Она снова повернула и наконец увидела долгожданные ступени. Правда, они вели не вверх, а вниз, к двери. Еще ниже? Какая разница, должна же она выбраться отсюда. Ей нужно к директору. Точно, именно за этим она пришла. Она решительно спустилась по лестнице.
Толкнув незапертую дверь, Марианна сделала несколько шагов и остановилась, часто моргая. Тут не горел свет, и она очутилась в полной темноте. Зато стало понятно, что именно здесь подтекает кран. Раздражающее капанье в гнетущей тишине действовало на нервы. Где же она? Не то чтобы девушка боялась темноты, но ощущение полного одиночества вдруг накрыло актрису с головой. Марианна не знала, где находится, и вдруг ее охватил страх, что больше она никогда не увидит света и не услышит звука человеческого голоса. Где эта чертова дверь? Или хотя бы выключатель? Актриса пошарила вокруг себя, но под руками была только пустота. Зато теперь Марианна услышала еще один звук. Точнее, множество звуков – тихих и дробных, вторящих размеренному навязчивому капанью. Они стремительно учащались, раздавались ближе и ближе, все больше напоминая топот множества маленьких лапок. Девушка в ужасе замерла, ожидая неизвестно чего. Горло Марианны сжал спазм, и она стояла не в силах издать ни звука – до тех пор, пока не почувствовала мягкое прикосновение к своей ноге.
* * *
– Может, мне, как настоящей поклоннице, подождать тебя у служебного входа? – пошутила Жюли и потянула Франсуа за рукав. Тот хлопнул Себастьена по плечу на прощание и с улыбкой повернулся к девушке.
– Жюли, не ревнуй, – Себастьен помахал обоим и растворился в полутьме коридора.
– Мы договорились о совместном интервью с Марком Вернером, Себастьеном, Аделин – и с тобой, разумеется. Он попытается зазвать и Мадлен, но я не стал бы слишком на нее рассчитывать.
– Похоже, это будет нечто грандиозное, – поддержала Жюли.
– Именно. Можешь считать это героической попыткой поразить Вера. – Он ухмыльнулся, помогая ей надеть пальто. – Заключительный материал в преддверии премьеры «Короля Лира». Столичный бомонд ждет, затаив дыхание: какой сюрприз преподнесет им театр Семи Муз на этот раз? – продекламировал журналист и вздохнул. Девушка внимательно посмотрела ему в глаза и вопросительно приподняла брови. – Если честно, я порядком устал от всего этого. – Он неопределенным жестом обвел неказистый коридор, посередине которого они стояли.
– Хочешь уйти от нас? – Жюли погрозила ему пальчиком. – Смотри, а то я уже начала думать, что это ты работаешь здесь, а не я.
– Куда мне до тебя, – он потянулся к девушке, но Жюли со смешком увернулась, и вместо губ Франсуа чмокнул ее в висок.
– Идем же, – улыбнулась она, – я ужасно голодна после прогона. Еще и Марианна который день на репетиции не является, приходится отдуваться за всех Корделий разом. А Дежарден в последнее время такой нервный, разве что не кусается. Страшно представить, что с ним будет на премьере!
– Наверняка он… – Франсуа не закончил фразу, потому что оба услышали хриплый отрывистый вскрик.
– Что это? – Журналист встрепенулся. – Это внизу, слышала? – Он решительно двинулся вперед.
– Брось, пойдем лучше в кафе, – запротестовала Жюли, идя за ним. – Кто-то просто репетирует.
– Где-то совсем недалеко, – Франсуа и не подумал останавливаться.
Жюли возвела глаза к потолку, но упрямо шла за ним, пока оба резко не остановились. Им навстречу буквально выбежал немолодой мужчина в рабочей одежде. Его сухощавое лицо было перекошено от ужаса. Смуглая кожа и темные глаза выдавали в нем южанина, серая блуза из грубой ткани была перепачкана. Остановившись при виде пары, он прижал руку к груди, как будто задыхался, и махнул другой куда-то назад.
– Что случилось? – деловито осведомился журналист. Жюли почти удивилась, что он не вынул тут же блокнот с карандашом.
– Там… она… стояк подтекал… Никогда такого не видел! – Глаза рабочего блуждали по сторонам. Он что, пьян? Девушка сморщила носик.
– Что, что там? – поторопил его Франсуа.
– Мишо сказал, проверить надо. Стояк подтекает, надо проверить. А там она лежит…
Не дожидаясь продолжения, Франсуа отстранил мужчину с дороги и решительно устремился вперед. Жюли побежала за ним.
– Жандармов бы вызвать, – слабым голосом добавил рабочий. Нет, кажется, он все-таки не был пьян. – Дамочка, вы хоть не ходите… – пробормотал он вслед актрисе, но та не обратила на него внимания.
