— Ах, Чарлз, почему я не такая же храбрая, как она! Вот, взгляни. — Джейн достала из кармана платья какой-то листок. Пытаясь понять, что к чему, Ленокс перечел его дважды. Там стояло:
Скажите вашему другу, пусть оставит Пейсона мертвецам — или мы вернемся.
— Как вы думаете, Дженкинс, что может Скотланд-Ярд в данном случае? — спросил Ленокс.
Они стояли на улице перед домом, с приезда Ленокса прошло не более получаса. Зеваки уже разбрелись, ручеек пораженных соседей постепенно иссяк, а Керку велели выдать слугам по бокалу бренди. Джейн по-прежнему оставалась в гостиной, но не одна: Чарлз передал ее на попечение только что приехавших Тото и герцогини Марчмейнской.
Дженкинс пробежал по блокноту взглядом.
— Боюсь, крайне мало. У нас на руках одно-единственное весьма невнятное описание — можно судить только о росте и сложении злоумышленника, да и то весьма приблизительно.
— Другими словами, ничего.
— С другой стороны, кто бы ни были люди, убившие Джорджа Пейсона, зря они бросили вызов лондонской полиции. Мы окажем всяческое содействие и вам, и инспектору… — Дженкинс скользнул глазами в блокнот, — Гудсону. После всего, что вы рассказали про общество «Сентябрь», мы глаз не спустим с дома этого Лайсандера, констебль будет докладывать о каждом входящем и выходящем оттуда. И еще потрясем ист-эндские шайки, может, узнаем от них что-нибудь интересное. И такое бывает.
Ленокс сокрушенно покачал головой:
— Жаль, что больше ничего нельзя сделать.
— Конечно, — кивнул Дженкинс. — Но согласитесь, все ведь обошлось.
— Вы правы.
— Кстати, у ваших домов пока тоже подежурят констебли.
— Спасибо. Ваш приезд смягчил последствия, насколько это вообще возможно.
— Счастливо оставаться, Ленокс. Держите меня в курсе, хорошо? Я постараюсь сделать все, чтоб узнать, кто стоит за сегодняшним инцидентом.
После рукопожатия Дженкинс повернулся к своим людям, а Ленокс направился в дом. Да, действия инспектора были безупречны, но мысль о том, что кто-то угрожай обитателям дома леди Джейн — ранил служанку, наконец! — и остался безнаказанным, приводила в бешенство.
К удивлению Ленокса, голоса друзей из гостиной звучали как ни в чем не бывало. Еще в холле он услышал щебетание Тото о ребенке под негромкие шутки Мак-Коннелла и ответный смех Джейн. Хорошо, что они хотят ее развеселить, а еще лучше, что она делает вид, будто ей уже весело. Показалось ли ему (любовь заслонила в тот момент все на свете), или свой испуг Джейн не скрыла только от него? Чарлз все же питал надежду — пусть он смешон даже в собственных глазах, пусть никогда не мнил себя образцом рыцарской доблести времен короля Артура, — что заслужил ее доверие. И что его любовь тому порукой.
— Вижу, у вас все в порядке? — обратился он к Джейн, поскольку Тото, герцогиня и Томас снова вступили в дискуссию об имени Мелори.
— О да, — смеясь, ответила она, украдкой показывая глазами на счастливую чету. — Жизнь на удивление быстро вошла в свое русло, как ты сам можешь убедиться.
— А я говорил с Дженкинсом.
— Правда? — безмятежно переспросила она. — И что же он сказал?
Ленокс смотрел на ее строгое бледно-зеленое платье, на прелестное, без тени тревоги, лицо, на чудесные вьющиеся волосы, гордо поднятую голову и лебединую шею — и боялся, что стук его сердца услышат все.
— Только то, что они постараются разыскать нападавшего и что выставят охрану у наших домов. Но я все равно думаю, что тебе лучше уехать к брату. Что скажешь?
Граф Хотон жил неподалеку от поместья Эдмунда Ленокса. Человек благонамеренный, осмотрительный и уважающий науки, он был, однако, совершенно лишен живости, столь свойственной Джейн; долг и положение он воспринимал чересчур серьезно и этим сильно отличался от сестры.
— Думаю, не стоит. К тому же сейчас я никак не могу уехать из Лондона. И наконец, с какой стати давать им повод для торжества? Я уверена, что этот человек не посмеет вернуться, раз возле дома дежурят констебли.
— Скорее всего нет. Скорее всего так они хотели предупредить меня — за что я еще раз прошу прощения.
— Не ты виноват в том, что мир полон безумцев. И что кто-то убил этого несчастного мальчика в Оксфорде.
— Но я виноват в том, что бесконечно дорожу тобой.
