на свете женщиной, которую нужно беречь и защищать. И если с ней что-нибудь случится… Он даже думать не хотел о таком. Проклятые приемы и балы! Только бы ничего не случилось…
Дик хотел позвать ее, но передумал. Кто знает, как Джейн поведет себя, если услышит его голос? Может, откликнется, а может, решит скрыться. Быстрым шагом Ричард направился по центральной аллее, благо парк был не так уж и велик.
Фигурно подстриженные кусты, ровные ряды высоких темных деревьев. Фонари по периметру и кое-где вдоль дорожек. Заполошный шелест листвы на ветру и оглушительно громкий шум дождя.
Холодная вода, льющаяся за шиворот, почти мгновенно промочила насквозь всю одежду Ричарда. А Джейн в одном платье. Куда же она делась?..
Темная аллея. Пруд. Раскидистый дуб… Девушка в белом бальном платье, лежащая на сырой земле, – картины прошлого в который раз пронеслись перед глазами Ричарда. За себя он не боялся. Но если несчастье произойдет с Джейн…
Начиная паниковать, Кавендиш-младший свернул в одну из боковых аллей. Прошел по ней несколько шагов и увидел на небольшом холме беседку-ротонду. Насколько Дик мог видеть, в ней никого не было. Он уже хотел направиться дальше, но краем уха сквозь шум дождя услышал доносящийся с той стороны протяжный очень жалобный звук, словно кто-то стонет от боли. Приблизившись, увидел в просвете между белыми колоннами очертания сидящего человека. Слабых отсветов фонарей, скрытых за высокими деревьями, было недостаточно, чтобы разглядеть подробности, но сердце подсказало Ричарду: это Джейн. И он очертя голову ринулся к ней, забыв обо всякой осторожности. Сейчас Дик знал только одно – он разорвет на части того, кто посмел поднять руку на мисс Стэнли, кем бы этот человек ни был.
Задыхаясь от гнева, готовый к бою Ричард влетел в беседку, но… Джейн была одна. Она сидела на гранитном полу беседки, мокрая, растрепанная, без перчаток и маски. Казалось, она не видит и не слышит ничего, что происходит вокруг. В ее правой руке был зажат нож. Лезвие уже прочертило несколько темных полос на коже, но, к счастью, девушка так сильно дрожала от холода, что основательно навредить себе не успела.
– Вы с ума сошли! – с ужасом воскликнул Дик, бросаясь к мисс Стэнли.
Наклонившись, он схватил Джейн за руку, сильно сжал запястье, вынуждая бросить нож, а потом отшвырнул его ногой в темноту.
– Джейн! Зачем вы… зачем вы это делаете?! – Сев рядом, Ричард прижал девушку к себе. – Не смейте. Слышите? Джейн!
Она не ответила – лишь судорожно сжала кулаки.
– Да что же с вами такое?! Джейн! Джейн!
Взяв за плечи, Дик как следует ее встряхнул. Безрезультатно.
Сообразив, что под ногой у него лежит что-то мягкое, обнаружил дамскую сумочку, в которой уцелел флакон с нюхательной солью. Придерживая спину девушки, Ричард поводил открытым пузырьком у ее носа. Еще раз встряхнул.
– Джейн!!!
– Отпустите! Отпустите меня! – Мисс Стэнли внезапно весьма чувствительно ударила Дика по плечу, пытаясь вырваться из его объятий. – Уходите! – Ее голос дрожал и срывался. – Убирайтесь! – Она давилась слезами, всхлипывала и наверняка не понимала, что говорит.
– Не отпущу, – шепнул Ричард, целуя ее в висок и еще сильнее обнимая. – Ни за что не отпущу. Даже не просите… Тише, Джейн, тише… – Он ласково гладил ее по голове, словно испуганного ребенка. – Все будет хорошо. Теперь все наладится. Я не дам вас в обиду. Никому. И не позволю вам уйти. На сей раз – нет. Я люблю вас… кем бы вы ни были на самом деле.
Девушка перестала вырываться, теперь она только горько плакала у него на груди, взахлеб, даже не пытаясь сдерживаться. А Дик терялся в догадках, что могло довести до такого состояния отважную мисс Стэнли. Еле слышный сейчас запах водяных лилий и вереска кружил голову, мешая сосредоточиться, и так непросто было поверить, что Джейн рядом. Опять. Пусть даже при таких обстоятельствах. Ричард клялся себе, что больше ее не отпустит. Ни за что на свете. Видение убитой Анны, лежащей на темной сырой земле, поблекло. Дик знал: пока Джейн с ним, ей никто и ничто не угрожает. В этот раз он успел. В этот раз судьба оказалась милосердной, дав ему еще один шанс. И Ричард шептал мисс Стэнли слова, полные отчаянной нежности, целовал ее холодные мокрые волосы, вдыхал аромат ее духов. Прижимал к себе плачущую Джейн так, будто в любой момент она опять могла исчезнуть. А он не хотел, чтобы она исчезала. Никогда.
Спустя некоторое время девушка немного успокоилась, доверчиво уткнулась носом Дику в плечо и замерла, тяжело дыша и всхлипывая.
Мокрая одежда почти не грела. Дождь частой дробью барабанил по крыше беседки. Ветер свободно гулял между колоннами. Стало ясно, что нужно уходить, иначе Джейн заболеет. Да и самому Ричарду отнюдь не было жарко.
– Пойдемте, вы совсем замерзли. Поймаем кэб, и я отвезу вас домой, – сказал он, вставая на ноги и помогая девушке подняться. – Предложил бы отправиться обратно во дворец, но вряд ли вы хотите пересудов.
Сняв с себя мокрый фрак, Ричард закутал в него мисс Стэнли, надеясь, что так она хоть немного согреется.
– Куда вас отвезти? – спросил он, безуспешно пытаясь разглядеть в темноте лицо Джейн.
– Глористер-плэйс, четырнадцать, – ответила девушка, принимая его помощь. – Вы правы, мне нужно домой. Поймайте мне кэб и возвращайтесь… к невесте.
– Я предпочел бы назвать своей невестой вовсе не мисс Тальбот. – Ричарду вдруг стало жарко.
– Неужели? И кого же в таком случае вы бы хотели называть своей невестой? – И сколько же горечи было в этих словах!
– Я сделал глупость, Джейн. Простите меня, – произнес он, не выпуская ее руку. – Но вы не ответили ни на одно из моих писем и не явились на встречу, о которой я вас просил. Что еще мне оставалось? Да, я пытался вас забыть. Только у меня ничего не вышло.
– Но хорошо старались, как я погляжу! С мисс Тальбот вы смотрелись очень… гармонично!
Она определенно ревновала, притом сильно. Услышав ее слова, Ричард вдруг подумал, а уж не этой ли причиной вызваны слезы Джейн и странная попытка причинить себе вред? Но тогда… он совсем ничего не понимал. В голове не увязывалось ее молчание на протяжении этих лет и сумасшедшая ревность, заставляющая совершать безумные поступки. А еще он почти не узнавал хладнокровную Джейн Стэнли, хотя, без сомнения, это была именно она.
С огромной печалью Дик осознал, что по-прежнему не понимает ни ее мотивов, ни поступков, ни желаний. Это обстоятельство одновременно и притягивало его,
