Джулия с тревогой наблюдала, как ее начальница неловко заряжает пистолет.
— Нормально, — мрачно сказала Флавия. — В прошлый раз, когда мне пришлось стрелять, я чуть не убила Джонатана.
Практикантка жалко улыбнулась.
— А как мы узнаем, что он еще не приходил? — спросила она.
Хороший вопрос. Флавия подняла голову, размышляя, потом нахмурилась и сказала:
— Узнаем, потому что я вижу, как он спускается по улице к галерее.
Она кивнула в направлении пьяцца Навона, и Джулия обернулась, чтобы взглянуть на человека, которого до сих пор видела лишь на размытой большим увеличением фотографии. Это был высокий и довольно красивый, несмотря на намечающееся брюшко, мужчина. Вид у него был очень деловой. Джулия с первого взгляда поняла, что он не из тех, кого можно взять на простой испуг.
— Я думаю, нам нужно наброситься на него сзади, когда он будет выходить из галереи, — сказала Флавия. — Тогда у него будет только одна свободная рука — в другой он будет держать икону. Надеюсь, вдвоем нам удастся повалить его на землю. К тому же, заполучив икону, он должен немного расслабиться.
Джулия напряженно кивнула.
— Волнуешься?
Девушка снова кивнула.
— Не ты одна. Пошли, — скомандовала Флавия, выкладывая на столик банкноту. Микис вошел в галерею. — Расстановка следующая: ты встаешь с одной стороны двери, я — с другой.
Они поспешили к галерее, изо всех сил стараясь походить на покупательниц, озабоченных покупкой подарка к дню рождения любимой тетушки.
Флавия взмокла от волнения и заметила, что Джулия дрожит. Только бы она не сплоховала в самый ответственный момент. Если они навалятся на Хараниса одновременно, у них есть шанс справиться с ним. Но если Джулия промедлит, могут возникнуть большие проблемы.
Они заняли свои места, и Флавия посмотрела на часы, изображая девушку, поджидающую возлюбленного. Джулия сконцентрировала внимание на машине с красным верхом, где сидели два молодых парня и слушали музыку, включив ее на полную громкость. Парни посматривали по сторонам, явно пытаясь привлечь к себе внимание и вызвать враждебность окружающих. «Только не вздумайте подходить к ним и просить убавить громкость, — мысленно взмолилась Флавия. — Пожалуйста».
Улица была полна народу; туристы гуляли, обнявшись или под ручку, наслаждались теплом и солнцем. Нормальные мирные люди, ведущие нормальный мирный образ жизни. Но куда же подевались ее работнички? Ни Паоло, никого…
И в ту же секунду она поняла, что ждать подмогу уже поздно. Дверь распахнулась, и вышел Харанис со свертком под мышкой. Он огляделся по сторонам. Флавия проверила в кармане оружие. Юнцы в машине врубили музыку еще громче, затрясли головами и забарабанили по дверцам машины, отбивая такт. Джулия, решительно сжав губы, посмотрела на Флавию, ожидая сигнала.
Та кивнула, кинулась вперед, схватила Хараниса за руку и с облегчением увидела, что Джулия сделала то же самое.
— Вы арестованы!
Она почувствовала, как Харанис напряг мышцы. Неожиданное движение и крик у дверей галереи привлекли внимание парней, сидевших в машине, и проходящих мимо туристов. Один из парней вышел из машины посмотреть, что происходит. Харанис выронил икону и начал выкручиваться.
В тот момент, когда он напряг все силы и ему оставалось сделать последнее движение, чтобы освободиться, парень подошел совсем близко.
— Помогите! — крикнула ему Флавия.
Он посмотрел ей прямо в глаза, потом как-то странно улыбнулся.
Шума почти не было — его заглушила какофония звуков, несущихся от машины, но Харанис рванулся из рук Джулии с удвоенной силой и упал на мостовую. Молодой человек спокойно подобрал сверток, вернулся к машине, сел, и машина с визгом умчалась прочь. На все ушло не более семи секунд. Не было криков и разбегающихся в ужасе пешеходов. Все произошло так быстро, чисто и гладко, что никто ничего не заметил. До тех пор, пока вокруг тела Хараниса не образовалась большая лужа крови.
Флавия пришла в себя первой. Джулия рассматривала свое платье, на котором расползалось красное пятно.
— Вызови полицию, — велела Флавия подчиненной, видя, что та не ранена. — Быстро.
Сама она наклонилась к Харанису прощупать пульс. Бесполезно. Вокруг них начала собираться толпа, и ей следовало попросить их держаться подальше. Но она не могла. Она села рядом с телом и тупо уставилась в пространство. Она не понимала, что произошло.
