Хисахидэ перевел взгляд на Хиро.
— Вы не в том положении, чтобы вести переговоры. — Он посмотрел на тело Акиры. — Хоть и признаю, что сегодня вы оказали мне услугу и заслуживаете вознаграждения.
— Если хотите, убейте меня, — сказал Казу, — но вы должны отпустить Хиро.
— Я никому ничего не должен. — Хисахидэ расправил плечи. — Никто в Японии не смеет приказывать сёгуну.
— Верно, — сказал Казу, — но поток огнестрельного оружия находится под контролем португальцев. Мацуи-сан дружит с португальским торговцем, который вооружает ваших солдат… с торговцем, который может с тем же успехом торговать с господином Одой, если вы дадите ему повод.
Казу замолчал, позволяя мысли осесть.
— У меня несколько сотен ружей, — сказал Хисахидэ, но Хиро уловил в его голосе намек на неуверенность.
— Достаточно, чтобы удержать Киото, возможно, — сказал Казу. — Но достаточно ли, чтобы его защитить? Неужели вы думаете, что португальцы не приведут иноземные войска, чтобы отомстить за смерть переводчика. Иностранцы ценят своих слуг почти так же, как даймё своих вассалов, — они не позволят убийству остаться безнаказанным.
Хисахидэ нахмурился.
— Португальский священник сопровождал его сегодня, дабы убедиться, что он меня не рассердил.
Казу кивнул.
— Достаточно ли у вас мощи противостоять господину Оде и португальцам?
Хисахидэ сделал глубокий вдох и медленно выдохнул. Потом посмотрел на Хиро.
— Если я отпущу вас, вы должны убедить иноземца не продавать оружие господину Оде и поддержать мое назначение сёгуном.
— Я всего лишь слуга, — сказал Хиро. — Не могу гарантировать…
— Уж постарайтесь, — перебил его Хисахидэ, — или я убью не только вас, но и священника с торговцем.
— Тогда у меня просто нет выбора, господин сёгун. — Хиро покосился в сторону. — Идем, Казу.
Хисахидэ покачал головой.
— Казу остается. Уходите только вы.
— Я сделаю то, о чем вы просите, — ответил Хиро, — но только в том случае, если Казу идет со мной. Если вы его убьете, то развяжете войну, к которой не готовы.
Хиро подумал о Хаттори Ханзо и синоби из Ига-рю. Человеку, убившему и Хиро, и Казу, стоит бояться кое-чего похуже португальцев.
— Умный человек принял бы свободу и ушел, — предупредил Хисахидэ.
— Человек чести умер бы, защищая друзей, — парировал Хиро. — Делайте, что должно. Его я не брошу.
— Смелое заявление от человека, не имеющего в руках меча. — Хисахидэ пересек комнату и поднял катану и вакидзаси Хиро. Он осмотрел ножны и проверил вес оружия.
И в тот момент, когда Хиро уже подумал, что Хисахидэ позовет стражу, самурай протянул мечи Хиро.
— Я тоже человек чести, — сказал Хисахидэ. — Я никогда не ставил себе целью излишнее насилие при захвате сегуната, я предпочитаю видеть иноземцев на своей стороне. Я отпущу вас на следующих условиях. Хиро убедит португальцев поддерживать меня безоговорочно. Казу уезжает в Ига и не возвращается. Если я увижу его еще раз, он лишится головы.
Хиро кивнул и принял мечи.
Казу поклонился.
— Благодарю, сёгун Мицунага.
— Могу я задать один вопрос? — спросил Хиро.
Казу недоуменно посмотрел на Хиро, но тот продолжил:
— Джун, служанка… она не знала о заговоре Акиры, и сомневаюсь, что была в курсе ваших планов.
— Нет, не была, — ответил Хисахидэ, — но слишком многое подозревала, чтобы остаться в Киото. Я намерен подыскать ей мужа за пределами города. Земледельца, возможно… человека, который не представляет угрозы.
— Ей это не понравится, — сказал Казу.
Губы Хисахидэ медленно растянулись в улыбке.
— Альтернатива хуже. — Он оглянулся и позвал: — Озуру!
— Да, сёгун Мицунага.
В дверном проеме, слишком быстро, чтобы быть случайностью, появился плотник. Досада прожгла грудь Хиро, когда он понял, что Озуру шпион.
— Проводи моих гостей до ворот, — сказал Хисахидэ. — Они не должны пострадать.
Озуру поклонился.
— Будет сделано, господин сёгун.
— Один последний вопрос, прежде чем мы уйдем, — попросил Хиро.
Хисахидэ кивнул.
— Как вы узнали, что сегодня вечером мы будем здесь?
— Я не знал, — ответил Хисахидэ. — Я пришел сюда, чтобы убить Акиру. Сказал ему ждать меня здесь и отослать Казу домой, если он вернется прежде, чем мы захватим сегунат. Главным образом это был лишь предлог, чтобы Акира не мешал и остался один. Он не пережил бы эту ночь, но вы укрепили мое положение, решив эту проблему за меня.
