– У нас только что закончилось собрание. Отец Ксавье прислал письменный отказ от поста.
– Разумно с его стороны. Он еще не скоро окончательно встанет на ноги.
– Да. И они выбрали нового главу ордена.
– Ах вот как. И кто же счастливчик? Честно говоря, я ему не завидую.
– Это я.
– О-о!
Аргайл с искренней тревогой заглянул в лицо молодого человека и понял, что его горестный вид не имеет ничего общего с кокетством или желанием скрыть горделивую радость.
– О Господи, представляю, как вы потрясены.
Отец Поль перевел на него печальный взгляд.
– А вы не могли отказаться? Сказали бы, что вы еще слишком молоды.
– Я говорил.
– Неопытны?
– Говорил.
– Сказали бы, что вы женаты, у вас трое детей и вообще вы пьяница.
Отец Поль слабо улыбнулся, но для начала и это было неплохо.
– Такая мысль не приходила мне в голову, хотя любые возражения были бы бесполезны. Видите ли, мы даем обет послушания, и если совет принимает решение, я не могу отказаться.
– На какой срок вас избрали?
– Пожизненно. До тех пор, пока будут силы.
– Тогда вам не повезло. Вы производите впечатление ужасно здорового человека.
Отец Поль печально кивнул.
– Вам так не нравится эта работа?
– Вы даже представить себе не можете, до какой степени, мистер Аргайл. – В глазах его заблестели слезы. – Я хочу домой. Я столько всего хотел сделать. Там меня ждут, а здесь мне не место, каждый новый день в Риме для меня – мука.
– Кто же это сказал, что власть нужно давать только тем людям, которым она не нужна? – Аргайл подумал. – Нет, не вспомню. Знаете, я считаю, что из вас получится очень хороший глава ордена. Возможно, по отношению к вам это было жестоко, но лучшей кандидатуры они найти не могли. Блестящий выбор.
Отец Поль горько усмехнулся:
– Боюсь, вы ошибаетесь.
– Послушайте, – мягко сказал Аргайл, – вы знаете Флавию?
Священник кивнул.
– Недавно ей предложили возглавить управление по борьбе с кражами произведений искусства. Она была в ужасе: ведь я постоянно жалуюсь на ее занятость, а в новой должности она будет еще реже появляться дома. Это огромная ответственность. В случае ошибки ей грозят большие неприятности, не говоря уж о том, что ее всегда будут сравнивать с ее предшественником. Но я уверен: несмотря ни на что, она прекрасно справится.
– Вы думаете, ей следует принять предложение?
– Конечно, иначе она будет несчастна. Она и сама понимает, что справится. И вы тоже знаете про себя, что справитесь. Вам обоим не хватает практики, только и всего. Боттандо знал, что делает, когда предлагал ее кандидатуру. Так же, как знали те, кто предлагал вас.
Отец Поль слабо улыбнулся:
– Вы добрый человек. Но мне придется стать политиком и бухгалтером, а я не хочу.
– Вы можете их нанять. Кстати, зачем вам бухгалтер?
– Как я понял, отец Ксавье вложил деньги в какое-то сомнительное предприятие и все потерял.
– Понятно. И большую сумму?
– Значительную.
– Продайте что-нибудь. Например, Караваджо. Ему в любом случае здесь не место, даже Менцис с этим согласен.
– Учитывая последние события…
– Тут совсем другое дело. Вы свяжетесь с солидной конторой или воспользуетесь услугами надежного посредника. Главное, чтобы у него нашлось просторное помещение для этого произведения. Вы сможете получить за него очень приличные деньги.
– Сколько?
– Это зависит от того, удастся ли доказать авторство Караваджо. Если удастся, вы сможете выручить за него несколько миллионов долларов. Если же нет, он принесет вам как минимум тысяч двести с учетом расходов на выяснение происхождения.
Ему удалось заинтересовать отца Поля, в этом не было никаких сомнений. Однако почти тут же плечи священники снова поникли.
– Деньги нужны нам срочно, мистер Аргайл. В течение ближайшей недели. Мы не успеем продать картину за такой короткий срок.
Аргайл кивнул:
– Боюсь, тут я бессилен. Но если хотите, я могу провести предварительные переговоры с потенциальными покупателями.
– Вы?
– Ах да, я не говорил. Раньше я торговал картинами.
Отец Поль тщательно взвесил все «за» и «против».
– Пожалуй, это можно сделать. Правда, теперь, после кражи иконы, совет будет настроен скептически.
– Да, если бы удалось найти икону…
Отец Поль засмеялся.
– Это было бы чудом.
– «О, маловеры!» – хочется мне воскликнуть всякий раз, когда я вижу священника, – сказал Аргайл. – Нужно верить в чудеса, они иногда происходят.
