— Как вы познакомились? — поинтересовалась Люда.
— В аспирантуре. Все мы учились на историческом факультете и увлекались средневековой Москвой. Самый старший — Миша Буркин, был знаком с самим Игнатием Стеллецким. Слышали о таком?
Саша кивнул.
— Собственно, Миша и увлек всех нас изучением библиотеки. А потом появилась идея ее отыскать.
— А как же диссертация?
— Диссертацию защитил, — махнул рукой Рогов. — А вот библиотека по-прежнему недоступна. Эх, если бы я знал, что проживу такую нерезультативную жизнь! — он тоскливо вздохнул.
— Но ведь она была интересной, — полуутвердительно сказала Люда, и грудь ее слегка колыхнулась.
— Этого не отнять, — кивнул Рогов, вперивая взгляд в ее декольте.
— Помогите и нам проникнуть в этот волшебный мир подземной Москвы… — Людин голос зазвучал призывно.
Рогов резко вскинул глаза, некоторое время изучал Людмилу, а потом кивнул.
— Хорошо. Я расскажу то, что знают все. Может, и чуть больше. Но когда я сочту нужным остановиться, постарайтесь меня понять.
— Значит, вы не теряете надежду отыскать библиотеку?
— Я всегда надеюсь. Иначе моя жизнь не будет иметь смысла.
— Мы слушаем вас, — сказала Люда и закинула ногу на ногу.
Коротенькая юбочка открыла на обозрение великолепные ноги, и к Рогову стало возвращаться хорошее настроение. Саша тоже уставился на Людмилу и чуть было не прослушал начало рассказа.
— Все подземное пространство Москвы я бы разделил на три части, — начал Рогов. — Первое доступно всем, но обычным людям туда лучше не соваться. Оно густо заселено бомжами, там устраивают свои склады преступные группировки и бродят одичавшие собаки, которые охотятся на крыс, друг на друга и вообще на все живое. Попасть туда довольно просто — нужно всего лишь спуститься в канализационный люк.
— В самый обычный люк? — перебил его Стас.
— Ну… да, — кивнул Рогов. — А что вас удивляет? У каждого подземного коридора есть вход и выход. Точно так же, как у каждого люка есть свое продолжение. Дальше рассказывать?
— Обязательно, — кивнул Стас, и мужчина продолжил:
— Второе пространство — это так называемое «Метро-2». До сих пор многие считают, что это не более чем выдумка диггеров и любителей сенсаций. Однако я сам лично бродил по этим туннелям, — понизил голос Рогов. — Вот там посторонние не ходят. Есть всего несколько входов в эти туннели, и о них знают единицы. Некоторые точки, особенно те, которые связаны с правительственными объектами, до сих пор хорошо охраняются. Так что если не хотите получить пулю, лучше туда не соваться.
— Вы это серьезно? — удивился Стас.
— Конечно, серьезно! Правда, проникнуть в эти коридоры практически невозможно. Я сам лично натыкался на наглухо задраенные металлические двери, — он снова понизил голос. — Говорят, что из подземных коммуникаций можно проникнуть практически в каждый московский подвал. Например, из Кремля в Большой театр вел широкий туннель. Правда, ход в этот туннель до сих пор не найден. Я имею в виду — подземными сталкерами, — добавил Рогов. — Каждый раз, пытаясь его найти, они упирались в металлическую дверь.
— И что, нет ни одного входа, через который можно попасть в правительственные туннели? — поинтересовался Саша.
— Почему? Есть один. И он даже не охраняется. На дне одного фонтана, прямо в самом центре столицы, есть неприметный люк. Он ведет в самое сердце «Метро-2». Только им никто не пользуется.
— Почему?!
— Не каждый рискнет спуститься в кромешную темноту тридцатиэтажной бездны по скользким, ржавым скобам узкой металлической лестницы. Хотя… — он задумался, — несколько смельчаков все-таки нашлись. И смогли разглядеть идущие куда-то составы с притушенными огнями.
— Все, что вы рассказываете, чрезвычайно интересно, — промурлыкала Люда.
— Еще бы! — подхватил Рогов. — Не зря я столько лет посвятил изучению подземелий. А вы знаете, что возле памятника Юрию Долгорукому под землей находится трехэтажный бункер? А на юге столицы сокрыто сооружение, способное на долгие годы дать прибежище десяти тысячам человек. Специальная охрана и обслуживающий персонал содержат в идеальном порядке подземные улицы, дома, кинотеатры, спортзалы с бассейнами и прочее.
— Очуметь… — протянул Стас.
— Вы многого не знаете про свой родной город, — воодушевился Рогов. — Время от времени возникают проблемы с застройками. Строители только положат глаз на какой-нибудь пустырь и начнут готовить планы, а им раз — и откажут. Мол, здесь строить нельзя. Внутри подземные сооружения, земля может обвалиться.
