Дружинин хорошо знал, помня дело «Морского черта».
Снова пробили напольные часы.
— Что ж, желаю удачи, — сказал Балашов.
— Благодарю. Разрешите идти?
Балашов и Банных снова переглянулись:
— Идти? Куда? Вы что, ночевать на вокзале собираетесь? — грустно усмехнулся Балашов.
Он достал листок бумаги, набросал несколько слов:
— Передадите администратору нашей ведомственной гостиницы. Это недалеко. А завтра в семь утра ко мне на оперативку. И вспоминайте, вспоминайте… всех выходящих из трамвая. На вас, майор, большая надежда.
Ведомственная гостиница представляла собой несколько квартир в подъезде большого пятиэтажного дома. Квартиры предназначались для командированных и для сотрудников, не имевших своей жилплощади. В небольшой такой «однушке» с кухней и поселили Сергея Дружинина, которому перед этим пришлось заехать на вокзал и забрать чемодан из камеры хранения.
Ни есть, ни пить не хотелось, зато усталость давала о себе знать. Сняв верхнюю одежду, Сергей сразу плюхнулся на складной диван, который играл роль кровати. Усталость в первую очередь была связана с настроением. А оно было скверное. Во-первых, от увиденного: перевернутый трамвай, кровь, гарь, стоны, изувеченные тела… и Татьяна, лежащая навзничь… А ведь утро было вполне приветливым, особенно когда он в кафе увидел ее. Чудно: он вспоминал Марину, недавнюю любовь, а увидел Татьяну, свою юношескую любовь. Марина, Таня. Взрыв. Трамвай… все перемешалось… А во‑вторых, настроение было плохим еще и из-за того, что он не мог вспомнить никого из выходивших из трамвая, ведь все его внимание было сосредоточено на пятнистой шубке, которая так и не предстала его взору. «Ваша задача вспомнить, кто выходил и кто входил в трамвай», — эти слова Балашова крепко засели в памяти. А вспоминать-то, по сути дела, и нечего.
…Проснувшись в 6 утра, Сергей быстро сделал зарядку и задумался насчет завтрака. Небольшой гостиничный номер был неплохо обустроен для проживания. В шкафу Сергей нашел тарелки, ложки, чайник и заварочный чайник. Из чемодана достал пакет, в котором были хлеб, колбаса, творожный сырок, пачка чая и небольшая шоколадка, которую ему подарил на дорогу племянник, тот самый, что спрашивал, ловит ли дядя Сережа шпионов.
…Ровно в 7 началась оперативка, на которой присутствовали руководство Управления, руководители групп и эксперты. Первым докладывал руководитель первой группы подполковник Зубов. Все знали, какую титаническую работу провели его люди только за один вчерашний день. Чтобы обнаружить даже самые мелкие фрагменты взрывного устройства, с трамвайного пути был собран весь снег, помещен в специальную тару, а затем растоплен. Из перевернувшегося трамвайного вагона был изъят мусор, образовавшийся в результате взрыва. Все это предстояло анализировать, поэтому говорить о типе взрывного устройства было рано.
С черным портфелем, в котором взрывное устройство предположительно находилось, дела обстояли хуже. Как сообщил подполковник Шакиров, по обрывкам портфеля удалось установить, что он был изготовлен из кожзаменителя. Но, увы, такие носят многие в городе. Правда, и это было кое-что.
Руководитель 3-й группы майор Кузьменко был краток: к вечеру у него будет список душевнобольных из ближайшего к месту катастрофы района, а возможно, и со всего города. О диссидентах, о лицах, отрицательно настроенных к советской власти, он умолчал.
И наконец, руководитель 4-й группы майор Дедюхин доложил, как они, несмотря на поздний час, прошлись по квартирам микрорайона, в которых горел свет. Но, увы, ни один из жильцов не был пассажиром трамвая № 3.
Сергей сидел как на иголках. Вот сейчас ведущий оперативку Балашов спросит его. А что говорить? Но начальник оперативного штаба понимал, что следствие только началось. Быстро завершил оперативку:
— Все, спасибо. Свободны. Работаем и встречаемся здесь в двадцать два ноль-ноль.
Сергей вышел со всеми в коридор. К нему подошел Дедюхин:
— Вспомнил что-нибудь или кого-нибудь?
— Пока нет.
— Если к утру не вспомнил, то и днем не вспомнишь, — подавив усмешку, сказал Дедюхин и предложил: — Может, с нами пойдешь, с моей группой? Нам множество домов надо обойти, и каждый человек на счету.
— Спасибо, Миша, за доверие, но мне нужно встретиться с Банных, — ответил Сергей, сделав вид, что не понял иронии.
Сергей лукавил: начальник штаба Банных не назначал ему встречу, а только обязывал присутствовать на оперативках и докладывать в том случае, если вспомнит что-то существенное. Но работать под руководством Мишки Дедюхина, который еще в училище указывал всем направо и налево, не хотелось.
— Ну, смотри, если надумаешь, мы в микрорайоне «Солнечный». Это рядом с местом взрыва, — напомнил Дедюхин и удалился.
В это время в конце коридора Сергей увидел полковника Банных. «Легок на помине, — подумал Сергей, глядя, как начальник штаба дает указания двум сотрудникам, и вздохнул. — Надо все-таки доложить, что ничего не вспомнил».
Но отвлекать начштаба Дружинин не решился. Поэтому в ожидании, когда закончится разговор, стал рассматривать фотостенды, развешанные на стенах коридора. Они были посвящены сотрудникам Управления. «На уборке урожая», — прочитал Сергей заголовок первого стенда. «Играем в волейбол», — гласил второй. «На ноябрьской демонстрации», — сообщал третий. Сергей остановился у третьего стенда. На одной из фотографий среди толпы сотрудников, одетых уже по-зимнему, один из них привлек его внимание. И не столько он сам, сколько его зимняя шапка — «пирогом». Такие носили многие. Высокого роста. Статный, он улыбался, держа плакат «Партия наш рулевой»; с другой стороны плакат держала улыбающаяся женщина, тоже одетая по-зимнему. Шапка — «пирогом»… Стоп! Как он, Сергей Дружинин, мог такое не заметить!
В это время рядом послышались шаги.
— Как дела, майор? — раздался голос Банных. — Что-нибудь вспомнили?
— Здравия желаю! — откликнулся Сергей. — Вы знаете, вспомнил. Немногое, но вспомнил. — И он указал на стенд, на демонстранта: — Вот в такой шапке был человек, вышедший из трамвая на последней до взрыва остановке. Только он был заметно выше.
Банных тоже посмотрел на стенд:
— Что же, неплохо. Хоть какая-то зацепка. А на фотографии? Не узнали? Это подполковник Зубов с женой. Многие у нас семьями ходят на демонстрации.
Начштаба еще раз глянул на фото, как будто хотел удостовериться в сказанном. Затем смерил Дружинина одобрительным взглядом:
— Тогда вперед! Ищите. Помощь нужна?
Сергей замялся. Он и сам хотел попросить хотя бы одного человека в помощь. Просить у Дедюхина? Как бы не так…
— Вообще-то нужна, — негромко сказал он. — Я же не местный, плохо знаю город.
— Тогда подождите минут пять.
Вскоре Банных вернулся. С ним был человек в милицейской форме, широкоплечий, среднего роста, по возрасту примерно такой, как Сергей.
— Вот вам и помощник, — объявил Банных. — Знакомьтесь, капитан Минин, один из лучших оперов угрозыска. Город знает, как свои пять пальцев. Да еще с машиной.
