Все с сожалением покачали головами.
— А одну или двух женшин, путешествующих в сопровождении мужчин? — спросил Хирата, не исключая, что похитители могли разделиться, боясь разоблачения. Но и на этот вопрос ответ был отрицательным.
— Вы не видели чего-то необычного? — Хирата заметил, что Горо ухмыльнулся, и понял: тот умышленно придерживает информацию, играет с ним. — Говори! — приказал он, начиная сердиться.
Горо протянул ладонь и пошевелил пальцами. Марумэ начал выкладывать ему в руку монету за монетой, пока его не остановил Хирата:
— Достаточно. Теперь говори!
Мужчина ухмыльнулся и переложил монеты в свой поясной кошель.
— Позавчера группа самураев наняла меня и еще нескольких носильщиков, чтобы перенести четыре больших деревянных сундука. — Горо развел руки, показывая размеры сундуков, достаточные, чтобы туда поместилось человеческое тело.
Сердце Хираты взволнованно забилось.
— Что было в сундуках?
— Не знаю, — пожал плечами Горо. — Самураи не сказали, а я не спрашивал. Но в крышках были прорезаны отверстия.
«Чтобы люди внутри могли дышать», — подумал Хирата.
— Самураи очень спешили, — продолжал Горо. — И заплатили вдвое больше обычного.
«Как заплатили бы преступники за переправку незаконного груза, например, похищенных женщин».
— Куда вы доставили груз? — спросил Хирата.
— Самураи вели нас по дороге на Изу.
Полуостров Изу на южном побережье Японии находился к западу от Хаконэ.
— Нам пришлось бежать, чтобы не отстать от самураев. А-а-и, ну и тяжелы были эти сундуки! Хорошо, что на каждый приходилось по четыре человека. Иначе мы бы не выдержали пути.
Теперь Хирата понял, каким образом похитители унесли свои жертвы, обходя закон, запрещающий передвижение по Токайдо колесного транспорта, что затрудняло перемещение войск и предотвращало мятежи — нужные грузы переносились вручную. Похитители, видимо, связали женщин, заткнули им рты, а возможно, и одурманили наркотиком, а потом упрятали в их собственный багаж. Чиновники, которые впоследствии осматривали место происшествия, не могли обнаружить отсутствия сундуков, поскольку на пунктах проверки не регистрировали досмотренную поклажу. Хирата предположил, что похитители унесли сундуки с места нападения по дороге. Они прошли как обычные путешественники, ведь факт преступления к тому времени еще не был выявлен. В Хаконэ они наняли носильщиков, потому что иначе не смогли бы двигаться с нужной скоростью.
— Было часа три дня, когда мы тронулись отсюда, и только после заката солнца остановились у пересечения дорог, — продолжал Горо. — Там была кумирня Дзизо. Самураи расплатились с нами, и мы вернулись в Хаконэ.
Радость переполняла Хирату, ведь теперь ему было известно, куда похитители увели Мидори.
— Но как самураям удалось пронести сундуки, минуя проверку? — спросил он.
— У них были гербы и пропуска Токугавы, — сказал Горо. — Они спокойно миновали пункт проверки.
Хирата, Марумэ и Фукида встревоженно переглянулись. Не замешаны ли в похищении официальные лица из бакуфу? С другой стороны, похитители могли взять одежду и документы солдат, убитых во время избиения свиты.
— Кто эти самураи? — спросил Хирата.
— Они не представлялись, — ответил Горо.
— Сколько их было?
— Двенадцать человек.
— Как они выглядели?
— Мне не удалось разглядеть их лица, поскольку их скрывали шлемы с забралами и нагубниками.
«Похитители постарались, чтобы наемные помощники их не узнали», — отметил Хирата. Больше Горо ничего не вспомнил и не слышал, о чем самураи беседовали между собой. Носильщики, бывшие вместе с ним, отсутствовали, и допросить их не представлялось возможным.
— Ты доложил об этом властям? — спросил Хирата.
Горо покачал головой.
— Когда те самураи нанимали меня, я не знал о похищении матери сёгуна. А потом, узнав о пропавших женщинах… — Лукавая улыбка разгладила изборожденное шрамами лицо Горо. Он позвенел монетами в своем кошеле. — Я решил выждать момент, чтобы немного разжиться деньгами.
Расчетливая жадность носильщика разозлила Хирату, но у него не было ни времени, ни сил, чтобы наказывать Горо или раздумывать, как все могло бы сложиться, поделись тот вовремя своей информацией. Хирата, Марумэ и Фукида покинули лагерь и встали в очередь на проверку возле станции.
— Как только минуем контрольный пункт, — сказал Хирата, — направимся в Изу.