Она повернула за угол и ускорила шаг, потому что спина Франсуа была уже едва видна в другом конце коридора. Здесь было сумрачно и влажно. Жюли не могла припомнить, чтобы в Театре Семи Муз было настолько неприятное место: она могла бы поклясться, что даже на кладбище уютнее. А ведь ей казалось, что она хорошо изучила здание!
– Франсуа! – окликнула она. Куда он делся? Собственный голос показался ей незнакомым, так жалобно и слабо он прозвучал. Свет в этом коридоре едва брезжил, пахло сыростью, а где-то неподалеку монотонно капала вода. Девушка поежилась. Ей стало жутковато при мысли о том, что она осталась здесь совсем одна. К тому же Жюли совсем не была уверена, что запомнила все повороты и изгибы коридора. – Франсуа? – громче повторила она.
– Жюли? Я здесь!
Девушка со вздохом облегчения ринулась на звук его голоса и едва не полетела вниз – прямо под ногами у нее оказалась крутая неосвещенная лестница. Франсуа уже почти спустился.
– Подожди меня, – она торопливо засеменила по ступенькам. – Мне здесь не по себе. Я потеряла тебя из виду. Что там внизу?
– Какая-то дверь. Наверное, тот самый подвал. – Он вошел внутрь, и Жюли услышала, как он приглушенно охнул.
– Что случилось? – Жюли преодолела последние пару метров и вслед за журналистом вбежала в дверь.
Если бы от увиденного у нее не перехватило дыхание, она бы закричала. Почти у самой двери лежала Марианна ван дер Меер. Она походила скорее на брошенную тряпичную куклу, чем на человека. Одна нога была неловко подогнута, руки раскинуты в стороны, а голова под неестественным углом повернута к плечу, как будто женщина отворачивалась от чего-то. Белокурые волосы разметались, наполовину скрыв лицо – точнее, то, что от него осталось. Из горла Жюли вырвался хрип. На некогда красивом личике Марианны нельзя было уже различить ни глаз, ни носа – только несколько кровавых ошметков, из-под которых виднелся белый костяной остов, обглоданный сотнями маленьких зубов. То же случилось и с кистями актрисы: на изуродованных скрюченных пальцах, черных от запекшейся крови, почти не осталось мяса, и обглоданные руки скрывались в рукавах.
– Крысы, – наконец выдавил Франсуа полушепотом.
Как будто кто-то подал сигнал, Жюли резко опустилась на колени, и ее вырвало прямо на пол.
* * *
В бистро ничто не напоминало о случившемся. Настенные бра по-домашнему мягко освещали деревянные столы и стулья, а негромкая музыка из приемника за стойкой не мешала разговаривать. Несмотря на пиджак Франсуа на плечах Жюли, девушку била дрожь.
– Выпей, полегчает. – Сидящий напротив Себастьен кивнул на бокал с зеленой жидкостью.
Дениз и Николь уже осушили свои – Дениз потому, что тоже явилась в подвал и пережила потрясение, а Николь – просто за компанию.
– Все, все, пью. – Жюли отхлебнула несколько глотков и перевела дух. Прежде она никогда не пила абсента. Франсуа давно обещал как-нибудь угостить ее, но вряд ли предполагал, что это случится при таких крайне неромантичных обстоятельствах. – Это… это… – Подходящих эпитетов она так и не нашла. Зато, по крайней мере, алкоголь сразу же отбил неприятный привкус во рту.
– Вот и молодец, – Франсуа похлопал ее по плечу. – А теперь поешь.
Девушка замотала головой.
– Не сейчас.
– Ну, как хочешь. Вам все-таки не кажется это странным? – Молодой человек без всякой паузы вернулся к прерванной беседе. – Как Марианна вообще туда попала?
Себастьен пожал плечами:
– Кто же ее знает? Она была такой сумасбродкой.
– А я бы скорее назвала ее расчетливой, – сухо произнесла Дениз и тут же быстро перекрестилась, как будто стыдясь своих слов.
– Может, у нее там свидание было, – бросила Николь, вертя в пальцах пустой фужер.
– Да что бы там ни было, – Франсуа запустил обе руки в шевелюру и с силой пригладил волосы, как будто это помогало ему думать. – Вы же слышали, что сказал тот рабочий, – эта дверь у них всегда заперта на ключ, туда заходят раз в полгода в лучшем случае! Как же она оказалась внутри?
– Значит, ее кто-то там закрыл, – легкомысленно предположила Николь.
– Кто, привидение? – не без сарказма отозвался журналист. – Непохоже, что это дело рук того рабочего.
– Привидение, призрак – кто угодно, – Николь оставила бокал в покое и уютно устроилась на плече у Себастьена, прикрыв глаза. – Налейте мне еще, а?
Журналист махнул рукой.
– Нет, я все-таки вернусь туда и поговорю с этим мужчиной. Может, он уже пришел в себя.
