– Знаю, – спокойно подтвердил тот. – А Наташке что?
Рита лишь пожала в ответ плечами, продолжая жевать.
– Так давай спросим. Она сейчас где?
– На даче, где же еще! Вместе со всеми девочками сидит.
– А дача где?
– Там электричка рядом ходит… а мы на втором этаже.
Далее произошла странная вещь, о которой участники события никогда более не вспоминали. Варя словно очнулась от оцепенения и спокойно налила в большую чашку чаю. Поставила ее перед Ритой и попросила посмотреть на дно. Та послушно застыла над чашкой. Девушка встала позади бывшей пленницы и приблизила свои ладони к ее затылку. Женщина медленно закрыла глаза и зашептала:
– Мне нельзя говорить об этом…
– Я тебе разрешаю, – голос девушки звучал уверенно. – Никто никогда не узнает.
– Она сказала, что узнает все равно…
– Она… Она же никогда не была с тобой грубой.
– Нет. Это мужики всегда наглели и лапали, а она добрая.
– Вот поэтому она нам и разрешает. Вспомни… У нее добрые глаза?
– Красивые… Черные… Ее все девчонки любят. Она когда говорит что-то, просто кайф.
– Вот и сейчас тебе станет очень хорошо… Ты где родилась?
– В Волгограде.
– Вспомни, как вы на Волгу бегали купаться… Правда, хорошо было? Хотя и без нее.
– Ее там не было, – Рита отчего-то улыбнулась. – Я хорошо плаваю.
– А рядом с дачей речки нет?
– Нет, там только лес… Мы, когда на машине едем, с одной стороны – лес, а с другой – рельсы. Там электричка ходит.
– А у тебя хороший загар летом бывает?
– У меня всегда самый лучший загар был. Я даже без купальника загорала, чтобы полосок не было.
– А таблички с надписями по дороге попадались? – осторожно спросила Варя.
– Она рассердится на меня!
– Что ты, мы же не о даче говорим… Просто о дороге.
– А вы меня назад отвезете?
– Если ты захочешь сама.
– Мне нужно вернуться. Обязательно! А то она обидится.
– Отвезем, конечно. Только я дорогу не знаю. Ты вспомни пару табличек с названиями. Тогда мы тебя быстро отвезем.
– Да не знаю я ничего, – неуверенно воспротивилась Рита.
– Такие большие таблички с синим или белым фоном, а на них названия… Вспомни!
– Томилино… В Красково поворот на Малаховку… Двухэтажный кирпичный дом с высоким забором из желтых досок. Овчарку зовут Дух… Злая очень.
– Ну вот и хорошо, ты молодец.
– Она рассердится на меня.
– А ты сейчас забудешь об этом, – ласково проговорила Варя. – Я тебя поглажу по головке, и ты все забудешь… Кто бы тебя ни спросил… Как ты можешь вспомнить то, чего не было. Вот смотри, я поглажу тебя, и ты все забудешь… Она же не разрешала тебе ничего вспоминать…
– Нет.
– Вот ты и не вспоминай… А сейчас засыпай и спи до тех пор, пока я тебе не скажу проснуться… Спи! Тебе будут сниться хорошие сны о твоем детстве… Как ты ходила купаться и загорать на Волгу… Спи!
Варя ласково погладила Риту по голове, и та застыла с блаженной улыбкой. Под ее закрытыми веками медленно двигались зрачки, а дыхание было ровным. Женщина спала, даже не сознавая, что сидит за столом в окружении незнакомых людей.
– Друзья мои, – девушка обратилась сразу ко всем. – Наши планы меняются. Переждать грозу вдалеке от столицы и понять, что происходит, не получается… Посмотрите перед собой. Светлана приготовила очень вкусный завтрак. Мы замечательно отдохнули и покушали. Теперь поедем. Все забудут то, что видели и слышали о Рите. Был кто-то, но это неважно… Девочки, вы запомнили? Дядя Сережа приезжал с друзьями, смешные такие эти из города. Погостили и уехали на рыбалку…
Малаховка была километрах в тридцати к юго-востоку от столицы. Не тронутая промышленностью природа и хорошая дорога позволили сделать из подмосковной деревеньки дачный поселок. Типовые домишки быстро потеснились, уступая натиску оригинальных проектов под скромным названием «дача». Двух и трех этажные коттеджи с миниатюрным парком и бассейном стали привычными в некогда скромной деревне. Даже небольшой дом отдыха железнодорожников у старого пруда был перестроен в дорогой увеселительный центр. Конечно, там не развлекалась местная молодежь: позволить себе это могли только те, кто получал московские зарплаты. Старожилы Малаховки ворчали, но постепенно привыкали к новым хозяевам, предлагавшим им работу по обслуживанию. Они и раньше-то были хозяевами этих мест только на словах, а теперь все стало циничнее и не прикрывалось красивыми лозунгами.