Начальника полиции Хосину содержали в квадратной сторожевой башне на стене, отделявшей территорию дворца от лесопарка. Стены башни были покрыты белой штукатуркой, решетчатые окна смотрели во все стороны из-под четырехскатной крыши. Стража была выставлена у дверей с обеих сторон башни. Сано подъехал к третьей двери, проделанной в основании стены и тоже охранявшейся. За башней к затянутому тучами небу поднимались кроны дубов, хвойных деревьев и кленов. В жарком влажном воздухе надрывались цикады.
Самураи в ожидании казни обычно находились под домашним арестом в собственных домах. Но Хосине, который жил в имении Янагисавы, канцлер отказал в крове. Осужденным, как правило, запрещали находиться в замке Эдо, однако сёгун считал Хосину гарантом безопасности госпожи Кэйсо-ин и хотел, чтобы тот был под рукой. Поэтому дворцовые чиновники на скорую руку соорудили для начальника полиции эту темницу.
На очередном посту стражники отперли перед Сано дверь в конце лестницы. Хосина сидел на корточках, прислонившись спиной к стене, руки безвольно лежали на коленях. Когда Сано вошел, Хосина поднял глаза, взгляд его был полон страстной надежды.
— Приветствую вас, — тихо сказал Сано.
— А, это вы, — разочарованно проговорил узник.
Он, очевидно, надеялся увидеть Янагисаву, но Сано знал, что канцлер не придет.
После совещания, на котором сёгун чуть не приговорил их к казни заодно с Хосиной, они вышли из дворца вместе.
— Хосину-сан необходимо допросить, — сказал Сано, когда они шли по гравийной дорожке сада.
— Вот вы это и сделайте, — отозвался канцлер, отрекаясь от Хосины. На его бесстрастном лице не было и намека, что он едва избежал смерти, и тени раскаяния, что так обошелся со своим любовником. — Потом мне доложите.
Первым делом Сано поехал домой и созвал своих детективов.
— Мне нужно знать, кто доставил письмо с условиями выкупа. Расспросите солдат, охранявших замок прошлой ночью. Выясните, не видели ли они, кто приклеил письмо на стену или бесцельно слонялся возле замка. Если видели, пусть опишут внешность. Если нет, прочешите соседние районы, найдите свидетелей. В случае удачи арестуйте подозреваемого и немедленно сообщите мне. Он может быть прямой ниточкой к похитителям.
Хосина мог быть другой возможной ниточкой. Начальник полиции казался крайне подавленным. Его голова упала на грудь, в глазах затаился страх. Сано встревожился: многие самураи сочли бы самоубийство выходом из столь унизительного положения.
— Вам ничего не нужно? — спросил Сано и осмотрел камеру, словно заботясь об удобстве Хосины.
Дворцовые чиновники, обустроившие тюрьму, с уважением отнеслись к рангу начальника полиции. Пол был покрыт татами, в углу лежал свернутый в рулон матрас. На подоконниках курились благовония, отгоняя комаров и забивая гнилостный запах, шедший ото рва с застоявшейся водой, прорытого под башней со стороны леса. На черном с позолотой лаковом подносе в сервировочной посуде стояли суп, рис, креветки, овощи и чай. У каменной стены красовалась прикрытая крышкой лаковая ночная ваза. Сано облегченно вздохнул, не обнаружив в помещении ничего, что можно было бы использовать в качестве орудия самоубийства.
— Не беспокойтесь… они отобрали мои мечи, — с насмешкой бросил Хосина. — Мне не дают даже палочки для еды. — Он махнул рукой на нетронутое блюдо. — К тому же стражники не спускают с меня глаз. Кто-то явно посоветовал сёгуну не позволить мне совершить сеппуку, чтобы не лишить похитителей удовольствия лицезреть мою казнь в обмен на его мать.
За всем этим стоял канцлер Янагисава. Сано знал, что именно он детально разработал условия содержания Хосины в заключении, и тот явно об этом догадывался.
— Однако я не намерен сводить счеты с жизнью или гибнуть от руки кого-то другого, во всяком случае, пока. — Хосина выпрямился, явно обретая прежний боевой дух.
— Рад это слышать, — сказал Сано.
— Уверен в этом, — хмыкнул Хосина.
Его язвительность подразумевала, что Сано печется лишь о личной выгоде, и тот вынужден был это признать. Хосина являлся новым ключом к тайне похищения женщин и был важен для судьбы Рэйко.
— Кстати, полагаю, что должен поблагодарить вас за то, что вы уговорили сёгуна отсрочить мою смерть, — нехотя проговорил Хосина. — Уж простите, что пока я не в состоянии особенно этому радоваться.
