– А канцеляристом?
– Таких семь человек, но к обмену купюр они отношения не имеют. Если даже мы сумеем устроить туда господина Валевачева, он ничего с такой должности не узнает. Учет векселей, выдача кредитов, оценка залогов… Нам это зачем?
– Ну, в маленьком банке всегда можно что-то подслушать и подсмотреть! – не сдавался Лыков.
– В этом нельзя. Московский промышленно-купеческий банк так устроен.
– Поясните, Василий Иванович!
– Контора банка занимает два этажа. На первом кассиры (четыре вместе со старшим), служащие кредитного и вексельного отделов и оба директора, Котлубай и Желтобрюхов. Ну и артельщик первого этажа. Все самое интересное происходит на втором этаже, куда снизу никто не ходит. Там сидит сам де Лятур, рядом кабинет Кречетова, особая касса, хранилище и комната для заседаний. На входе дежурит охранник. Все крупные суммы кассиры в течение дня носят в хранилище. Важные клиенты, внесшие эти суммы, тоже обслуживаются наверху. Переговоры с Лятуром ведутся там же. Как и опечатка мешков со старыми купюрами…
– Понятно! – остановил Лебедева надворный советник. – Согласен, нам нужен человек, вхожий на второй этаж. Но кто это? Артельщик?
– Да, единственная возможность для внедрения – провести агента в артельщики второго этажа. Каким-то образом устранив на время нынешнего. Создать искусственно вакансию и толкнуть туда Юрия Ильича. А он, извините, лицом для такого места не вышел…
Валевачев хотел что-то возразить, но начальник дал ему знак помалкивать.
– Лицом не вышел… Ну, эта проблема решается. Сделаем из Юрия Ильича сына крепостного бастарда, внука блудливого помещика. Труднее с манерами. Играть вчерашнего крестьянина Валевачеву много сложнее, чем разночинца. По роду воспитания, по жизненном опыту. Но, если нет другого выхода, будем его готовить. Вместо одного дня у нас уйдет три. Я начну ходить с ним по всяким темным местам: портерным, чайным, торговым баням. И учить, как правильно там себя вести, как правильно говорить, реагировать, расплачиваться, скандалить…
– Даже скандалить? – не поверил Валевачев.
– Скандалить по-простонародному тоже надо уметь, – строго ответил ему Лыков. – А сколько стоит помыться в бане, знаешь? Не в дворянском номере.
– Нет…
– Вот и стану тебя образовывать.
Все четверо какое-то время молчали. Было заметно, что москвичам идея Лыкова не нравится. Они не верили, что за три дня потомственного дворянина и универсанта можно переделать в обывателя. Потом надворный советник спросил:
– Кто сейчас артельщик второго этажа?
– Отставной ефрейтор Избышов, – прочитал с листа Василий Иванович.
– Как он добился такой службы? При Лятуре и всех его тайнах. Кого попало туда бы не поставили.
– Избышов работал на фабрике Кречетова, проявил себя как надежный и неболтливый. Опять же, медаль у человека за подавление польского мятежа. Представительный.
– И… как мы его подменим? У Юрия Ильича тоже есть медалька, кстати. За труды по переписи населения. Сгодится?
– Очень даже! – обрадовался начальник сыскной полиции. – Это объяснит и его интеллигентную наружность. Из крестьян, но пообтесался среди господ…
– Насчет подмены, – обратился Алексей к Лебедеву. – Как сунуть туда Юрия Ильича, я знаю; а вот как дедушку отодвинуть на время?
– Избышов любит лечиться, – ответил титулярный советник. – Прямо маньяк какой-то! Каждую неделю таскается по врачам, изводит их. Но долго болеть старику в банке не дают. День-два, не больше. А мы подговорим доктора, чтобы он уложил ветерана в больницу, с подозрением на серьезную хворь. Недели на две. Тут-то и появится вакансия. Но вы сейчас сказали, что знаете, как сунуть Юрия Ильича…
– Да, это просто. Вице-председатель правления Поляков похлопочет перед Кречетовым за своего родственника. Чтобы взяли артельщиком на время, пока старик болеет. И присмотрелись, не годится ли он для более серьезной службы, например канцеляристом.
– И Поляков согласится? – недоверчиво спросил коллежский советник.
– Еще как согласится, – уверенно ответил Лыков. – Банк, в котором он участвует, пойман на обмене фальшивых билетов! Это бросает тень и на Ивана Кондратьевича.
– Сильный ход, – кивнул Рыковский. – Уж своему вице-председателю Кречетов отказать не сможет. Тем более принять на время, без обязательств и на служительскую должность…
– Это еще одно объяснение, почему Юрий Ильич так интеллигентно выглядит, – поддакнул Лебедев. – Хоть и дальняя, но родня самого Полякова!
