Сомс танцевал то с одной дамой, то с другой, но становился все краснее, все пьянее, зримо утрачивая власть над собой, и после еще одного вальса направился в угол зала передохнуть, захватив бокал шампанского, чтобы охладиться.
Леди Джейн и Ленокс стояли по другую сторону зала. Они только что завершили очередной танец.
— Ну, и как было с Барнардом? — спросил Ленокс, не спуская глаз с Сомса.
— Такая неожиданность, верно?
— Возможно, есть что-нибудь и похуже, чем танцевать с Барнардом, но в эту минуту мне ничего в голову не приходит.
— Не ехидничай, — сказала леди Джейн. — Полагаю, он нуждался в женщине и увидел, что я подпадаю под это определение, хотя и скромно.
— Ты выглядишь очаровательно.
— Благодарю, Чарльз.
— Ты танцевала с Эдмундом?
— Разумеется. Без особого верчения, которым ты меня пугал, хотя разок он наступил мне на ногу. По-моему, он пытался шпионить за кем-то.
— Он очень ревностный помощник.
— Скажи это моей бедной щиколотке. Но если он за кем-то шпионит, я тоже хочу!
— Ни в коем случае! Послушай меня хоть раз — это может быть опасным.
— Ну, а если за Барнардом?
— Нет! Мы прекрасно обойдемся — Эдмунд, Мак-Коннелл и я. Не хочешь ли стакан воды? (Мимо проходил официант с подносом.)
— О, да, — сказала она. — Как может быть настолько жарко, когда снаружи такой лютый холод?
Она начала прихлебывать воду, которую он подал ей, и продолжала обмахиваться веером. Тут к ним подошел Мак-Коннелл.
— Такая жара, не правда ли?
— Пожалуй, я бы вышла на минуту подышать, — сказала леди Джейн, — если вы хотите присоединиться ко мне. Глоток свежего воздуха, вот что мне требуется.
Мак-Коннелл улыбнулся.
— Я бы с удовольствием, знаете ли, но начальник может возразить. — Он кивнул на Ленокса.
— Ну, тогда я заручусь помощью Тото.
— Она с Мэри, вон там. — Мак-Коннелл указал на один из диванов, опоясывающих бальный зал, и леди Джейн направилась туда.
— Сомс ведет себя странно, — сказал Ленокс, когда они остались вдвоем.
— Ты его подозреваешь?
— Пожалуй.
— Очень смело с его стороны прийти сюда, если он разорен.
— Да, очень, даже если он не повинен в убийстве. А если повинен, то не знаю, что и думать.
Мак-Коннелл снова улыбнулся.
— Да, ты совсем захвачен, друг мой.
Ленокс на мгновение отвел глаза от зала.
— Иначе, полагаю, я бы это расследование прекратил.
Именно тут к ним подошел хозяин дома, неся три бокала шампанского на подносе, который только что забрал у официанта, и широко улыбаясь.
— Мак-Коннелл! Ленокс! Тост за ваше здоровье!
— Как скажете, — согласился доктор, но Ленокс промолчал. С какой стати Барнард возжаждал выпить с ними? Скорее всего он был пьян.
Как бы то ни было, все трое запрокинули бокалы и осушили их.
— Преотличное, — заметил Мак-Коннелл.
— Конечно, конечно, — сказал Барнард. — Приятно проводите вечер?
— Очень приятно, верно, Ленокс?
— О, да. Благодарю вас, Барнард. Один из самых восхитительных ужинов, какие мне доводилось пробовать.
— У меня новый повар. Из Франции, но английские блюда он готовит очень недурно, ведь так? А этот салат! Ничего похожего я никогда прежде не ел, и, осмелюсь сказать, ни единый человек в Лондоне тоже. Вы согласны?
Он шагнул к ним почти вплотную, и в этот момент, вынужденный отвечать Барнарду, Ленокс потерял Сомса из вида.
— Как бы то ни было, — сказал Барнард через полминуты, — танцуйте, пейте и веселитесь!
Он приветственно поднял пустой бокал и удалился.
— Черт! — сказал Мак-Коннелл, — я потерял их обоих.
— А я — Сомса.
— Расходимся?
— Да. Но высматривай в первую очередь Сомса, а не племянников. Возможно, он замышляет кражу.
— Как скажешь.
Они разошлись в разные стороны. Сердце Ленокса забилось чаще, шаги ускорились, пока он обходил зал по краю, молясь, чтобы его взгляд высмотрел знакомую физиономию.
Он пролавировал через шесть гостиных, до невозможности переполненных, удостоверяясь, что в поисках Сомса не пропустил ни единого человека. Прилагая максимум усилий, чтобы кивать и улыбаться всем и каждому, но так, чтобы не оказаться втянутым в разговор, он добрался до конца дома, вернулся назад для двойной проверки, а затем почти выбежал в зал и энергично его обошел, надеясь увидеть искомого человека.
