Он запнулся, и Фандорин подсказал:
– Булль. Пит Булль.
– Ладно-ладно, еще успеете поболтать. Идем дальше. – Наполеон потянул Эраста Петровича за собой.
Зона «Восток» поразила Фандорина еще больше, чем предыдущие, хотя казалось, что способность изумляться уже должна была бы притупиться.
Улица (Наполеон назвал ее «Восточной») вывела к поселку, расположенному под стеклянным куполом высотой метров в двадцать. Над головой голубела морская вода. Время от времени там проплывали стаи рыб.
– Мы на дне моря, – сказал Наполеон, с удовольствием наблюдая за спутником. – В ночное время поверх купола закрывается плотный механический экран, иначе с поверхности моря было бы видно просачивающийся снизу электрический свет.
Вдруг Фандорин вспомнил видение эдема, открывшееся ему в последний миг перед тем, как он, оглушенный подводным взрывом, потерял сознание.
То была не галлюцинация! Он действительно увидел свет, пробившийся сквозь шов «экрана»! Маса и «Лимон-2» погибли где-то здесь, над подводным поселком…
– Сегодня редкий для этих широт пасмурный день, поэтому горят фонари. – Принц вел Эраста Петровича по нарядной улице, между аккуратных, будто игрушечных домиков. – Обычно в дневное время электричество не нужно, хватает пробивающегося сквозь воду солнечного света. Ты увидишь, как это красиво: мягкий изумрудно-золотистый мир. Это лучшее место на планете, и мы создали его собственными руками!
Волшебный городъ
Его голос задрожал в экстазе. Фандорин мрачно подумал, что самые опасные на свете люди – поэты, обладающие властью над человеческими судьбами. Правитель должен быть существом приземленным, прагматическим и лишенным художественного воображения. Иначе – беда.
– Нет, внутрь мы сейчас не пойдем. – Наполеон взглянул на часы. – К сожалению, у меня мало времени. Тебе выделят квартиру в одном из этих красивых домов, оснащенных по последнему слову бытовой техники, и ты сам увидишь, как разумно устроена жизнь поселка. Идем назад, в «Центр». Я коротко расскажу тебе про остальные две зоны, и на этом наша экскурсия закончится.
Они вернулись быстрым шагом. От сухого дока тянулись еще две галереи – одна такая же широкая и людная, как Восточная улица, другая узкая и пустая.
– По Западной улице ты попадешь в Сан-Суси, это квартал, где братья отдыхают и развлекаются. – Принц подмигнул. – О да, Пит, мы хоть и члены ордена, но не монахи. Умеем не только работать, но и получать удовольствие от жизни. Скучать в нашем жутком подземелье тебе не придется. Там у нас прекрасный ресторан, синематограф, любительский театр и лучший в мире публичный дом. По сравнению с ним бордель, который ты видел наверху, – жалкий притон. Сюда, вниз, попадают самые отборные красотки. Они не члены Ордена и не имеют права покидать пределы зоны, но невольницами их назвать трудно. Они живут, как султанши в гареме.
– А кстати, какое место на планете Вода будет отводиться женщинам? – заинтересовался Эраст Петрович.
– Это вопрос дискуссионный. И непростой. – Наполеон забыл, что торопится, и остановился, увлеченный темой. – Я как раз сейчас много об этом думаю. Знаешь, Пит, я всегда полагал, что женщина – всего лишь спутница человека. Недаром ведь в большинстве языков «мужчина» и «человек» обозначаются одним и тем же словом. Женщина нужна для физической разрядки, для обслуживания, для продолжения рода. Так называемая «любовь» к женщине – психическое заболевание. Сына у матери нужно отбирать, как только она его выкормит, женское воспитание для мальчиков губительно. Ну, на этот счет мое мнение не переменилось и сейчас. Но есть в ордене и иная точка зрения. Доктор Ласт давно убеждает меня, что лучшие представительницы женского пола могут принести нам пользы не меньше, чем мужчины. Что пора ввести ранг «сестры». Я долго не соглашался, но теперь начинаю думать, что он прав. Не все существа женского пола одинаковы…
– В самом деле? – Фандорин приподнял брови, как бы удивляясь столь рискованной мысли.