– Серый, твоя «69-я» тут явно не смотрится, – заметил Иван. – Проезжай потихоньку мимо.
– Ну, не всем же на иномарках кататься, – обиделся диггер. – Да я ее и помыл у переезда… или нужно было еще воском вспрыснуть?
– Ладно, не заводись. Твой танк лучше всех.
– Мальчики, не спорьте, – вмешалась Варя. – За поворотом остановите, нужно осмотреться.
«69-я» притормозила возле старенького «Жигуленка», лихо покрашенного «слоновкой» поверх истертой заводской краски. У «копейки» местами проржавел кузов, да и резина давно стала «лысой», но хозяин явно ухаживал за машиной, исходя из своих возможностей. Чтобы как-то оправдать остановку, диггер открыл капот и начал ковыряться в двигателе. Вскоре скрипнула калитка и появился пенсионного возраста мужчина. Похоже, он что-то ремонтировал в саду, но приезжие заинтересовали его.
– Поломались? – участливо полюбопытствовал он.
– Да вот, – диггер сделал неопределенный жест, – болеет старушка.
– У меня тоже после дождя барахлит, – хозяин «копейки» заботливо провел рукой по видавшему виды капоту «Жигуленка». – Давеча вон какая гроза была. Парник порвало ветром…
– Мы и стекло протирали, – подхватил разговор Иван, – и по баллонам стучали…
Пенсионер улыбнулся, обнажив большие желтые зубы. Ему были симпатичны два парня, что не гоняют на дорогих иномарках, а, как и он, поддерживают родной автопром. Теперь многие водители только баранку крутят, а где находится двигатель, не знают. А эти вот молодцы, поломалась – починят. Да все с юмором, без злобы.
– Я бы свечи почистил, – предложил он. – А то бывает, такой бензин продают, что «святых выноси». У меня как-то целые куски мазута попадались. Пришлось с соляркой весь движок прогонять.
Трое мастеров сгрудились над двигателем, проверяя возможные неполадки.
– Это дело перекурить нужно, – хозяин «копейки» достал дешевые сигареты. – Угощайтесь.
– Спасибо, – диггер кивнул на свои перепачканные в масле руки.
– В гости к кому? – пенсионер ловко выбил кончик фильтра из пачки, чтобы диггер вытащил сигарету губами. – Или по делам?
Серый Волк склонился к огоньку зажигалки и прикурил.
– Слышали, у вас тут, – он прищурился от едкого дыма, – можно водителем или охранником устроиться…
– Что ты! – мужчина кивнул в сторону богатых домов на соседней улице. – Они чужих не берут. Охрана, повара, водители – все свои. Моя старуха убирается у двоих. Так и то когда хозяева уезжают.
– Хорошо живут… – Иван осуждающе покачал головой. – Отец, а может, за собачками кому присмотреть нужно… Я в армии кинологом был.
– Дык, теперь у всех камеры кругом… Хотя, нет! В девятнадцатом есть овчарка. Вот кобель, доложу я вам. Зверь! Духом кличут, но голосок у него… упаси, Господи.
– Это в котором доме?
– А вон двухэтажный, с «тарелкой» на черепичной крыше.
– Мальчики, – задняя дверца «69-й» открылась, и показалась голова Вари. – Мы прогуляемся с дамой.
– Я с вами, – в один голос откликнулись оба их спутника.
– Ну уж нет, – кокетливо возразила девушка. – У нас женские секреты.
– Строгая! – пенсионер одобрительно посмотрел Варе вслед. – Но по всему видать, что умница.
Парни промолчали, с досадой отводя глаза.
– Рита! – охранник распахнул металлическую дверь. – Где тебя носит?
– Сама добиралась, – молодая женщина робко шагнула вперед. – Все разбежались, вот и пришлось на электричке…
– Дух, место! – скомандовал овчарке появившийся на крыльце каменного особняка мужчина с властным голосом. – Иди-ка сюда, красавица, – восточный тип лица и акцент выдавали в нем кавказца. – И куда же ты исчезла вчера? – интонации не обещали ничего хорошего. – Дух, я сказал место! – он вновь прикрикнул на огромную овчарку. – Что это с тобой сегодня? Плетки захотел?
Черный, с темно-желтым воротником кобель поджал хвост и, недовольно ворча, скрылся за углом дома. Повсюду на плитках дорожки, ведущей к дому, виднелись отпечатки его больших мокрых лап. Очевидно, здесь пес чувствовал себя полновластным хозяином.
– Я не расслышал, Рита, – черные глаза джигита просто буравили беглянку насквозь. – Что ты сказала?
– Когда начали стрелять… Только не бей, Рустамчик! – Рита закрыла бледное лицо руками. – Я испугалась и спряталась.
– Хозяйке расскажешь, – кавказец неохотно повернулся и направился внутрь. – Пойдем, дорогая… она ждет.
