Ознакомительная версия.
Какое-то время я старался не думать о них, да не помнил содержания снов — только мутное ощущение от смеси страха и отчаяния, но позже тяжелые сновидения начали завладевать моим сознанием, вторгаясь в явь. Всегда далекий от мистики я пытался объяснить свое состояние переутомлением и даже переживаниями совести. Однако ни прогулки на свежем воздухе, ни успокаивающие порошки, ни даже исповедь не улучшили состояния моих нервов.
В конце концов, после очередного кошмара, в котором ко мне вновь явился старик с базарной площади Томска и потребовал вернуть украденные раритеты обратно в капище, я не выдержал.
В это время в Питербурх по торговым делам приехал мой двоюродный брат Федор. Он был компаньоном у купца первой гильдии Кухтерина, в одной из его факторий в Кузнецке-Сибирском. О приезде брата я узнал случайно. Вернее, разыскал меня он, прислав своего рассыльного в приемный покой Академии. А там ему уже дали адрес моего проживания на Васильевском острове.
И вот в прошлое воскресение, ближе к полудню, возвращаясь со своей ежедневной прогулки, я с удивлением обнаружил возле дома сани, запряженные парой откормленных рысаков. Войдя же в горницу, увидел брата Федора, с удовольствием уплетающего плюшки со смородиновым вареньем, и подливающую ему чай разрумянившуюся Варвару Филаретовну, хозяйку.
Румянилась она, конечно, не от выпитого чая, а больше от пламенных взглядов моего братца, которые он бросал на ее могучие прелести. Варвара Филаретовна вдовствовала уже третий год, самой же ей едва перевалило за тридцать. Так что, как говорится, было на что поглядеть неженатому мужчине!
А Федор, как и я, до сей поры так и не решился связать себя брачными узами. Но если я считал женитьбу делом десятым, к тому же отвлекающим от серьезной науки, то братец мой придерживался другой причины: глупость совершить, мол, всегда успею, а покуда и в умных похожу.
Хозяйка, завидев меня, разулыбалась.
— Здоровы ли будете, Степан Петрович! Садитесь-ка к столу, откушайте плюшек свеженьких — утром испекла.
— Благодарствую, Варвара Филаретовна, не откажусь! — ответил я и подошел к брату: — Здравствуй, Федор. Какими судьбами?
— Здоров будь, Степушка! — расплылся он в улыбке, встал и облапил меня по сибирскому обычаю. — Да вот, решил проведать ученого брата. Жаль, в Кузнецке не свиделись. Я в ту пору как раз в Москве был… Слыхал, слыхал про ваши одиссеи! Что, не ожидали такой красоты и долготы увидеть?..
— Да уж, Сибирь — это тебе не Тамбовщина и даже не Дикое поле, — согласился я. — Поболе будет. А ведь я, Федор, аж до самой Камчатки добрался!
— Ну да?! — округлил он глаза. — Меня переплюнул? Я, вишь, только до Якуцка доходил — дале не сподобился…
Так, за разговорами, рассказами, мы просидели с Федором до сумерек. Варвара Филаретовна почти не докучала нам своим присутствием. Наоборот, сидела с краешку и внимательно слушала, иногда вздыхая и бросая томные взгляды на Федора, не забывавшего временами подмигивать ей, поведав очередную свою байку о похождениях «за три моря». Я даже раз попенял ему, мол, какой уж из тебя Афанасий Никитин — пшик один! На что сразу же получил достойный ответ: а ты и такого не видел!
Тут-то меня и дернул черт за язык.
— А вот послушай-ка, знамый путешественник, — веско начал я. — Наезжаешь ты в Кузнецк без малого десять лет, а не знаешь, что в глубине кряжа Салтышык есть священное место — Козыр-агаш. Там находится древнее капище татарского бога Тенгри. Между прочим, используемое аборигенами до сих пор!
— Ну и что? — хмыкнул брат. — Мало ли таких идолов стоит по тайге?
— Может, и не мало. А только это — очень древнее. И камлать там имеет право лишь Белый шаман, который рождается раз в шестьдесят лет! Этот шаман, или кам, как его называют сами кузнецкие татары, может совершать сложный и опасный обряд — тынычлану уятырле — пробуждения божества с человеческим жертвоприношением.
— Варварство какое!.. Простите, Варвара Филаретовна… Что же воевода? Куда смотрит?
— Ну откуда воевода ваш может знать об этом? Я и сам-то случайно там побывал.
— Расскажи, брат!..
И я рассказал. И пока рассказывал, во мне зрело убеждение, что только Федор и может мне помочь. Только он и способен организовать поход в Козыр-агаш и вернуть на место проклятые раритеты.
Брат выслушал мою странную историю со вниманием, и против ожидания отнесся к ней весьма серьезно. Но совсем не так, как я думал.
