Устроиться на ночлег с удобствами нам вначале не удалось. Сашенька была права. Несмотря на стойкое тепло в избе, кроватные матрацы источали жуткий холод, а старенькое белье, хранившееся в шкафу, напоминало влажные комплекты выдаваемого раньше проводниками железнодорожных вагонов. Среди пассажиров бытовало стойкое убеждение, что белье после каждой поездки в стирку не сдается. Просто сбрызгивается водой, аккуратно складывается и прессуется.
Пока мы с Танюшкой ахали и охали, Наталья выбрала из кучи привезенных с собой сумок и сумочек раздутый черный пластиковый пакет. Содержимое вылетело на диван, и Танюшка с радостным визгом опознала пару новых комплектов постельного белья из своей московской квартиры. Оставалось только удивляться Наташкиным способностям предвидеть все заранее. Заодно она прихватила для Татьяны и кое-какую одежонку, включая шерстяные носки.
Все бы ничего, но спать все равно было не на чем. Я сидела и ворчала, что слово «лежанка» никак не подходит к маленькой печке, отапливающей комнаты. Спального места там и в помине не было.
– Ну что ты все бубнишь себе под нос? – возмутилась Наташка, не знавшая, к чему прицепиться.
– Могу я, в конце концов, поговорить с хорошим человеком – сама с собой? – И тут меня осенило: – А давайте ляжем на полу! Одеяла у нас есть, простыни тоже…
– Точно, – обрадовалась Танюшка. – Сейчас покидаем все, что обнаружим сухим, и как-нибудь до утра дотянем. А завтра остальное просушим…
Сборы были недолги. Обнаружили мы не очень много. Тем не менее высохшие за печками старенькие телогрейки и душегрейки очень даже пригодились. Денька, не понимая, что происходит, с интересом наблюдала за происходящим. В конце концов свет был выключен, и мы улеглись. С озвученной мыслью, что наши предки спали на лавках и сундуках и ничего, выжили. Запоздало вспомнила, что не пристроила рядом с собой флакончик спрея для носа – отголоски простуды давали себя знать по ночам заложенным носом, – но вставать не хотелось. В комнате стояла такая густая темнота, что даже собственных рук не было видно.
– У вас тут привидения случайно не замечались? – не ко времени поинтересовалась Наталья у Танюшки.
Та поспешила успокоить, что у дома хорошая аура. Честно говоря, заснуть я не надеялась. Спать могу только на своем постоянном месте и в машине. Даже на даче с трудом привыкаю. Ну да это мои личные проблемы…
Заснуть все-таки удалось. Не знаю, надолго ли. Сквозь сон почувствовала, как трудно дышать, – нос опять заложило. Тихонько повозилась в тщетной попытке улечься поудобнее – болели бока и, открыв рот, попыталась дышать им… Проснулась оттого, что будто бы граф Монте-Витька старательно капал мне в рот спитой чай из носика заварочного чайника. Холодные брызги разлетались по всему лицу. Я возмущенно оттолкнула благодетеля, рывком села и закашлялась. Спавшая рядом Денька тяфкнула. Завозившиеся подруги оторвали от пола заспанные физиономии. В комнате ощутимо посветлело.
– Кто-нибудь выключите душ! Я же тут сплю, – обиженно попросила Танюшка.
– Кто ж меня под стол-то загнал? – с любопытством вопрошала Наталья.
– Инстинкт самосохранения, – подсказала я ответ, чтобы подруга зря не тратила силы на размышление. – Кажется, дождь начинается…
– Крыша поехала! – догадалась Наташка, вылезая из-под стола.
– Не-а, – зевнула Татьяна. – Просто потекла. Давайте отъедем с постелью туда, где посуше, а сюда миски и кастрюли поставим… Зато теперь буду знать, где крыша течет. Да-а-а, – вздохнула она тяжело. – Втянула я вас, девчонки, в авантюру!
– Не говори глупостей, – вмешалась я как самая проснувшаяся, – ты же не виновата в том, что на тебя покусились… покусались… В общем, ты ни в чем не виновата. Давайте-ка займемся спасением утопающих… Начинайте потихоньку без меня. Я ща. Быстренько, как говорит Сашенька.
– Спустись на двор! – прозвучало мне вслед Танюшкино наставление.
