— Хотите, я вам тоже буду шнуровать? — промурлыкала Валя. — Только свистните.
Ника покраснел.
— Это она так шутит, — объяснил он Саше. — Не обращай внимания.
Но девочка не улыбнулась. Наоборот, тяжело вздохнула.
— Валя правду говорит. Если кого-то очень любишь, можно ради этого человека много плохого сделать. Знаешь, что грех, а куда деваться?
— При чем тут «любишь — не любишь». Зазомбировал он Каринку, это без вариантов, — отрезала неромантичная Валя. — Впрыскивает ей чего-нибудь. Или кодирует. Я в кино такое видела. Что будем делать, шеф? Надо бы фарширователя потрясти, вы как считаете?
— Да, нужно получить от него ответы на ряд вопросов. — Фандорин уже и сам пришел к этому решению. — Только обойдемся без Аркадия Сергеевича. Его роль во всей этой истории не очень ясна.
— Когда? — деловито спросила ассистентка.
— Прямо сейчас. Во-первых, опасно терять время. Меня наверняка уже ищут. Вычислить, что я отправился к тебе, несложно. Добыть твой адрес — тем более.
— А во-вторых?
— А во-вторых, я уже позвонил в клинику. И мне сказали, что Марк Донатович сегодня допоздна пробудет на работе. Готовится к выступлению на какой-то конференции. Игорь наверняка об этом знал. Потому и хотел везти меня в центр.
— Супер. Завалимся без приглашения. — Валентина хищно оскалилась. — Если Кариночка на месте, беру ее на себя. Поговорю с ней по-девичьи, пока вы с доктором разбираетесь. Тен минитс энд ай эм реди.
Она вскочила и скрылась в гардеробной, где сразу же загрохотали какие-то ящики, дверцы, заклацали вешалки. Валя экипировалась для вечерней экспедиции.
— Может, не надо? — тихо сказала Саша. — Если доктор такой опасный человек, всякое может случиться.
— Еще опасней не нанести упреждающий удар. — Ника мужественно выдвинул нижнюю челюсть, хотя, что греха таить, Валиного боевого задора не разделял.
— Это всё из-за меня… — Саша порывисто поднялась. В ее глазах блестели слезы. — Это я вас втянула… Вы столько раз могли мне сказать: всё, хватит, дальше разбирайся сама. Но вы меня не бросили. А теперь вот как вышло… Вы для меня… А я…
Она закрыла лицо руками и разревелась.
— Ну ладно, ладно… Мне самому было интересно… Рукопись Достоевского… «Перстень Порфирия Петровича»… Я же не думал, что всё это так закончится.
Николас осторожно обнял ее, погладил по спине. Под тонкой майкой торчали острые лопатки, и у него судорожно сжалось сердце.
— Ну-ну, как-нибудь обойдется. Не плачь.
А Саша уже и не плакала. Широко раскрытыми глазами, разинув рот, она смотрела мимо фандоринского плеча.
И было на что. Из гардеробной эффектно появилась Валентина.
Она была в черном костюме японских ниндзя. На голове плотно облегающий капюшон с прорезью для глаз. За плечами рюкзачок, тоже черный. На ногах мягкие, бесшумные тапочки.
— Ну, как я смотрюсь?
Пока были в квартире, смотрелась она, прямо скажем, по-дурацки. Но когда вышли в темный двор, Валю в ее черном японском наряде стало почти не видно.
В связи с этим в дороге даже произошел небольшой казус.
Едва отъехали от дома, у Фандорина зазвонил, или вернее, заиграл телефон («Хоральный прелюд»). Определился номер Сивухи, поэтому отвечать Николас не стал. Минуту спустя Валин мобильник врубил зажигательный «Рок-эраунд-зэ-клок». Высветился тот же номер. Помучив не расположенных к веселью слушателей лихими ритмами, телефон умолк, и почти сразу же из Сашиного кармана запиликала песенка крокодила Гены. Опять Сивуха.
— Со всех сторон обложил, сволочь. — Валентина забарабанила пальцами по рулю (ехали на «альфа-ромео»). — Шеф, хрен их знает, какие у них технические возможности. Как бы не засекли. Давайте лучше выкинем мобильники к черту.
Она кинула в окошко и свой дорогой телефон, и фандоринский дешевый. Хотела отобрать аппарат и у Саши, но та не отдала.
— Я лучше просто выключу.
— Не жмоться. Я читала, теперь и по выключенному пеленгуют.
— Ну пожалуйста! Он совсем новый! Мне его папа купил!
В разгар дискуссии и приключился вышеупомянутый казус.
Сзади, рыкнув сиреной, вынырнул автомобиль автоинспекции. Голос из репродуктора, назвав номер Валиной машины, велел водителю остановиться.
Выругавшись, Валентина затормозила у тротуара.