Хисахидэ подошел к двери, где стоял Озуру.
— Теперь же, прошу меня извинить, но я должен идти. Мне предстоит очень многое сделать до рассвета.
Он кивнул и удалился.
Озуру махнул Хиро.
— Нам пора идти.
Когда Казу поднял мечи, плотник пересек комнату, посмотрел на тело Акиры и покачал головой.
— Бедный глупец. Он решил, что кровь Миёси сделает его неприкасаемым.
Озуру проводил Хиро с Казу через бакуфу. Когда они столкнулись со стражей, Озуру кивнул и сказал:
— Лето Миёси.
Стража приняла пароль и пропустила их.
В пустом зале у входа в особняк, Озуру помедлил и посмотрел на Хиро.
— Ига-рю, я полагаю?
— Прошу прощения, — сказал Хиро, — я не понимаю.
— Думаю, понимаете. — Озуру заговорил тише: — Я прекрасно знаком с броском сюрикена в глаз. Я знаю, кто вы.
Хиро обратил внимание на акцент, появившийся в речи плотника.
— Вы из Кога.
Кога-рю была самой крупной школой синоби, помимо Ига. Хотя никто на самом деле не знал, какая больше. Лишь немногие увидели обе школы и остались в живых, чтобы о них рассказать.
Озуру кивнул.
— В настоящее время работаю на Мицунагу Хисахидэ.
Хиро ощутил беспокойство. Ига-рю и Кога-рю были не столько условными союзниками, сколько непримиримыми конкурентами, а теперь Озуру мог при желании выдать Хиро.
— Но вы проработали здесь плотником много лет, — запротестовал Казу. — А Хисахидэ приехал в Киото недавно.
— Школа отправила меня сюда несколько лет назад дожидаться, когда кому-нибудь пригодится шпион внутри сегуната. Наиболее убедителен тот шпион, который на него не похож… до тех пор, пока не понадобится.
— Почему же вы признали свою связь со школой и отдали столь важно преимущество? — поинтересовался Хиро.
— Должен был, — сказал Озуру, — чтобы отдать долг моего клана вашему. Десять лет назад синоби из Ига спас жизнь моему отцу, наложив на Кога — и меня — долговые обязательства.
Клянусь честью Кога-рю, что никогда никому не открою вашу личность и профессию, — добавил Озуру. — А вы скажете Хаттори Ханзо, что долг Ёсиды Басё выплачен.
Хиро не сомневался в искренности Озуру. Кодекс чести синоби соблюдался неукоснительно. Однако это вовсе не означало, что Озуру стал им другом или что за его молчание ему можно доверять.
* * *
Хиро с Казу помчались к дому отца Матео. Как только они подошли к веранде, упали первые капли дождя.
Внутри они застали отца Матео и Ичиро сидящими у очага. Громкий храп из комнаты Луиса говорил о том, что торговец уже завалился спать.
Мальчик сидел на татами, скрестив ноги и держа на коленях Гато. При виде ребенка, поглаживающего спящую кошку, Хиро улыбнулся. Несмотря на свой вздорный характер, Гато всегда узнавала того, кто нуждался в утешении.
Отец Матео выжидающе посмотрел на Хиро и Казу, когда те вошли, но промолчал. Он ждал, когда они сами поделятся новостями.
Хиро не стал тратить ни время, ни слова.
— Убийца Сабуро мертв, как и сёгун.
Ичиро вскинул голову. Глаза юноши распахнулись от ужаса.
— Господин Ода захватил Киото? Но мы ничего не слышали!
— Нет, не господин Ода. — Казу опустился на колени рядом с Ичиро. — Мицунага Хисахидэ.
Казу кратко рассказал про события в сегунате, хоть и не упомянул ни про Озуру, ни про то, как умер Акира. По версии Казу, Хиро убил того мечом, а Хисахидэ оставил синоби в живых, потому что они нашли убийцу Сабуро.
Отец Матео слушал молча, однако посмотрел на Хиро так, словно ждал несколько иного объяснения.
Когда Казу закончил, Ичиро опустил взгляд на колени и погладил Гато.
— Жаль, что вы не позволили мне пойти с вами.
Он поднял глаза, полные слез.
— Теперь я никогда не смогу отомстить, а поскольку Асикага потеряли и сегунат, у меня даже дома не осталось.
— Если хочешь, у тебя будет дом, — сказал Казу. — Поедешь в Ига со мной.
Хиро удивился, хотя это предложение и не было лишено смысла. Мальчик восторгался Казу, а Хисахидэ, вероятно, убил бы любого мужчину из клана Асикага, который мог бы угрожать его правлению, несмотря на свои обещания. Увезти Ичиро из города — единственное правильное решение, чтобы сохранить ему жизнь.
— Ига? — сказал Ичиро. — Ты уезжаешь?