Возникла пауза, во время которой Ленокс и леди Джейн не сводили друг с друга глаз. Трое других собеседников тоже прервали разговор и удивленно смотрели на них. Молчание нарушила Тото:
— Полисмен сказал что-нибудь важное, Чарлз?
— Э-э… да, — с трудом отрывая взгляд от леди Джейн и переводя его на Тото, отвечал Ленокс. — Полиция на несколько дней выставит вокруг дома охрану. А я посоветовал Джейн уехать ненадолго к брату.
— О нет, Джейн, ну пожалуйста, не уезжай из Лондона!
— Придется, если там ей будет безопаснее, — попытался урезонить жену Мак-Коннелл, после чего повернулся к Джейн: — Собственно говоря, ты могла бы ненадолго перебраться к нам, если тебе это по душе. Пока все не уляжется.
— О, вот по-настоящему грандиозная мысль, как сказал бы отец, — пришла в восторг Тото. — Пожалуйста, Джейн, ну пожалуйста! Тебе у нас будет очень хорошо, вот увидишь. Мы там будем совсем одни — ты и я, — потому что Томас все равно весь день смотрит в микроскоп на кальмаров! Будем есть вкусности, и читать романы, и, если захотим, ездить в гости к знакомым!
Услышав, как изображают его жизнь, Мак-Коннелл насупился и одновременно рассмеялся, но в остальном всячески поддержал жену, которая просто светилась от удовольствия.
— А как ты считаешь, Чарлз? — спросила леди Джейн, еще на мгновение оттягивая триумфальную радость Тото.
— Думаю, что идея превосходная. Мне будет спокойнее.
Джейн повернулась к Мак-Коннеллу.
— Так тому и быть. Спасибо. На день или на два.
— Или на неделю, — не сдавалась Тото. — Скажи, что переедешь, по крайней мере на неделю.
— Может, дня на три. Если останусь дольше, люди подумают, что я боюсь жить дома.
— Хорошо, три дня с последующим продолжением. — И Тото обняла Джейн.
— Мак-Коннелл, давай оставим их ненадолго, — предложил Ленокс.
Они вышли на крыльцо. Там уже не было никого, кроме Дженкинса и двух констеблей, несущих дежурство. Дженкинс подошел проститься.
— Держите меня в курсе происходящего, Ленокс, — сказал он.
— Обещаю. Буду посылать вам отчет раз в сутки обо всем, что удастся узнать, или приезжать в Скотланд-Ярд.
— Прекрасно.
— Ты ведь позаботишься о Джейн, правда? — повернулся Ленокс к другу.
— Какой может быть разговор.
— Да-да. Но я хотел поговорить еще об одном. Гарри Арлингтон из военного министерства, вы с ним по-прежнему дружны?
— Да, ты же знаешь.
— Хочу попросить тебя об услуге. Мне нужен доступ к досье одного военного, погибшего двадцать лет назад. Он служил в двенадцатом Суффолкском полку.
— Это имеет какое-то отношение к расследованию?
— Совершенно верно.
— Но довольно косвенное, полагаю?
— Ты судишь по временным показателям? Нет, напротив, думаю, что это напрямую связано с нашим делом.
— Я напишу Гарри сразу же, как приеду домой. Имя военного?
— Джеймс Пейсон.
Недоумение Мак-Коннелла было предсказуемо.
— Отец этого парня? Но при чем тут он?
— Будь он жив, он входил бы сейчас в избранный круг столь малочисленного общества «Сентябрь».
— Напишу сегодня же вечером. Если поедешь в министерство утром, Гарри наверняка уже получит письмо.
— Спасибо, Томас.
— Не за что.
Последние дни погода стояла солнечная, в соответствии с календарным сентябрем, но наутро небо затянуло. Пока Ленокс медленно выбирался из полусна в полудрему, за окном тихо застучал дождь, пробуждая далекие воспоминания о первых днях в школе-пансионе, когда всеми забытый — как ему тогда казалось, — он сидел за письменным столом в своей ученической келье, глядя на барабанящий за окном ливень. Довольно скоро он обрел друзей, но та дождливая осень и чувство брошенности остались в нем навсегда.
События вчерашнего вечера вспоминались теперь как сон: было уже около часа ночи, когда Джейн, Тото и Мак-Коннелл сели в карету. Потом почти до двух он беспокойно ходил по кабинету, но в конце концов лег спать.
Когда Ленокс спустился из спальни, едва пробило девять. Прежде всего он написал несколько писем — одно из них Рози Литтл, — а потом уже перешел в столовую, где ждали глазунья и поджаренный хлеб. Он с наслаждением откусывал теплые, пропитанные сливочным маслом хлебцы и запивал их горячим чаем. Дождь за окном застучал громче, и к концу завтрака уже лило как из ведра. Чарлз решил все же пробежать через улицу до книжной лавки и рискнул сделать это без зонта.
