по площади и по своим составляющим. В нем есть системы. Виктор хочет влиться хоть в какую-нибудь из этих систем. Эх жаль, он не осознает, что двигаться можно и вокруг черной дыры. Не уйдя с орбиты дыры, не выбрав солнце, никакое движение его не спасет, даже напротив- убьет.
Глава Ⅱ
«Поток»
Люди вечно то заходили, то выходили- двигались как поток. Виктор же стоял в стороне этого движения. А ведь он пришел суда ради него. Будучи все еще во сне, Виктор стоял в пороге дома, облокотившись обеими руками о парапет веранды, попивая Red Bull в одного, желая быть лишь незаметным наблюдателем. Но не долго длилось исполнение его желания.
Какой-то левый мужик:
— Эй! А ты стоишь здесь один? Там вон какие цацки.
Он был широк, не высок, неопрятен и весьма неуклюж, словно медведь. К тому же еще и пьян. От него за метр несло. Он подошел к Виктору, поставив рядом бутылку Heineken, после чего встав в ту же позу, в которой пребывал главный герой. Виктор же, от удивления, чуть не поперхнулся газировкой. Но довольно быстро вошел в прежнее равнодушное состояние и ответил:
— Да вот, не желаю быть подобным вам.
Мужик ответил, немного запрокинув голову назад:
— Ах-ах, да-да, все так думаете, а потом — здесь он попытался сдержать отрыжку, отодвинув назад подбородок, высветив свой второй, после продолжил:
— А потом такие же, не лучше. Мысли калечат.
Виктор:
— Понятно. А на веранду то зачем вышли?
Тут мужик достает последнюю сигару из пачки, видно было его разочарование. Он затянулся, довольно сосредоточено и ответил:
— Подышать.
Виктор хотел было улыбнуться, но уж и забыл какого это. Они оба стояли, смотря в даль, обдумывая о дыме жизни. Но минут через 3…
Виктор:
— А как вас зов… — здесь он заметил, что пьяный мужик собирается уходить и не обращает на него внимания, поэтому договаривает вопрос смысла уже не имело.
Мужик потушил сигу о косяк коттеджа среднего по цене на рынке. После повернулся на Виктора, немного пошатнувшись, едва попадая, похлопал по плечу Виктора и молвил, не стремясь заглянуть в глаза, словно ему все равно:
— Сожрут тебя черви пацан, Солнца нет…
Виктор стоял в оцепенение, а мужик растворился в облаке атмосферы тусовки, но его слова; они все еще гуляли в голове Виктора. Герой стоял за порогом дома. Лишь шум людей, музыка, бухло и он. Он смотрел на небо, в котором слегка виднелась большая медведица и луна. Вспышки пошлого озаряли его мозг. Он вспомнил космос и движение, вспомнил тьму и слова бухого.
Виктор (мысли):
— Он понял меня. Единственный…
Но так как единственным схожим человеком в мышлении являлся бухой неопрятный 35, может 40-летний мужик, у Виктора на лице проявилась слабая улыбка.
Виктор (мысли):
— А ведь девушку такую же не найти. Хоть женщины и думают по больше мужчин, это не означает, что глубже. Кому известна женщина философ? Разумеется, они есть, были и будут. Но все-таки… иронично… разве мне недостаточно себя самого?
С этими вопросами Виктор зашел, как и бухой мужик, в атмосферу вписки, так ничего не усвоив.
Года через три он пропал без вести. Знакомые нашли записку по середине холодильника, в ней было лишь одно слово: "Черви".
На этом его будущее пришло к концу.
«Будущее-начало». Дополнение. Часть 1 Глава Ⅲ
Перемена. Звуки удара пронеслись по коридору. Это был день следующий от столкновения с бумажным самолетом.
— Какого черта? У тебя мать совсем поехала, после… Я тебе ща укажу место… таких как ты звали Пролетариат! Ахаха, не, извини, ты же просто- дегенират…
Дальше голос пропал. Выступил лишь пот холодный, тахикардия, сильная головная боль. Это значило пробуждение…
На нижнем этаже
Топот глухой прошел мурашками по дому. На нижнем этаже кто-то очень пронзительно визгнул…
— Ойэ. Извини, извини, да что не так» — бормотал он что-то все время, пока его под конец пути вовсе не вырвало…
… Яркие вспышки то и дело- водили свой пляс, уводя все дальше и дальше в космос. А после- тишина, пронзительная до мозга костей:
— Отлично. Да… скрежет зубов был бы прекрасен, громок, прооооонзииителен здесь».
Как следует вымыв ротовую полость, он прошел к окну. Пластиковая рама, новая рама.
— Черт…
Он перекрыл доступ воздуха из улицы в его квартиру. И уселся после чего за стол. Двухэтажная она ему досталась в наследование от покойной бабушки- женщины, в прошлом, очень радушной, но сдержанной на эмоции и довольно богатой, которая не могла терпеть свою невесту. Виктор поэтому и живет один, хотя это не совсем так. Хотя его мать и предпочла остаться в старой, Совдеповских времен, квартире, но Расел- пес кузины, был с ним.
Тело Виктора непрекословно и неконтролируемо было напряжено, как и все в этом городе- словно стремясь вывалить неудобства на тебя. Даже пес, который окутал своим присутствием ноги хозяина, казался помехой.
— НИЧТО… н и ч т о.
Тишина нарастала все быстрее и быстрее. Она и успокаивала, и вызывала напряжение одновременно. Казалось, это самое подходящее время для того, чтобы вспомнить и обдумать услышанное утром… Но он просто пялился на подцвеченные в ночи ножи.
На утро
Звук трения ручки о лист… Печать.
— Вот. Надеюсь, этот препарат будет куда более подходящим.
— До свидания.
Городская суета… Время полдень. Туфли соприкасаются с асфальтированной дорогой, словно пытаясь тем самым слиться с ней во едино, постепенно внедряясь в водяную прослойку, образованную прошедшим дождем.
______________________________________________________________
И҆ возненави́дѣхъ живо́тъ, ѩ҆́кѡ лѹка́вно мнѣ̀ сотворе́нїе сотворе́нное под̾ со́лнцемъ: поне́же всѧ́чєскаѧ сѹета̀ и҆ произволе́нїе дѹ́ха.
Екклесиаст 2:17
— Этот стих меня окончательно из колеи личности выбьет… Надо с Думаном свидеться… есть что обсудить…
_________________________________________________________________
