— Или ее конец, — пробормотал Хо себе под нос. Он тоже встал и подошел к окну. Могильщики, покинув свое укрытие, принялись за работу. Чиновник изменился в лице и быстро отвел глаза. Потом, повернувшись, сообщил чуть севшим голосом: — Дождь кончился.
— В таком случае мне, пожалуй, пора! — воскликнул судья Ди.
И все трое спустились по узкой витой лестнице вниз, во двор, где ждал их пожилой человек с двумя лошадьми.
Трактирный слуга наполнил прощальную чашу. Три друга единым духом осушили ее, затем смущенно произнесли напутственные речи. Судья Ди вскочил в седло, на прощание помахал хлыстом, его седобородый спутник сел на вторую лошадь, и два всадника двинулись вниз по тропинке, ведущей к тракту.
Письмоводитель Лян и его друг Хо долго смотрели вслед.
— Я не хотел его тревожить, — тихо проговорил Хо; во взгляде его сквозила тревога, — но сегодня утром человек из Пенлея рассказал мне о тамошних слухах, весьма неприятных. Говорят, что призрак убиенного судьи бродит по управе.
Через два дня ближе к полудню судья Ди и его спутник достигли границы провинции Шаньдун. На заставе они пополдничали, сменили лошадей и двинулись дальше, на восток, по тракту, ведущему в Пенлей. Дорога пролегала по холмистой, поросшей густыми лесами местности.
На судье было простое коричневое дорожное платье. Чиновничье облачение и кое-что из личных вещей уместилось в двух объемистых седельных сумках. Он мог позволить себе отправиться в путь налегке, поскольку решил, что обе его жены и дети присоединятся к нему позже, когда он устроится в Пенлее. Вместе с семейством в крытых повозках прибудет все прочее его имущество и слуги. Спутник его, Хун Лян, вез еще две бесценные вещи: знаменитый меч — Грозовой Дракон, родовую реликвию семейства Ди, и древний классический труд по юриспруденции и сыску, на полях которого покойный отец Ди, имперский советник, начертал многочисленные примечания своим каллиграфическим почерком.
Хун Лян издавна был слугой в семействе Ди, жившем в Дайюане, и ходил за судьей, когда тот был еще ребенком. Позже, когда судья перебрался в столицу и обзавелся там собственным домом и хозяйством, преданный старый слуга последовал за ним. Он показал себя незаменимым помощником в домашних делах и в то же время стал доверенным лицом Ди. Вот и на сей раз Хун настоял на том, что будет сопровождать хозяина в Пенлей, к его первой должности в провинции.
Пустив лошадь легкой трусцой, судья повернулся в седле.
— Если вёдро продержится, Хун, — сказал он, — к вечеру мы доберемся до города Иенчу. Там стоит гарнизон. А завтра нам надо бы выехать с утра пораньше, чтобы поспеть в Пенлей засветло.
Хун кивнул.
— Попросим начальника гарнизона, — сказал он, — послать нарочного в Пенлей предупредить о нашем скором прибытии, и…
— Ни в коем случае, Хун, — не дал ему договорить судья. — После убийства судьи его обязанности временно исполняет старший стряпчий, и он знает о моем назначении. Этого вполне достаточно. Я хочу нагрянуть нежданно. Вот почему я отказался и от воинского сопровождения, предложенного начальником пограничной заставы.
Не дождавшись от слуги ответа, хозяин продолжил:
— Я внимательно изучил документы, связанные с убийством судьи, но, как ты знаешь, важнейшая часть их пропала — а именно личные бумаги, найденные в библиотеке убитого. Следователь привез их с собой в столицу, однако они были похищены.
— Но почему, — проговорил Хун, хмурясь, — почему следователь пробыл в Пенлее всего три дня? В конце концов, убийство имперского чиновника — дело нешуточное; ему нужно было бы посвятить куда больше времени. Во всяком случае, уехать, не составив хоть какого-то представления о том, как и почему преступление совершено, — это никуда не годится.
Судья Ди кивнул.
— И это, заметь, — подхватил он, — всего лишь одна из многих любопытных сторон дела. Следователь сообщил следующее: судья Ван найден отравленным в своей библиотеке; яд — порошок из корня змеиного дерева; совершенно непонятно, каким образом отравление было осуществлено: ни следов преступника, ни мотивов преступления не обнаружено. Все!
