Все новые и новые разбойники поднимались и присоединялись к танцующим. Прыгали, пели вразнобой, потрясая чашами с сетю или многообразными деревянными емкостями, наполненными горячим саке. Кто ржал во всю глотку, кто рычал по-звериному…
— Бу-у! Р-р-р! Поберегитесь, призраки! Я иду по ваши души!
— Глядите, парни! Я демон, кровавый демон!
— Р-раз-зорву! Р-ра-стер-рзаю! Поберегись, кому жизнь дорога! Я — горный демон!
— Ох, не могу — демон! Кто ж так рычит? Стонешь, прям как молодая, которую муженек трахает! Поди-ка сюда, демоница моя сладенькая, я тут тебе подарочек припас! — смеялся над юным бандитом матерый детина, выразительно хватая себя за пах.
Парень, изображавший горного демона, однако, на провокацию не поддался и в драку не полез. Напротив, он подскочил поближе к обидчику и ехидно пропел:
— О да! Я здесь и жду тебя! Ты такой большой и сильный… Но постой! Что за крошечную штуковину ты держишь в руке? Надеюсь, ты не думаешь, что этот жалкий отросток достаточно велик для того, чтоб ему оказали честь проникнуть в нефритовые врата демоницы? Ах ты, тварь! Да такой игрушкой тебе и крольчиху не удовлетворить! Может, мне лучше повернуться, чтоб ты со мной, как с мальчишкой, позабавился?!
Молодой насмешник и впрямь повернулся к костру задом, наклонился и, задрав подол не по размеру короткого кимоно, весьма непристойно затряс перед старшим ягодицами, почти не прикрытыми набедренной повязкой. Остальные бандиты так и взорвались хохотом и восторженными воплями.
Ободренная восторженной реакцией зрителей, «демоница» нагло прижалась задом к паху жертвы своих шуток. Закрутила бедрами. Заверещала:
— Да! Мне ясно: к этому ты и привык. Что, нравится? Нравится, да?! Но я-то, между прочим, все так же ничего не чувствую! Что ж у тебя там за мизинчик вместо честного причиндала?..
И вдруг парень замолчал. Резко вскочил на ноги, отбежал чуть в сторону и замер, напряженно глядя куда-то в темные заросли, куда не достигал свет от костра. Пьяные в дым разбойники не сразу поняли, что веселье кончилось. Они все еще хохотали до слез и громко требовали продолжения. Бандит, ставший объектом этого грубого веселья, первым почуял неладное. Он подошел к молодому и сердито дал ему тычка в спину — что, дескать, стряслось-то? От тычка парня мотнуло вперед. Он чуть было не упал, но вместо того, чтоб возмутиться, прошептал, указывая пальцем вперед:
— Глядите!
Один за другим вольные молодцы подходили к товарищу, изображавшему демоницу, и тоже принимались всматриваться в лесную тьму — в направлении, куда он указывал. И понемногу смешки и шутки затихали…
Высоко среди древесных ветвей металась, с легкостью перепархивая с кроны на крону, таинственная бледная фигура. Ее хорошо было видно даже в бледном звездном свете, едва рассеивающем ночную мглу. Загадочное существо передвигалось с невообразимой скоростью, стрелой перемещаясь с одного места на другое. И каждое его движение сопровождал пронзительный свист, словно хлыстом кто размахивал в воздухе. От этого странного звука наблюдать за стремительными метаниями неизвестной твари становилось еще страшнее.
— Что за дьявольщина такая? — шепотом спросил кто-то из бандитов.
Куэмон, сидевший у костра, поднялся. Вразвалочку подошел к своим людям и, прищурившись, тоже уставился в темноту.
— Надо же, — сказал он наконец. — Слушайте, парни, кто-нибудь из вас раньше подобную хрень видал?
Разбойники затрясли головами, забормотали — нет, мол, не случалось.
Бледная фигура неожиданно спикировала вниз и, не долетая земли, исчезла, ровно в воздухе растворилась.
— Меч мой принесите! — рявкнул Куэмон.
Никто из разбойников не шевельнулся. Стояли, точно зачарованные, и смотрели в сторону леса, ожидая, не мелькнет ли неведомое существо снова?
— Меч мой несите, сукины дети!!! — заорал Куэмон во всю силу своих мощных легких. — Всем вооружиться — и за мной. Пойдем поглядим, что за тварь такая…
Но вольные молодцы по-прежнему стояли столбами, как окаменели все. Куэмон взорвался, набросился на них с кулаками. Кого пнул, кому по шее двинул — не сразу, но вывел из ступора. Хачиро притащил из шалаша меч Куэмона. Подбежали и еще бандиты — у кого в руках меч, у кого копье иль алебарда. Впрочем, большинство людей из шайки, хоть и вооружились тоже, как-то не спешили покинуть безопасность пространства, освещенного костром. Мялись, медлили, и тут уж не помогали ни окрики, ни зуботычины Куэмона.
