, а еще с такой женщиной, как Клара, которая просто не хотела видеть то, что происходит вокруг нее, и предпочитала жить в блаженном неведении, отгородившись от ужасной действительности, стараясь общаться лишь с теми людьми, которых она любила.
Ахмед уже не любил Клару. По правде говоря, он ее по-настоящему вообще никогда не любил. Когда они познакомились в Сан-Франциско, он подумал, что эта девушка вполне подходит для небольшой любовной интрижки. Они оба говорили по-арабски, у них были общие друзья в Багдаде, члены их семей знали друг друга, хотя почти и не общались.
Жизнь в чужой стране сблизила их. Клара жила там в роскоши имея на счету в банке огромную сумму. Она даже смогла позволить себе снять уютный особнячок, из окон которого по утрам можно было наблюдать, как встает солнце над бухтой Сан-Франциско.
Они стали жить вместе, потому что у них было много общего: они оба были из Ирака, оба были археологами, у них обоих родным языком был арабский, и они оба наслаждались в США ощущением свободы, хотя им и не нравились местные жители, да и от этой страны в целом они были не в восторге.
Когда его отец приехал в Сан-Франциско, он настоял на том, чтобы Ахмед женился на Кларе. Этот брак сулил множество выгод, особенно учитывая то, что отец интуитивно чувствовал: грядут большие перемены. В дипломатических кругах ходили слухи, что режим Саддама Хусейна уже перестал устраивать руководство США. Поэтому Ахмеду нужно было позаботиться о своем будущем, и он решил жениться на этой миловидной, неимоверно богатой, надежно устроившейся в жизни и избалованной судьбой девушке.