Совсем рядом находился человек, который мог бы многое объяснить ей. Позади толпы стоял невысокий седой мужчина с грозно нахмуренными бровями и с каменным лицом наблюдал за происходящим. С того момента как он встретился с Мэри, ему пришлось немало потрудиться. В первую очередь он позаботился о безопасности Мэри — каждый ее шаг был под контролем. Когда она назвала ему место, где оставит для Микиса икону, он отдал соответствующие распоряжения своим людям. Он считал личным долгом прийти на казнь. На протяжении долгой и бурной жизни он часто бывал безжалостным и жестоким, но он никогда не был трусом и не уходил от ответственности за содеянное. Он всегда исправлял свои ошибки и сейчас исправил самую большую из них. Убедившись, что дело сделано, старик развернулся и зашагал по каменной мостовой к своему лимузину. — В аэропорт, — сказал он шоферу.
Аргайл в это время находился в монастыре. Здесь сегодня никого не убивали, но обстановка тоже была далека от спокойной. Он еще не знал о намечающемся взлете отца Поля, как не знал этого и сам отец Поль, который ушел на собрание, полный надежд, что его вопрос о возвращении в Африку будет наконец-то рассмотрен и решен положительно. Ему так хотелось домой.
Беспокойство Аргайла было связано со старыми рукописными документами, которые он пытался перевести на итальянский. Процесс был долгим и мучительным, за каждым словом приходилось лезть в огромный словарь древнегреческого языка, заимствованный им в библиотеке. Если все сказанное отцом Чарлзом в тот день было правдой, а не фантазией ослабевшего ума, то в этой подшивке явно не хватало некоторых бумаг. Теперь, когда общая картина стала ему ясна, это уже не имело решающего значения, однако было бы неплохо найти прямые доказательства того, что под именем брата Ангелуса скрывался византийский император.
Занятие было настолько утомительным, что Аргайл то и дело устраивал перекуры; они становились все более частыми и продолжительными. Он подходил к окну и, не прекращая размышлений, смотрел во двор. От усталости мысли его стали путаться и через некоторое время приняли совсем иное направление. Особенно его занимала одна мысль.
Он заметил странную деталь, на которую другие, насколько он знал, почему-то до сих пор не обратили внимания. Они словно напрочь забыли о ней. Кто ударил по голове отца Ксавье, если все прежние подозреваемые отпали? Если водители грузовиков не видели, чтобы из церкви выходил кто-то, кроме миссис Верней и Буркхардта, значит, икона осталась в монастыре.
Немного поразмыслив над этим, он вдруг вспомнил, что в тот день делал покупки. Интересно, в какой связи он об этом вспомнил? Может быть, потому, что сегодня снова его очередь идти в магазин? Ах да — у Буркхардта была сумка, но слишком маленькая, чтобы унести в ней икону. Должно быть, там были деньги.
Если отец Ксавье пришел в церковь раньше Буркхардта, он мог открыть дверь заранее. После этого кто-то ударил его по голове. Потом явился Буркхардт и ушел несолоно хлебавши. Значит, икона исчезла до того, как дверь заперли снова, и не могла… Есть в этом резон? Есть, подумал он. Есть.
Джонатан встал. Человек не в силах одолеть столько греческих слов за один день; во всяком случае, для него две строчки были пределом. Лучше еще раз сходить к отцу Чарлзу. Будем надеяться, что сегодня болезнь отступила. А если нет, что он расскажет на этот раз? Про затонувшую Атлантиду? Или про сокровища тамплиеров? Как бы там ни было, он пока единственный, кто может ему помочь. Монахи еще утром с серьезнейшими лицами собрались в библиотеке и до сих пор не выходили.
Отец Чарлз встретил гостя в отличной форме и даже выразил удовольствие в связи с его приходом. С легкой улыбкой он взял протянутую ему рукопись.
— Разве в английских школах больше не изучают греческий? — удивленно спросил он.
— Только самые азы, — объяснил Аргайл.
— Понятно. И как далеко вы продвинулись?
Это уже напоминало экзамен. Поскольку старик явно не помнил того, что наговорил ему в прошлый раз, Аргайл вкратце изложил ему суть их предыдущей беседы.
— На первый взгляд это кажется невероятным, но я предположил, что брат Ангелус занимал высокое положение в Византийской империи. Видимо, это он привез с собой икону.
Глаза отца Чарлза блеснули.
— Очень хорошо, сэр. Очень хорошо. Я впечатлен. Брат Ангелус действительно занимал высокое положение, но личность его неизвестна.