Должно быть, приводится в исполнение какой-то план, подумал он наконец и с превеликой осторожностью начал красться наверх в направлении комнаты, где хранилось золото.
Он толком не представлял, чего ожидать — может быть, охраняющий ее страж лежит убитый? Если да, Ленокс знал, что никогда себя не простит. Он надеялся, что Мак-Коннелл все-таки отыскал Сомса, но с каждой секундой это представлялось ему все более маловероятным.
Третий этаж был тускло освещен, но пуст. Он осторожно ступил на лестницу, ведущую на четвертый этаж. Он последовал совету своих друзей и теперь с ощущением абсурдности вытащил из кармана маленький пистолет, который хранил на память о Плимутском деле. В случае необходимости он сумеет им воспользоваться, но пока оставил его полувзведенным.
Внезапно он услышал шуршание в одной из комнат и остановился на полпути к четвертому этажу. Шум, казалось, доносился из второй комнаты слева от него. Он медленно направился к ней и теперь взвел курок до конца, хотя продолжал держать пистолет у бедра. Он сосчитал про себя до трех, затем внезапно распахнул дверь, слегка приподняв пистолет, но не так, чтобы он бросался в глаза.
Наткнулся он на молодую пару, знакомую ему если не по именам, то по лицам — на молодую девушку и молодого человека, который держал ее за руку и что-то шептал ей, когда Ленокс им помешал.
— Извините, — сказал Ленокс.
— Ничего… убирайтесь-ка, знаете ли…
Ленокс удалился, закрыв за собой дверь, и услышал подавленный смех внутри комнаты. Вновь его нервы напряглись; он достиг четвертого этажа и медленно приближался к лестнице, по которой поднялся лишь накануне. Но на этот раз она была погружена в темноту — настолько полную, что он ничего не различал.
Он подошел к нижней ступеньке и стиснул зубы, готовясь к любой возможности. Затем сделал глубокий вдох, занес ногу… но в этот миг он услышал пронзительный крик. Без малейшего сомнения, раздавшийся где-то на втором этаже дома.
Ленокс кинулся вниз, на ходу пряча пистолет. На втором этаже он пошел самым тихим шагом, на какой был способен, но мог бы и не стараться — суматоха разразилась в ста ярдах от него в коридоре, ведущем от парадной двери к бальному залу. Приближаясь, он увидел, что ее центром служит верхняя площадка лестницы, ведущей вниз, на половину слуг.
Он тут же подумал о леди Джейн, поглядел вокруг, увидел, что она сидит на диване с Тото, выглядя озабоченной, но в отличие от большинства гостей не проталкиваясь поближе к зрелищу, вызвавшему их интерес. Это позволило ему самому протолкаться вперед и, со всей светскостью, какую ему удалось собрать, он продирался сквозь толпу, пока не оказался в эпицентре, где увидел Мак-Коннелла, который наклонялся над темным провалом лестницы, и перегибающегося через него Барнарда, пока несколько лакеев сдерживали толпу гостей, к большому их огорчению.
Мак-Коннелл взглянул на секунду вверх и вновь вниз, но, вероятно, в течение этой секунды Ленокс мелькнул на краю поля его зрения, так как доктор снова обернулся и закричал:
— Чарльз!
Ленокс проложил себе дорогу мимо лакея к Мак-Коннеллу и Барнарду.
— Что случилось? — спросил он.
Они оба разглядывали что-то, но лишь когда Барнард отступил в сторону, Ленокс увидел, что это было — труп, мужской труп, обмякший на лестнице к комнатам слуг, без пиджака, с лужей ярко-красной крови, пятнающей чистую белизну рубашки. Однако лицо оставалось заслоненным.
— Кто это? — сказал Ленокс.
Мак-Коннелл встал, сложил руки рупором и шепнул ему на ухо:
— Сомс.
Ленокс, прищурившись во мрак лестницы слуг, увидел, что перед ними действительно лежит Сомс.
В этот момент Барнард отошел от Мак-Коннелла и сказал громким голосом:
— Прошу всех, пожалуйста, в зал.
Никто не подчинился его распоряжению, но Барнард, тем не менее, прошел через толпу — видимо, в поисках дополнительной помощи, возможно, в лице инспектора Итедера.
Ленокс незамедлительно приступил к действиям. Попросил у лакея свечу, а когда получил ее, пристально оглядел все вокруг. Крови не было нигде, кроме ступенек, поперек которых лежал Сомс. Он поглядел вниз, нет ли у подножия лестницы чего-либо оброненного, какого-либо следа, но ничего не обнаружил. Тогда он посветил свечой на стены и увидел только некоторое количество крови, предположительно, самого Сомса. Иными словами, никаких улик не нашлось.
