Ознакомительная версия.
Я осознанно подбросил ему информацию и выманил его в это глухое место с целью избавить общество от этого опасного безумца раз и навсегда.
Если вы читаете это письмо, значит, цена оказалась слишком высока.
Но пусть это не огорчает вас, мой преданный друг!
Мой жизненный путь дошел до высшей точки, и я не желал лучшего конца!
Передайте в уголовный департамент Скотленд-Ярда синий конверт, помеченный литерой «М», который найдете в запертом ящике моего рабочего стола. Учитывая обстоятельства, миссис Хадсон не откажет предоставить вам запасной ключ. Прочие необходимые распоряжения я сделал и оставил у моего брата Майкрофта.
Прошу вас, отправьте большой букет цветов мисс Адлер, если она все еще в Лондоне, встреча с нею была лучшим событием в моей жизни!
Только избегайте посылать орхидеи!
Искренне преданный вам Шерлок Холмс»
Доктор перечитывал письмо уже в десятый раз, и всякий раз, когда он доходил до этого места, Ирэн чудились в его голосе нотки ревности. Она смахнула слезинку и поднесла надушенный платок к носу, чтобы не расплакаться снова.
Как только небольшое сообщество британцев, волею судьбы застрявших в альпийской деревушке Розенлау, собиралось в холле крошечного отеля, разговор всякий раз завершался чтением этого горького документа.
Сегодняшний вечер не стал исключением. Ирэн разглядывала платочек, а доктор Фрейд, присоединившийся к компании англичан, когда его истеричные пациенты отходили ко сну, зачитал коротенькую заметку в вечерней газете:
– Тело неизвестного мужчины, извлеченное из воды неподалеку от Рейхенбахского водопада, было опознано как принадлежащее мистеру Мориарти, профессору математики, преподавателю лондонского Тринити-колледжа. Профессор, широко известный в профессиональных кругах научными публикациями, в течение последнего месяца разыскивался уголовной полицией Великобритании по подозрению в совершении ряда опасных преступлений. По мнению коронера, производившего вскрытие, смерть профессора наступила вследствие несовместимых с жизнью черепно-мозговых травм, вызванных ударом о камни, и была квалифицирована как несчастный случай…
– Ваше мнение как адвоката, мистер Нортон? – осведомился инспектор Лейстред, он прибыл из Лондона специально для участия в опознании, но скудные командировочные средства вынуждали его снимать скромный номер в отеле «Англия».
– Безусловно, несчастный случай. Точно известно только то, что он свалился в пропасть с обрыва. Впрочем, моя специализация – споры о наследстве, а не уголовный процесс. Надеюсь, доктор Ватсон, опознание обошлось без сюрпризов?
– Именно так. Опознать его было несложно: черный сюртук с меткой, корпус часов, на котором сохранилась дарственная гравировка от колледжа, перстень с метеоритом… Характерные пальцы… Только вместо головы – кожаный мешок с осколками черепа…
– Господи, доктор! – болезненно поморщилась Ирэн. – Избавьте нас от физиологических подробностей… Годфри, почему ты сказал «он», а не «они оба»?
– Но тело мистера Холмса пока не обнаружено…
– Да, коллеги из местной полиции и местные добровольцы с большим тщанием обшарили все, что было возможно. Но сами понимаете – горы есть горы. Река течет по труднодоступным местам, – вздохнул Лейстред. – Случайность, что этот труп вообще обнаружили: он зацепился за прибрежную скалу.
Ирэн встала и, кутаясь в шаль, вышла на веранду: закатное солнце разливало по горной деревушке тревожные блики. Она вернулась в комнату, уточнила:
– Годфри, ответь мне как специалист – мистера Холмса признают умершим?
– Умершим? – адвокат вскинул бровь. – Нет. Для этого нет оснований. Сначала его объявят пропавшим без вести…
– Значит, с точки зрения закона – он скорее жив, чем мертв! Жив! – Ирэн упрямо топнула ножкой. – Почему же мы его не ищем? Его никто не ищет…
– Ирэн, милая, прости! – Мистер Нортон подошел и нежно обнял ее за плечи. – Речь всего лишь о формальности… Потом, у мистера Холмса нет спорного имущества. Разве что доктор Ватсон со стариной Майкрофтом затеют дележку столов и кресел из квартиры на Бейкер-стрит…
Инспектор Лейстред хохотнул.
Но Ирэн нахмурилась, отстранила адвоката и поднялась к себе.