Он замолчал и посмотрел на пораженных слушателей.
— Ну а третье пространство? — наконец, подал голос Саша.
— Третье? — Рогов, казалось, уже и забыл, что говорил о нем. — Третье — это как раз подземный город, построенный еще несколько веков назад. То самое, где покоится библиотека Ивана Грозного. Вот только пути туда нет.
— Совсем нет? — глупо уточнил Саша.
— В принципе, есть, — пояснил Рогов. — Существуют даже входы в подземелье. Но все они заканчиваются ничем. Во всяком случае, я так и не смог туда проникнуть.
— А ваши товарищи?
— И товарищи тоже не смогли. Долгое время мы лазали вместе. И только в последние годы разделились. Здоровье уже не то. Да и азарт поугас.
— Но вы поддерживаете связь?
— А как же! И встречаемся, и перезваниваемся.
— Значит, кроме вас, поисками библиотеки серьезно никто не занимается? — уточнила Люда.
— Насколько я знаю — никто.
— Напишите, пожалуйста, имена и адреса ваших партнеров.
— Вы хотите задать им вопросы?
— Именно.
— Некоторые из них не станут с вами общаться.
— Ничего, мы постараемся их разговорить.
— Что ж, напишу, — вздохнул Рогов. — Только не ссылайтесь на меня по мере возможности. Мы столько лет сохраняли свои интересы в тайне, что теперь не хочется, чтобы вся эта история выплыла наружу.
— Постараемся. Хотя кто еще, кроме вас, мог о них рассказать?
— Это тоже верно, — согласился Геннадий. — Тогда скажите, что я взял с вас обещание молчать о подземном городе.
— Непременно, — кивнула Людмила и широко улыбнулась.
— А знаете, что? — снова ожил Рогов. — Зайдите ко мне вечерком. Я найду пару интересных документов. Думаю, вам будет любопытно на них посмотреть.
Люда похлопала себя по карманам и стукнула ладонью по лбу.
— Я забыла рисунок! — сообщила она.
— Какой? — полюбопытствовал Геннадий Семенович.
— Портрет человека, которого мы подозреваем в убийствах. Я хотела, чтобы вы на него посмотрели.
— О чем разговор! — расцвел Рогов. — Приходите вечером, и мы обо всем поговорим!
Он бросил косой взгляд на Сашу, хотел было что-то сказать, но передумал и снова приложился к Людиной ручке.
— До вечера, — прошептал он. — Я очень… очень буду ждать!
— Старый козел! — пробурчал Саша, оказавшись на улице.
— Ты о ком? — удивилась Людмила.
— О Рогове. Я очень буду ждать… — передразнил он его.
— И что здесь особенного?
— Да ему столько лет, что уже пора о душе, а не о девушках думать.
— О красивых девушках думают абсолютно все! — заявила она. — Даже стоя одной ногой в могиле.
— Но ведь он старый!
— Какой же он старый? Всего пятьдесят шесть лет! Мужчина в самом соку.
— Так он тебе понравился? — вытаращил глаза Саша. — Он?!
— А чего ты так злишься? — В Людиных глазах появился интерес.
— Я злюсь?
— Ты.
— Я не злюсь, я просто не понимаю, как ты…
— А по-моему, ты ведешь себя, как ревнующий мужчина! — перебила она его и весело засмеялась.
Стас пнул товарища под зад.
— Извини, — тут же пробормотал тот. — Не знаю, почему я себя так веду.
— Ладно, ладно, — протянула она и завела мотор. — Поехали. Я отвезу вас домой, а сама вернусь на работу. У меня пара нерешенных вопросов. Да заодно поинтересуюсь людьми из списочка, который любезно предоставил нам Геннадий Семенович. Ну а вечером вновь отправимся к нему. Посмотрим, чем он нас порадует.
— Что на тебя нашло? — проворчал Стас, когда Людмила высадила их перед домом.
— Сам не знаю. — Саша пожал плечами. — Как будто что-то в голову ударило! Не понимаю, как сдержался. Так хотелось этому козлу рога поотшибать!
Стас удивленно уставился на товарища.
— Раньше я не замечал за тобой такой прыти!
— Я сам не замечал!
— Слушай, так ты влюбился! Только влюбленных тянет на подвиги.
— Ни в коем случае, — произнес Саша и отчаянно замотал головой.
— Что — ни в коем случае? — не понял Стас.
— Я не хочу в нее влюбляться.
— К сожалению, любовь не спрашивает нас, кого бы мы хотели видеть в качестве объекта для обожания, — хмыкнул тот. — Кстати, я давно заметил, что ты неравнодушен к Людмиле Аркадьевне.