– Да. – Наполеон вздохнул и повернулся к югу. – Южный переулок тебе не понадобится. Там находится моя резиденция, и вход туда воспрещен. Не из-за моей персоны, – улыбнулся он, – а потому что в том же отсеке находится склад взрывчатки для торпед.
Так-так, сказал себе Эраст Петрович.
И с невинным любопытством спросил:
– Неужели ты живешь там один?
– Не совсем… – неопределенно и с каким-то странным смущением ответил Наполеон. – Но об этом говорить давай не будем. Просто запомни, что «Юг» – единственная зона, где тебе бывать незачем.
Вероятно, женщина, предположил Фандорин. Вот чем объясняется эпохальное озарение, что «не все существа женского пола одинаковы». Но это ладно. Про склад взрывчатки интереснее. Разберемся.
– Генерал, правда, требует, чтобы мы ужесточили меры безопасности и поставили охрану ко всем жизнеобеспечивающим узлам. К сожалению, враги догадываются о том, что остров Сен-Константен имеет двойное дно. Англичане и немцы всё время пытаются разнюхать, чем мы здесь занимаемся. То подсылают шпионов, то еще что-то. Например, позавчера наша 79-я подбила прямо у ворот чужую субмарину. Очень приличного качества и, что удивительно, всего с одним членом экипажа. Я точно знаю, что англичане строительством подводных лодок не занимаются. Подводник был с азиатской внешностью. Возможно японец. Хотя какого черта японцам может быть нужно в Атлантике, непонятно…
Внутренне замерев, Эраст Петрович сказал:
– Если бы в Японии производили субмарины, это было бы известно. Я слежу за подобными вещами. Так японец это или нет?
Может быть, Маса жив?! Взят в плен?!
– Неизвестно. И, честно говоря, меня больше заинтересовала сама лодка. У нее алюминиевый корпус, очень легкий. Как конструкторам удалось придать этому мягкому металлу достаточно прочности, чтобы выдерживать давление на больших глубинах? Субмарину подбили над самым куполом «Востока», а это почти сорок метров ниже уровня моря.
«Нет, Маса мертв…»
– Я занимался этой проблематикой, – ровным голосом произнес Фандорин, приказав сердцу успокоиться. – И, думаю, знаю ответ на этот вопрос.
– В самом деле? Прекрасно! – обрадовался Наполеон. – Тогда передашь разработку пневмоаппарата одному из коллег. Я подумаю, кому именно. Будешь работать в отделе конструирования субмарин. Сейчас я отведу тебя к квартирмейстеру. Он займется твоим обустройством. Пойдем-пойдем, времени…
Конца фразы Эраст Петрович не расслышал: все звуки заглушил мощный рев сирены.
Сигнал был коротким, секунды на две, и повторился трижды.
Не зная, что это означает, Фандорин не сводил глаз с принца. Тот в первый миг смертельно побледнел, но, когда звук прервался в первый раз, шумно выдохнул – с видимым облегчением. После второй паузы лицо Наполеона сделалось ожидающе-напряженном. Но вот сирена взревела в третий раз, и, не дожидаясь тишины, принц побежал в сторону Северной улицы.
Эраст Петрович бросился следом.
– Что случилось?
– Длинный непрерывный вой сирены означал бы, что произошла фатальная дегерметизация и началось затопление! – крикнул принц на бегу. – Тогда оставалось бы только спешить к лифтам… Два гудка – локальная авария, которую можно устранить…
– А три?
– Вражеское нападение.
* * *
Жители Атлантиса вели себя странно. Фандорин не заметил ни паники, ни особенного смятения. Люди, работавшие в доке, провожали бегущих взглядами, но сами оставались на месте.
– Почему вы б-бежите в порт?
– Остров может быть атакован только со стороны моря. Сейчас мы всё узнаем!
Вот на базе субмарин все носились и метались, но не хаотично, а сосредоточенно. Одна из лодок была с открытым люком, из которого сочился свет.
– Дежурного ко мне! – крикнул Наполеон.
К нему кинулся офицер, придерживая золотой кортик.
– …Пять миль норд-ост… на крейсерской скорости… – разобрал Эраст Петрович, прислушиваясь к негромкой скороговорке, а когда раздалось слово «Азенкур», понял, в чем дело.