Помолчав, он продолжил:
— Как только грамота о моем назначении была подписана, я отправился в Суд повидаться с этим следователем. И что же? Оказалось, что его уже отправили на новое место, куда-то далеко на юг. Его секретарь выдал мне полупустую папку. И сказал, что с ним, мол, господин следователь это дело не обсуждал и не оставил никаких письменных, а также никаких устных указаний о том, что следует, по его, господина следователя, мнению, делать с этим случаем. Как видишь, Хун, нам предстоит начать с чистого листа!
Седобородый опять не ответил; он вовсе не разделял воодушевления своего хозяина. Дальше ехали молча. Дорога, пересекавшая обширный ненаселенный край, стала совсем безлюдной; высокие деревья и густой подлесок стеной стояли по обе стороны.
Но вот, после очередного поворота, наперерез им по узкой боковой тропинке из лесу вывернули на дорогу два всадника в залатанных дорожных кофтах; головы у них были повязаны грязными синими тряпицами. Один прицелился в путешественников из лука, другой же двинулся им навстречу с мечом наголо.
— Слезайте-ка со своей лошадки, господин крючкотвор! — закричал он. — И ваша, и старикова коняга будут нам подарочком с большой дороги!
Глава вторая
Поединок на мечах не удалось завершить; четверо пьют вино в гостинице города Иенчу
Хун мгновенно повернулся в седле, чтобы вручить хозяину меч. Но тут же стрела просвистела у него над головой.
— Не тронь зубочистку, старик! — крикнул стрелок. — Вторую стрелу получишь прямо в глотку!
Судья Ди мгновенно оценил обстановку. И сжал губы, убедившись, что тут он бессилен, — их застали врасплох. Судья проклинал себя за то, что отказался от сопровождения.
— Поторопитесь! — прорычал первый грабитель. — Скажите спасибо, что мы честные разбойники и не покушаемся на вашу жизнь.
— Хорош честный разбойник! — усмехнулся судья, спешиваясь. — Напал с мечом на безоружного да еще под прикрытием лучника! Вы оба — пара обыкновенных конокрадов!
Грабитель с необыкновенной ловкостью спрыгнул с коня и стал перед судьей, держа меч на изготовку. Ростом он был немногим выше Ди, но по широким плечам и толстой шее судья сразу понял — перед ним человек недюжинной силы. Выпятив тяжелую нижнюю челюсть, силач надвинулся на судью и прошипел:
— Как ты смеешь оскорблять меня, чиновный пес!
Судья Ди побагровел.
— Подай мне меч! — приказал он Хуну.
Лучник немедленно двинул своего коня прямо на старика.
— Заткни пасть и делай, что тебе велят! — пригрозил он судье.
— Докажите, что вы не просто пара мелких ворюг! — выпалил судья. — Дайте мне меч, и я перво-наперво прикончу этого мошенника, а затем поговорю с тобой!
Силач с мечом вдруг расхохотался. Опустив клинок, он обратился к лучнику:
— А что, брат, давай малость позабавимся с этим бородатым! Пусть его подержится за свою железяку, и я преподам этой волосяной метелке небольшой урок — малость подстригу!
Лучник окинул судью оценивающим взглядом и резко бросил напарнику:
— У нас нет времени на увеселения! Берем лошадей и уходим.
— Так я и думал, — надменно проговорил судья Ди. — Великие речи, да сердца курячьи!
Силач изрыгнул проклятье. Шагнув к лошади Хуна, он выхватил у седобородого меч и швырнул судье, тот поймал оружие и тут же скинул дорожный плащ. Разделив свою длинную бороду на две части, он завязал концы узлом на шее. Затем, обнажив меч, сказал грабителю:
— Что бы ни случилось, старика вы отпустите на все четыре стороны!
Силач кивнул и сразу же атаковал судью молниеносным ударом в грудь. Тот легко отбил удар и ответил несколькими резкими выпадами, которые заставили разбойника отступить и сбиться с дыхания. Теперь силач стал в атаке осмотрительней, и поединок на мечах пошел всерьез. Хун с лучником наблюдали. После обмена ударами судья понял, что его противник, очевидно, постигал это искусство только на практике; его фехтованию недоставало изящной отточенности выученного мечника. Но силы он был неимоверной и показал себя умным тактиком, постоянно заманивая Ди на неровности обочины, где судье приходилось следить еще и за работой ног. Судья был в восторге — впервые он бился по-настоящему, вне стен учебного зала, и надеялся, что вскоре ему представится случай ранить противника. Никакой обычный меч не мог долго противостоять закаленному клинку Грозового Дракона. И вот, когда грабитель парировал особенно сильный удар, меч в его руках вдруг преломился.
Пока противник ошеломленно разглядывал обломок с рукоятью, зажатой в кулаке, судья Ди обратился ко второму.
— Теперь ты! — рявкнул он.