Наконец злой до чертиков Куэмон понял: тут добра не будет, и решился оставить трусов в лагере, самому же вместе с горсткой храбрецов идти в лес на поиски призрачной твари. Искали бандиты не менее, а то и поболе часа, но после отступились и воротились, шипя и ругаясь, к костру. Расселись, молча посматривая друг на друга. Никому не хотелось первым начинать неприятный разговор о странных следах близ ручья, о белой фигуре во тьме и о том, почему скорее всего не вышло толку из поисков.
— Слушайте, братья, а может, нам это и вовсе польстило? — предположил Куэмон бодренько.
Кое-кто из вольных молодцов мрачно покосился на предводителя. Однако в глаза ему смотреть избегали и соглашаться не спешили.
— Нет, правда! Иногда ж такое примерещится, жить не захочется, а на поверку все — обман, — гнул свое Куэмон. — Вон те, к примеру, отпечатки у ручья. На вид — как есть следы, тут и к гадателю не ходи. А по правде…
— Крови!!! — прогремел где-то в лесу гулкий и низкий чудовищный голос, многократно усиленный эхом.
Разбойники застыли, вперившись взорами в темные древесные кущи. Обомлели со страху, не в силах двинуть ни рукой, ни ногой. Не сразу сумели даже подползти, сжимая в руках вдруг ставшее тяжелым и непривычным оружие, поближе к спасительному свету пламени.
— Я жажду крови!
Рев прозвучал еще ближе. Казалось, источник его прячется где-то во мраке, среди деревьев, окружавших бандитский лагерь. И ясно было — ни одно живое существо на земле не обладает столь зычным и страшным голосом.
— Все сюда! — заорал Куэмон. — Спинами к костру! Оружие на изготовку! Готовьтесь биться — оно может напасть в любую минуту!
Схоронившийся в темных зарослях Кадзэ удовлетворенно фыркнул — его кровожадные демонические вопли произвели истинный фурор. Бандиты сейчас все на грани помешательства, нервы у них на пределе, способность мыслить здраво — считай, отсутствует. Будут теперь, верно, бодрствовать до самого рассвета. А коли и не будут — значит, станут спать по очереди, сменяя караульных. Да и какой уж тут сон — вполглаза, с постоянной готовностью к появлению незваного гостя! Кадзэ гнусно усмехнулся.
Потом отвязал от длинного тонкого бамбукового шеста привязанный шарф белого газа. Надоело бегать от дерева к дереву и размахивать в воздухе шестом, то туда, то сюда, — сил нет. Но зато и призрак получился роскошный, самый что ни на есть натуральный. Не зря бандиты с ног посбивались, пока его искали!
После аккуратно подобрал с земли толстостенную бамбуковую трубку, которую использовал в качестве рупора, издавая жуткие крики призрака. В трубку орать удобно — голос получается громким и низким, звук вибрирует, — очень, в общем, по делу выходит. Очень демонически.
Орудия, которые помогли изобразить чудище с того света, Кадзэ отнес в укромное место в лесу и припрятал. Может, пригодятся еще, как и сучковатая ветка, тщательно выбранная и обструганная для пущего сходства с огромной когтистой лапой. К ветке тоже была привязана бамбуковая палка, так что Кадзэ мог без труда, оставаясь на известном расстоянии, изобразить в мягкой грязи близ родника цепочку драконьих следов. Тех самых, которые до смерти перепугали разбойников. В точности похожих на те, что много лет назад довели до истерики компанию мальчишек в горах.
Хитроумный самурай взбил мягкую хвою, откинулся на свою импровизированную постель и, весьма довольный собой, отошел ко сну[25].
Нет света — явятся тени…
Демонам в радость
Совесть больную терзать.
Следующим утром, чуть свет, Кадзэ уж сидел на ветке дерева, с безопасного расстояния наблюдая, что творится в бандитском лагере. А творилось там кое-что весьма интересное. Люди Куэмона, видел он, сидели вокруг выгоревшего кострища. Спорили. Размахивали руками. Голосов не слыхать, и на вид они — точь-в-точь куклы из театра бунраку, разыгрывающие сценку из старинной шуточной пантомимы. Жалко все-таки, слов не разберешь. Хотя к чему? И так ясно, о чем вольные молодцы беседуют столь возбужденно.
Широкоплечий высокий мужчина — судя по всему, предводитель Куэмон — пытался в чем-то убедить прочих бандитов. Потрясая обнаженным мечом, он расхаживал взад и вперед, сильно напоминая военачальника, стремящегося пламенной речью перед боем вдохнуть мужество в усталых, измученных солдат. Время от времени он останавливался и решительным жестом указывал в сторону зарослей, в которых Кадзэ со своим нехитрым оборудованием вчера столь блестяще разыграл явление призрака. Несколько раз Куэмон даже направлялся к деревьям, но, видя, что никто из бандитов за ним не следует, всякий раз останавливался.