Но милиционер почему-то подошел не к ней, а к Николасу.
Представился, спросил:
— Что это у вас из машины телефоны летают? Документы попрошу.
— Почему у меня? — удивился Ника.
— Оригинально. — Гаишник наклонился. — Ну-ка, дыхнем… Хм, не пахнет. На игле, что ли?
Фандорин начал злиться:
— Что вы ко мне пристали? Почему я должен на вас дышать и давать вам документы?
— Оригинально, — повторил милиционер. — Пятнадцать лет работаю, чего только не слышал, но такого… Оригинально. — Всем видом изображая безграничность своего терпения, он начал. — Объясняю: гражданин, находящийся за рулем, является участником автодорожного движения и обязан выполнять все требования работника дорожно-патрульной службы согласно статье…
— За каким еще рулем?!
— Судя по тому, что вы сидите справа, за правым, — со вздохом ответил странный гаишник. — У вас японская машина?
Тут он наконец удосужился взглянуть в салон, увидел, что никакого руля перед Фандориным нет. Челюсть у него отвисла.
Только теперь стало ясно: инспектор Валю не заметил и был уверен, что Николас сидит впереди один.
— Спокойно, мужчина. Я тут, — подала голос Валентина, очень довольная эффектом. — Ненавижу мобильники, вот и выкинула. Еще вопросы есть?
С полминуты милиционер остолбенело разглядывал диковинную фигуру в черном. Собственно, видна была только полоска белой кожи возле глаз, один из которых нагло подмигнул.
— Мы в клинику едем. Физиологии мозга, — тоненьким голосом сказала сзади Саша.
— …Понятно. Можете продолжать движение. Инспектор выпрямился, потер рукой глаза, затряс головой.
И движение было продолжено.
— Значит, так, — с фальшивой бодростью сказал Фандорин девочке, когда машина остановилась на темной улице, метрах в ста от медицинского центра. — Сидите тут и ничего не бойтесь. Думаю, мы скоро вернемся. Лучше, если вы пригнетесь. Человек, сидящий в машине с выключенными огнями, смотрится подозрительно.
Саша молча его перекрестила. Он мысленно сделал то же самое — не помешает.
— Ну хватит уже, пора! — поторопила изнывавшая от жажды действия Валентина. — Шеф, за мной!
Как и во время «флангового маневра» на Рублевке, сейчас ассистентка была в своей стихии.
Она выскочила из машины и стала почти невидимой.
— Через забор перелезть сможете?
Ловко вскарабкалась, бесшумно спрыгнула с той стороны и просунула сквозь железные прутья сложенные ковшом руки, чтобы Фандорину было на что опереться.
Тот тоже перелез через изгородь, хоть и менее грациозно. Оглянулся назад.
В машине было темно. Молодец девочка. Спряталась.
— Со двора, — шепнула Валя.
Стремительной тенью прошмыгнула через аллею, прижалась к стене главного корпуса. Ника старался делать всё в точности так же.
Обзавестись костюмом ниндзя он как-то не удосужился. Был в обычной одежде: пиджак, брюки, мокасины. Только белую рубашку, чтоб не выделялась в темноте, сменил на одну из Валиных маек — черную, с пессимистической надписью «Life sucks».
Свернули за угол.
В глубине территории, освещенный лунным светом, серел ангар, в котором находилась «палата» Олега. «Один, без присмотра», вспомнил Николас. Может быть, всё же следовало предупредить Сивуху? Что, если мальчику угрожает опасность?
Ничего, сейчас всё выяснится.
— Раз, два, три, четыре…. — Валя вычисляла по окнам кабинет главврача. — Вон там. И свет горит.
— Но как мы попадем на третий этаж?
— Спокойно, шеф. Для воинов ночи преград не существует.
Остановившись под пожарной лестницей, начинавшейся на уровне второго этажа, помощница достала из рюкзака моток бечевки с крюком на конце. Раскрутила, кинула — и зацепила с первой же попытки. Подтянулась, села на перекладине. Спустила вниз металлическую раздвижную секцию.
Николасу вроде бы осталось только перебирать руками-ногами, но оказалось, что лазить по пожарной лестнице — дело непростое. Она скрипела, качалась, а расстояние в метр от края лестницы до балкона на третьем этаже без Валиной помощи магистр вообще не преодолел бы.
Наконец он кое-как перевалился через перила и перевел дыхание. Надо же, а считал, что находится в неплохой физической форме.
Валя тем временем ощупывала раму темного, запертого окна.
— Шайзе! Стеклопакет. Придется пожужжать…
Из рюкзачка был извлечен маленький ящичек с инструментами; из ящичка — миниатюрная дрель. Валя просверлила отверстие в углу рамы. Вставила какой-то штырь, повернула — и окно с легким скрипом отворилось.
