наверх.
Крепкий парень — весь в отца. Тот и в моем мире без всяких сверхспособностей мог голыми руками гнуть монеты или ломать лошадиные подковы, а в этом наверняка передал сыну не только умение стрелять лазерами из глаз… Или незаурядные физические возможности в той или иной степени и вовсе полагались всем Владеющим без исключения.
Как бы то ни было, уже через полминуты я был наверху и, скрипнув зубами, подтянул следом и его высочество. И вовремя: Упыри вовсю лезли в окна, а самые голодные и резвые подобрались чуть ли не вплотную и теперь сердито копошились прямо под нами, скребя когтями камень.
Но залезть все-таки не могли. И я даже позволил себе полежать еще немного, восстанавливая дыхания и заодно пытаясь понять, сколько у меня осталось хотя бы относительно целых ребер.
— Владимир Петрович, вы целы? — Цесаревич на всякий случай отполз чуть подальше от края лестницы и, похоже, только сейчас заметил торчавшую из меня железку. — Господь милосердный, что это⁈
— Перила… Были раньше, — усмехнулся я, кое-как переваливаясь на бок. — Только не вздумайте трогать. Выдернете — и я истеку кровью за пару минут.
— А что… что мне делать?
В голосе его высочества послышались панические нотки. Неудивительно — вряд ли парню приходилось видеть подобное, а сегодня кровь вокруг лилась рекой разве что не в прямом смысле. Мы на двоих прикончили где-то с дюжину человек, сами едва не погибли и в конце концов рухнули в Прорыв. Кто-нибудь менее стойкий на месте цесаревича наверняка и вовсе тронулся бы умом. Ведь что может быть хуже, чем провалиться в чужой мир, населенный Упырями и Жабами?
Только остаться в этом мире одному.
— Не волнуйтесь, ваше высочество. — Я кое-как приподнялся на локтях и оперся спиной на стену. — Меня не так уж просто убить. Сейчас мы посидим еще немного и постараемся убраться подальше. Даже если эти милостивые судари сюда не заберутся, суета может привлечь кого-нибудь покрупнее.
Судя по тому, как цесаревич тут же втянул голову в плечи, он не только разделял мои опасения, но и находил такой сценарий весьма вероятным. Не то, чтобы Упыри внизу верещали так уж сильно, со звуками в этом мире в принципе оказалось не густо. Дом был построен рукой… ладно, конечностью разумного существа, но прочие признаки цивилизации здесь явно отсутствовали. Ни машин, ни разговоров снаружи, ни грохота трамваев, ни стрекотания птиц. Не было даже ветра, и шум от возни зубастых наверняка разносится на сотню-полторы метров вокруг.
И я мог только догадываться, когда Жаба или Леший наведаются проверить, чего тут такого интересного.
— Вставайте! — Цесаревич поднялся и протянул мне руку. — Если надо, я вас понесу. Но отсюда действительно стоит уходить.
— Не имею никаких возражений, — прокряхтел я, кое-как перебирая лопатками по скользкой от зеленой поросли стене. — Думаю, я смогу идти, ваше высочество. Только не слишком быстро.
Странно, но ноги и вывихнутое плечо я почему-то чувствовал куда сильнее, чем бок, пробитый обломком перил. То ли организм уже успел пустить в дело наспех съеденный утром завтрак, то ли в крови еще гуляли остатки заложенной Вяземской целительной силы, то ли нервные окончания не до конца отошли от шока и контузии. Пожалуй, даже хорошо — такие повреждения меня не убьют, а боль сейчас только помешает. Еще хотя бы полчаса-час без беготни, стрельбы и драк, и я верну себе изрядную часть подвижности.
Но эти самые полчаса еще предстояло как-то продержаться. Судя по раздавшемуся где-то за спиной визгу и влажному хрусту костей, Упыриные песнопения все-таки приманили хищника покрупнее, и теперь зубастые постепенно превращались в ужин. А может, сами раздирали на части некстати забредшего в дом гостя — разбираться, кто из них побеждает, у меня не было и в мыслях.
— Нам сюда… наверное. — Я указал на лестницу напротив, ведущую вверх. — Если уж все равно не знаем, куда идти — лучше подняться повыше и осмотреться.
Вряд ли где-нибудь среди всей этой трухи и склизской зелени можно отыскать чистые бинты, медицинский инструмент или хотя бы оружие — так что задерживаться попросту незачем. Не знаю, понравился ли цесаревичу мой план, он последовал за мной без возражений, и мы принялись подниматься по ступенькам. Сначала на пару этажей, а потом еще выше, на… чердак?
Похоже на то. Крыши у дома попросту не оказалось, и в какой-то момент мы с цесаревичем вышли прямо под тяжелое и мокрое небо грязно-серого цвета. Не то, чтобы отсюда открывался какой-то особенно занятный вид — все вокруг заполняло густой туман, и обзора хватало от силы метров на пятьдесят. Но я все-таки смог разглядеть и улицу внизу, и даже пару домов напротив. Таких же безжизненных, искалеченных и заросших зеленью, как и тот, на котором мы стояли.
— Господь милосердный… — Цесаревич осторожно шагнул чуть ближе к краю здания. — Что это вообще такое?
– Город, — вздохнул я. — Ну… когда-то был.
Глава 2
Не знаю, куда именно нас занесло. Улица была примерно такой же ширины, что и оставленная нами в том мире Почтамтская, но само по себе это ничего не значило: дома напротив слишком сильно разрушились и заросли зеленью, чтобы я мог с уверенностью сказать, что мы все еще в Петербурге. А больше никаких ориентиров поблизости не имелось. Туман любезно предоставил мне круг диаметром метров в сто от силы, и в него попадали только развалины, перекресток с разбитым асфальтом и Упыри внизу.
Видимо, они все-таки победили незваного гостя и даже успели им поужинать: Шум наш первом этаже стих, и вытянутые уродливые силуэты снова перешли в энергосберегающий режим — неторопливо брели по улице. Без особой цели, каждый в свою сторону. Видимо, без наличия в зоне прямой видимости добычи или потенциальной угрозы Упыри впадали в этакий без пяти минут анабиоз. А при свете наверняка вообще прятались…
Если здесь вообще остался свет. Серое небо выглядело так, словно солнца за тучами не было вовсе, и весь мир застрял между не-совсем-днем и не-совсем-ночью. Туман