Вся беда в том, что я, вероятно, не совсем проснулась. Слово «двор» вызвало ассоциацию с улицей. Включив на кухне и в коридоре свет, я, позевывая и потягиваясь, вышла на крыльцо, отметив, что стоило мне встать, нос задышал как ни в чем не бывало. Дождь кончился, деревню окутала туманная предрассветная дымка. Холодно не было. Я еще раз потянулась, поежилась, представляя, как неприятно будет пройтись в шлепанцах по мокрой траве, и только тут поняла, что двор располагается с противоположной стороны. А там исключительно сухо. Стоит только пройти в другой конец коридора и спуститься по ступенькам. Я развернулась, машинально взглянула на соседский дом, и от страха перехватило дыхание: прислонившись к загородке палисадника, покрытого длинной полосой савана, стояла женская фигура в белом с длинными распущенными волосами. Она показалась мне огромной. Ужас сковал все тело. Я обреченно поняла, что умереть от страха не так уж и трудно. Стоило только привидению повернуться лицом и протянуть ко мне руки…
Время тянулось медленно. А может, мне просто так казалось. Я услышала, как открылась кухонная дверь, и Наташкино бормотание: «Главное – нагнуться… – Потом голос подруги решительно окреп: – Ну, думаю, провалилась! Мы там носимся, кастрюлями гремим, а она…» Тут Наташка заметила мою отрешенную от всего материального мира физиономию и осторожно повернула голову в сторону соседского палисадника.
Вот за что я обожаю свою подругу, так это за умение мгновенно принять правильное решение и не мешкая его осуществить. Ее испуганный крик «Мама!» раздался только тогда, когда мы с ней с разгону и в последний раз в этой избе врезались лбами в притолоку кухонной двери, после чего тихо осели на пол. Ей хватило и секунды, чтобы оценить привидение по заслугам, рвануть меня за руку и помочь впечататься… ну, не стоит вспоминать неприятное мгновение. Правда, напрашивался и один хороший вывод – раньше строили на века… Покосившийся двор не в счет. Он в таком состоянии еще триста лет и три года простоит.
Татьяна суетилась между нами с примочками. Очевидно, Наташкин лоб оказался крепче, поскольку именно от нее исходило мудрое решение – достать из сумки-холодильника мороженых кур.
– Как чувствовала, – похвалила себя подруга, – две штуки купила…
Этих кур и приложили к покрасневшим лбам. Денька совсем одурела. Слетав пару раз на двор, уселась на полу среди тазиков, мисочек, плошечек и кастрюль и глаз не отрывала от нас с Натальей. Переступая с лапы на лапу, тихонько повизгивала и потягивала носом воздух.
– Это она носом привидение чует, – простонала Наталья. – У животных на них глаз наметан.
Спорить с подругой не хотелось. Хотя если Денька унюхала привидение носом, то при чем тут глаз?
– Какое привидение? – озадачилась Танюшка.
Не хотелось ее пугать, но пришлось вкратце рассказать ей о неопознанном стоячем объекте. Лучше уж предупредить. На всякий случай. Танюшка неожиданно расхохоталась. У меня слетела со лба курица. Даже она возмутилась. Наташка обиделась. Вместе со своей сказочной птицей. Татьяна сразу оборвала смех, но он предательски давал о себе знать прорывавшимся хихиканьем.
– Да это ж Маруська! – воскликнула она так, как будто с этой Маруськой мы провели большую часть своей жизни. – Тети Лидина дочка. У нее это с детства. Про лунатиков слышали? – Мы молчали, догадываясь, что лететь на встречу… с морожеными курами столь поспешно, пожалуй, не стоило. – Она частенько во сне выходит на улицу с простыней и подушкой, расстилает простынку на изгороди в одном и том же месте, пристраивает подушку, прислоняется и стоя спит. Раньше, когда маленькая была, тетя Лида ее караулила по ночам, а теперь только резиновые сапожки у выхода ставит. Чтобы Маруська ноги не намочила. Она сама домой идет, как замерзнет… Тетя Лида замучилась ее по врачам таскать. Ничего не помогало. Только когда замуж вышла, закидонов поубавилось. Но муж с ней не долго прожил. Укатил в город. Еще бабушка говорила, что она его почти каждую ночь старалась взнуздать, как лошадь. Он, естественно, брыкался, а она с закрытыми глазами уговаривала: «Звездка, Звездка, тихо, милая, тихо…»
Я фыркнула первая. Курица поехала вниз и закрыла глаз. Потом затряслась от смеха Наташка. Вместе с курицей. Денька оживилась, вскочила и лизнула нас по очереди. Кур в том числе.
– А еще раз, тетя Лида сама жаловалась, к ним приехала в гости на недельку двоюродная сестра с мужем. Он занимал какой-то большой административный пост в Рязани. Точно не помню, да и не важно. Через три дня их как ветром сдуло. Потому что Маруську будто прорвало. Может, разволновалась с приездом почетной родни. Три ночи подряд большому начальнику на его начальственную мордофизию свой лифчик натягивала. И не один раз за ночь.
– Это будет почище твоей сбрендившей тети из Тамбова, – хохотала Наташка, толкая меня своей курицей. – Будет чем порадовать Димку. И шишки на лбу очень кстати. Представляешь, как легко можно сделать из себя героинь! Скажем, что тетя твоя оказалась буйной и по ночам дралась половником и кидалась курами. Ты не выстояла вахту и нечаянно уснула на своем посту.