— Все это очень интересно, Степан, — хмуря брови, сказал Федор. — И я понимаю твои нынешние чувства. Я бы тоже решил вернуть сих идолов на место — дабы не докучали ни мне, ни другим людям.
— Так верни их, брат! Помоги мне избавиться от кошмаров и мук совести.
— Видишь ли, Степан, — Федор первый раз за вечер потупил глаза. — Я, конечно, помог бы тебе, но… у меня столько дел здесь, в Петербурге, потом в Москве… Да и когда еще я попаду в Кузнецк! Короче, я не возьмусь за это дело. Не с руки мне…
— Ты боишься, брат?
— Я верую в Господа нашего, Иисуса Христа! И не боюсь поганых идолов! Но… вдруг этот… шаман, или кто там?.. вздумает прийти ко мне? Мне что, воевать с ним? За каким лешим, спрашивается?.. Нет уж, ты эту кашу заварил — тебе и расхлебывать! Извини, брат…
Я видел, конечно, что Федор просто испугался. Как испугался бы на его месте всякий нормальный человек.
Мне тоже было страшно. Но деваться было некуда. Съездить в Сибирь не представлялось возможным, а просто выбросить раритеты — не решало задачи. Идолов надо было вернуть на место — только так можно было рассчитывать на «прощение». А как раз этого я сделать и не мог.
У меня оставался лишь один выход: прекратить всякие исследования этих раритетов, расшифровку рун, забыть о них, отвлечь себя другим, более свежим и интересным делом.
В итоге я так и поступил.
Вот уже неделю я сплю спокойно, и страшный шаман не приходит ко мне по ночам. Интересно, надолго ли это затишье? Успокоился ли древний бог Тенгри, или только отвлекся от моей персоны?..
Во всяком случае, ныне я готовлюсь к другой интересной работе: мне предложили в Академии проводить исследования и наблюдения в Ботаническом саду. А далее, как знать, возможны и другие замечательные открытия и свершения.
Да поможет мне Бог!..
Западная Сибирь. Томск
24 июня 20… года
Утро тоже порадовало. В открытую дверь балкона в комнату вливались потоки свежего, очищенного ночным дождем воздуха.
Я потянулся, отбросил покрывало и сделал стойку на руках, затем обратным сальто спрыгнул на пол и проделал короткую разминку, разогревая остывшие за ночь суставы и мышцы. Хотел было помедитировать, но из кухни в комнату вплыли такие запахи, что желудок мгновенно напрягся и тихо взвыл от восторга. Тут же в спальню вошла Мария, закутанная в мой любимый махровый халат — тоже свежая и веселая, как утренний ветерок.
— Привет, Машенька, как спалось?
— Замечательно! Давно не было так хорошо и спокойно. Спасибо тебе! — Она прижалась ко мне всем телом и потерлась щекой о мой подбородок. — Почему у тебя такая мягкая борода?
— Это она размякла от удовольствия. А что там на кухне? Волшебная скатерть-самобранка?
— Всего лишь омлет с зеленью, тосты и травяной чай…
— Царский завтрак!
— Иди, ешь…
— А ты?
— Я уже позавтракала. Надо одеваться и бежать на работу. — Мария выскользнула из халата, оставив его в моих руках. — Не стой столбом! — рассмеялась она, крутнувшись в потоке солнечного света, льющегося из окна.
— Ты лучше всех!.. — сказал я одними губами, уронил халат и шагнул к ней.
— Э-э, нет! Не подходи! Я опоздаю, — Мария ловко увернулась и отскочила к платяному шкафу. — Всё, иди!
Я вздохнул и заставил себя удалиться. Уплетая омлет с тостами, я постепенно включился в ритм нового дня — давняя привычка составлять план действий сработала и на этот раз. И когда на кухню заглянула Мария, тоже деловая и подтянутая — госпожа директор! — я уже тоже настроился на действие.
— До свидания, милый! — Она нежно коснулась горячими губами моей щеки. — Позвони мне, как у тебя дела? Хорошо?
— Обязательно! — Я погладил ее по плечу.
Простучали каблучки в прихожей, клацнула тяжелая дверь. «Ну вот, котяра, кажись, ты попал! Доволен?.. А то! Изумительная женщина!..» — Я допил залпом остывший чай, кинул посуду в мойку и пошел одеваться.
Сигнал мобильника застал меня уже в дверях.
— Привет, Димыч! — Ракитин смачно зевнул в трубку. — Выспался?
— До упора! А ты, похоже, нет?
— Да, было дело…
— Догадываюсь, как ее зовут.
— Завидно?
— С чего бы?
— Ладно, куда нацелился?
— Ты будешь смеяться — в музей!
— Неужели что-то накопал?
Ознакомительная версия.