Через неплотно запертую дверь она могла разобрать, как доктор Фрейд отозвал адвоката к камину и вполголоса советует, по своему обыкновению запустив пальцы в шелковистую окладистую бородку:
– Не нужно разубеждать ее, мистер Нортон! Психика мисс Адлер очень уязвима. Она уже теряла голос вследствие нервного срыва… А сейчас речь идет о психозе защитного свойства. Я уже несколько лет изучаю случаи, когда психологические иллюзии позволяют избежать серьезных заболеваний и даже безумия…
– Избежать безумия? Да в этой чертовой дыре любой обезумеет, доктор! У меня уже в глазах режет от здешней зелени и голубого неба! Проклятый горный воздух, который можно резать ножом и намазывать на тосты, у меня мутится в голове от переизбытка кислорода. – Он швырнул в камин сигару, которую так и не раскурил. – Чтобы снова почувствовать себя человеком, так и хочется засунуть голову в каминный дымоход и вдохнуть дыма и гари…
– Ага… характерная фантазия. Следствие родовой травмы. Ваша матушка еще жива, мистер Нортон? – Доктор Фрейд поправил очки. – Интересно с нею побеседовать, чтобы понять природу вашего психоза. У вас, кстати, тоже выраженный психоз…
– К черту психоз – британец должен жить в Лондоне! Он просто физически не сможет выжить в другом месте! Мы от рождения обречены возвращаться в его туманный, прокопченный каменный лабиринт, который всей душей ненавидим…
Действительно! Ирэн прикрыла двери, пересекла комнату и упала на мягкие деревенские перины – Годфри абсолютно прав. Лондон – вот огромный паук, который никогда не отпускает мошек, угодивших в его паутину.
В каком еще городе мира совершается такое количество преступлений на единицу площади и человеческих душ? Где еще найдется столько работы для детектива? Для гениального детектива, создавшего собственный дедуктивный метод?
Если только Холмс жив… Если только он жив, он обязательно вернется в Лондон!
Ирэн сорвала со спинки стула жакетку и стала неумело укладывать в ковровый походный кофр – пора возвращаться в Лондон, великий и ужасный.
Прошел ровно год с тех пор, как мисс Адлер возвратилась в Лондон.
Мистер Уайльд как раз дописал свою «комедию нравов», синьор Сильвио принял самое горячее участие в постановке, Ирэн не оставалось ничего другого, как попробовать себя на подмостках – хотя ее голос полностью восстановился и даже приобрел новые бархатистые нотки, теперь она панически боялась петь! Пьеса имела шумный успех, на гонорары ведущая актриса приобрела себе чудесную самодвижущуюся коляску – с электрическим мотором, рычагами, отделанными перламутром, сиденьями, обитыми кожей, и специальной полочкой для шляп. Она могла себе позволить эту милую безделушку, ведь ей не нужно больше платить за аренду жилья, по возвращении они с Годфри стали жить вместе – в его гостеприимном особняке…
И весь этот год портрет Шерлока Холмса стоял на столике в будуаре мисс Адлер. Она так и не решилась заключить снимок в траурную рамку. Лицо с гордым орлиным профилем, неизменная крылатка и кепи. Цепкие серые глаза как немой упрек – упрек в том, чего с ними так и не случилось.
Если бы Шерлок был жив, если бы… Он бы обязательно вернулся в Лондон и нашел способ подать о себе весточку. Какой-то малюсенький знак, понятный только ей.
Значит, ждать больше нечего.
Ирэн коснулась портрета кончиками пальцев – бумага была холодной и гладкой, как посмертная гипсовая маска. Она прикусила уголок фотографии, чтобы не разрыдаться, а потом убрала в свой альбом – вместе с газетными вырезками о деле адмирала Армбалта и прошлогодних гастролях в Лондоне. Потом стала разбирать накопившуюся почту: мистер Уайльд прислал ей новую пьесу – если верить драматургу и обольстителю – события из жизни авантюрной женщины! «Идеальный муж» – Ирэн прочитала название и улыбнулась, затем раскрыла кремовый конверт с тесненной золотом розочкой, захлопала в ладоши и побежала в кабинет мистера Нортона:
– Взгляни, как славно! Годфри! Памела и лейтенант Вудли приглашают нас на свадьбу, они такая чудесная пара. Надо поехать и прямо сейчас заказать платье. – Она полюбовалась собственным отражением в стеклянной дверце книжного шкафа. – Скажу, чтобы все декольте отделали жемчугом – думаешь, будет мило?… А тебе закажем галстук в тон и бутоньерку, подходящую к моему букету! Согласен?
Ознакомительная версия.