– Да, только не тогда, когда их ждешь.
– У меня так бывает с такси. Они постоянно попадаются мне на глаза, когда не нужны, и пропадают, как только в них возникает необходимость. Однако это не повод, чтобы отрицать их существование.
– Боюсь, мы не заслужили такой милости.
– А разве чудо нужно заслужить?
– Вы хотите преподать мне урок богословия, мистер Аргайл? – спросил священник, и на губах его заиграла улыбка.
– О нет, я просто хотел напомнить, что никогда не следует отчаиваться. Вы в самом начале пути. А как вы поступите, если икона найдется? Снова попытаетесь ее продать?
Отец Поль энергично замотал головой:
– Нет, она займет свое законное место. И двери в церковь будут открыты для всех желающих.
– Это решение нового главы ордена?
Отец Поль подумал и улыбнулся:
– Да. Почему бы и нет? Это мое первое распоряжение.
– Хорошо. В таком случае не уделите ли вы мне полчаса своего драгоценного времени сегодня вечером? Часов в девять?
Через полчаса Аргайл был уже дома и застал Флавию забившейся в кресло с бутылкой виски. Вид у нее был усталый и мрачный.
– Как дела?
– Хуже не бывает.
– Вам не удалось его сцапать? Сочувствую.
– Мы поймали его.
– Тогда в чем проблема?
– Он мертв. Кто-то застрелил его. Это было ужасно. Киллер сделал это абсолютно хладнокровно, глядя мне прямо в глаза.
– Кто?
Она покачала головой и отхлебнула виски.
– Черт возьми, если бы я знала! Профессиональный убийца. Он действовал спокойно, четко и эффективно. Не спеша подошел и так же не спеша удалился. Даже задержался, чтобы подобрать сверток с иконой. Я чувствовала себя полной идиоткой. Нет, эта работа не для меня. Так завтра и скажу Боттандо. Пусть берут кого-нибудь со стороны. А я не гожусь.
– Ерунда.
– Нет, не ерунда.
– Нет, ерунда. При чем здесь ты? Мало ли почему он его пристрелил? К тебе это не имеет никакого отношения.
– Да, ты еще не знаешь: Мэри Верней тоже смылась.
– Ну и что здесь удивительного? Если бы тебя так же преследовала полиция, ты бы тоже уехала из страны. Это еще не указывает на нее как на воровку, если не брать в расчет фальшивку, которую ты ей подсунула. Попытайся рассуждать как Боттандо. Как бы он поступил на твоем месте?
Она отхлебнула еще и подумала.
– Он постарался бы минимизировать наши просчеты и представить их как достижения. Нападение на отца Ксавье он свалил бы на Хараниса, а убийство самого Хараниса связал бы с наркотиками. Что-нибудь в этом роде. Ну и признал бы, что было бы неплохо все же найти икону.
– Так и сделай, – посоветовал Аргайл, радуясь, что она немного воспрянула духом. – А найти икону я, пожалуй, тебе помогу. Кстати, прежде чем Боттандо выступит с официальным заявлением насчет того, что отец Ксавье пострадал от руки Хараниса, тебе было бы неплохо узнать, как все было на самом деле.
– А ты знаешь?
– Догадался сегодня днем. Ничто так не стимулирует мыслительный процесс, как работа в архиве.
– Ну же, рассказывай.
– Нет.
– Джонатан…
– С одним условием. Вернее, с двумя.
Она вздохнула.
– С какими?
– Во-первых, ты перестанешь молоть чепуху насчет того, что не годишься для этой должности. Ты подходишь для нее, как никто другой.
– Ты же сам говорил, что здравомыслящий человек выбрал бы деньги.
– Заметь – здравомыслящий человек. К тебе это не относится. Я же тебя знаю. И потом: я предпочитаю видеть тебя пусть реже, но счастливой и довольной, чем чаще, но озлобленной и несчастной. Ты превратишься в фурию, если будешь заниматься бессмысленной, на твой взгляд, работой. Ты ненавидишь писанину. Даже заполнение налоговой декларации вызывает у тебя приступ депрессии. Так что оставайся лучше там, где ты есть.
Флавия с нежностью посмотрела на него, потом притянула к себе его голову и поцеловала в макушку.
– Джонатан, какая ты прелесть.
– У меня есть и другие достоинства. Я, например, даю хорошие советы.
– Не уверена, что ты прав.
– Я всегда прав.
– А второе условие?
– Если я когда-нибудь начну жаловаться на свою одинокую жизнь, ты должна отнестись к этому с пониманием и постараться свернуть горы, чтобы побыть со мной вдвоем. Начни прямо сейчас.