Москвичи повеселели. Не так плохо все получается! А столичный гость подлил им воды на мельницу:
– Знаете, как Поляков сделал карьеру?
– Нет!
– Эх, а еще здешние сыщики! В молодые годы Иван Кондратьевич служил сторожем на воротах при фабрике Викулы Морозова. Тот долго искал человека, который может читать Священное Писание по-старославянски. Чтобы четко и с выражением! Ему и посоветовали послушать сторожа… Парень прочитал так, что хозяину сразу понравился. Викула Алексеевич велел устроить его на маленькую должность, но уже в самой фабрике. И тот пошел, пошел в гору… и дорос до директора. Так что наличие у Полякова родственника из простого сословия никого не удивит.
Четверо сыщиков были довольны: план складывался. Но тут Алексей задал вопрос, которым чуть все не испортил.
– А что входит в обязанности артельщика?
– Принимать верхнюю одежду у начальства и его гостей, – ответил Лебедев, как-то подозрительно косясь на Юрия.
– Так. Еще что?
– Разносить чай. Даже охраннику полагается чайное довольствие.
– Понятно. Еще?
– Убирать мусор из корзин…
– Очень хорошо! – обрадовался надворный советник. – В этих корзинах могут попадаться интереснейшие вещи!
– …и чистить отхожее место.
Все замерли.
– Алексей Николаевич! – жалобно воскликнул Валевачев. – Как же? Как же я это сделаю?
На коллежском секретаре не было лица. Красный, обиженный…
– Руками, Юрий Ильич, руками! – жестко ответил Лыков. – А ты как хотел «демоном» служить? По ресторанам на казенный счет ходить? Арфисток склонять к непотребству?
– Но…
– Я в восемьдесят третьем году прошел всю Россию от Петербурга до Нерчинска. По этапу, с арестантами! Знаешь, сколько вшей на мне было?
– А…
– Туалетной бумаги «Шантеклер» там не водилось! Подтирался лопухом, баню не видал два месяца! А тебе нужно будет лишь ретирадник вымыть, куда, кроме Лятура, никто не ходит.
Валевачев скорбно замолчал. А титулярный советник окончательно добил петербуржца:
– Туда ходит еще один человек.
– Кречетов? Он там часто бывает?
– Нет, Иван Пименович – редкий гость в банке. Я имею в виду третьего артельщика, Шишку.
– Это кто такой? – хором спросили приезжие.
– Никто толком не знает, – развел руками помощник начальника отделения. – Доверенный человек Лятура. Посыльный, телохранитель, порученец по секретным делам.
– Очень сильный?
– Как бык! – ответил Лебедев. И тут же поинтересовался: – А как вы догадались, Алексей Николаевич?
– Шишка – самый крепкий в бурлацкой ватаге. Он идет в бичеве первым, задает ход. Это всегда рослый плечистый детина.
– Но ведь бурлаков давно нет!
– Кличка осталась. Так все же, что известно про этого Шишку? Как его имя? Откуда взялся? Что у него в прошлом?
– По паспорту он Никифор Бардыгин, плоцкий мещанин.
– Из Польши в Москву приехал? Ага!
– А что тут такого? – обиделся вдруг Рыковский. – Я вот тоже из Плоцкой губернии и тоже живу в Москве!
– Жулики часто называются выходцами из Царства Польского, – пояснил Лыков. – Там в гминах[58] сидят сплошь ваши единоверцы, Владислав Рудольфович. И – уж не обижайтесь! – очень неохотно отвечают на полицейские запросы из внутренних губерний. Уголовным легче жить по подложным польским документам!
Теперь уже смутился начальник сыскной полиции.
– Я пошлю запрос на Бардыгина в нашу картотеку, – как ни в чем не бывало продолжил Алексей. – И на де Лятура тоже. Копию запроса – в Варшаву. Если эти двое так дружны, наверняка их объединяет общее прошлое. Преступное прошлое.
Совещание пора было заканчивать.
– Господа москвичи, – объявил надворный советник. – Завтра я встречусь с Поляковым, заручусь его согласием и узнаю то, что необходимо для легенды. Деревня, волость, фамилия родственников, сельская кличка… После этого выправляем Юрию Ильичу паспорт. И я начинаю натаскивать его в простонародных привычках. Налет интеллигентности допускается, как мы уже поняли. С вас пока две вещи. Первая – положить нынешнего артельщика… Избышова в больницу. Куда он ходит, известно?
– Да, – опять сунулся в бумаги Лебедев. – Отставной ефрейтор мучает исключительно военно-врачебную лечебницу в Мыльном переулке. Верит лишь военным докторам!
– Вот молодец! – одобрил Алексей. – Суньте его в Петровский военный госпиталь в Лефортово. Пусть подлечат дедушку.
