мы во дворе возимся, тревогу поднять.
Вторая часть плана Сергеева казалась еще более авантюрной, чем первая, но Воронов после некоторых колебаний ее одобрил.
– У меня в машине, – Андрей показал на стоявший за деревьями уазик, – десяток баллонов с закисью азота для подстанций. Знаешь, что это?
– Веселящий газ?
– Да, его еще так называют. Мы закись азота для кратковременного наркоза используем.
План состоял в том, чтобы пробраться во двор и пустить в дом газ из нескольких баллонов одновременно.
– Судя по состоянию забора, дом старый, должны быть щели или между бревнами, там, где утепляющая пакля выпала, или в стыках стен с окнами, – объяснил Сергеев. – Возьмем резиновые зонды для промывания желудка, присоединим зонды к баллонам, просунем в щели и пустим газ.
– Как быстро подействует? – спросил Воронов.
– Обычно через две-три минуты.
– И надолго?
– Если не проветривать – до получаса. Пока газ в баллонах не закончится.
– Полчаса хватит, мы раньше управимся.
– А Коле газ не повредит? – спросила Марина.
– Коле точно не повредит, – заверил девушку Андрей. Он не стал уточнять, что Николай иногда сам закисью азота баловался. Когда настроение было плохое.
Охранник подтвердил, что дом старый и щелей полно, некоторые они даже газетами затыкали, чтобы не дуло.
– С одной стороны, это хорошо, зонды вставим без проблем, – сказал Андрей. – Плохо, что там естественная вентиляция: концентрации газа может не хватить.
– И что будет? – насторожился Воронов.
Андрей пожал плечами.
– Все очень индивидуально, заранее не угадаешь. Если они там спят, думаю, будут спать еще крепче. Если проснутся – вероятна стадия возбуждения. Скорее всего, дезориентация, активного сопротивления оказать не смогут. Но возможны непредсказуемые реакции.
– Вот не люблю я непредсказуемые реакции. – Олег вздохнул. – Ладно, будем действовать по обстановке.
Охранника связали, засунули в рот кляп, усадили под дерево, посоветовав сидеть тихо и не дергаться. Олег для пущей убедительности сунул ему под нос ствол пистолета, пропахший порохом. Вдвоем с Андреем они принесли из машины шесть баллонов с газом и два противогаза. Договорились, что в дом пойдут в противогазах Олег и Марина. Андрей и Оксана останутся снаружи, будут контролировать обстановку и следить за подачей закиси азота.
– Противогазы-то хоть рабочие? – недоверчиво спросил Олег. – Фильтры давно меняли?
– Хорошо, не слышит тебя наш хозяйственник, обиделся бы насмерть. У Александра Борисовича всегда все рабочее.
Тихо пройдя во двор через неохраняемые ворота, друзья разложили баллоны по периметру дома, просунули в щели резиновые зонды. В сенях скрипнула дверь, что-то упало, послышались шаркающие шаги, хриплый кашель. Наружная дверь распахнулась, и на пороге показался встрепанный мужичонка в ватнике – сторож. Олег выругался и ударил мужичонку ребром ладони по шее, тот закатил глаза, повалился. Воронов подхватил бесчувственное тело, мягко опустил на крыльцо, прошипел: «Быстрее». Оксана вставила последний зонд, поочередно открутила вентили. Андрей сделал то же на своих баллонах. Выждав две минуты, Олег и Марина натянули маски противогазов и бросились в дом.
Несколько секунд стояла тишина, затем внутри раздался грохот и дикий смех. Рядом с Андреем со звоном разлетелось окно, через него наружу вывалился мужчина в военной форме. В руках у мужчины был автомат.
Погреб оказался неглубоким, и при падении Коля отделался, что называется, легким испугом. Когда по команде бородатого стоявшие у окна номерные его связали, подняли, без видимых усилий донесли до открытого лаза и бросили вниз, он сгруппировался, напряг мышцы, и хоть пересчитал все до единой ступеньки короткой деревянной лестницы, но без повреждений приземлился на холодный земляной пол. Вверху опустилась тяжелая крышка, и наступила темнота. Воздух в погребе был спертый и влажный, воняло кислой капустой. Коля сел, прислонился к чему-то округлому. В связанные за спиной руки уперлась острая железка. Коля ощупал пальцами железные грани, дотронулся до неровной склизкой поверхности за ней и понял, что сидит, опираясь спиной о старую бочку, судя по аромату – из-под квашеной капусты, на которой разошелся один из стягивающих железных обручей. Металл был шершавый, с неровными краями.
«Как удачно меня сбросили», – подумал Коля, крутясь и пристраиваясь. Найдя нужное положение, он начал ожесточенно тереть стянувшие запястья веревки об острые края обруча. Руки соскальзывали, железяка безжалостно обдирала кожу, но Коля терпеливо продолжал работу. «Терпение и труд все перетрут». Веревки сдались раньше, чем Колино терпение. Освободить ноги уже не составило труда. Глаза привыкли к темноте, сквозь щели в крышке проникал слабый свет, и Коле удалось осмотреться. Погреб был крохотный, два на полтора метра, не больше. Стоя Коля мог дотянуться до крышки люка. Одну стену занимали полки – когда-то на них хранили заготовленные на зиму консервы. Сейчас полки были пустыми. У другой стены на земле стоял полуразвалившийся деревянный ларь с остатками сгнившей картошки. Коля поискал что-нибудь, что можно использовать в качестве оружия. Пошарил на пустых полках, порылся в картофельном ларе и был вознагражден проржавевшим штыком лопаты без черенка. Негусто, но лучше, чем ничего. Коля встал на нижнюю ступеньку лестницы с намерением подробно исследовать крышку. Ступенька предательски скрипнула, Николай замер, прислушиваясь. Но показавшийся оглушительным в замкнутом помещении звук снаружи никого не насторожил. Николай попробовал приподнять крышку. Та не сдвинулась с места. Сколоченная из толстых половых досок, она сама по себе была тяжелой, к тому же удерживалась металлическим засовом, который Коле удалось разглядеть через щель в стыке. Можно попробовать сдвинуть засов штыком лопаты, но тихо это сделать не получится. Коля спустился вниз, снова сел, прислонившись к бочке. Надо подождать. Наверху рано или поздно заснут. Судя по доносившимся отдаленным звукам – разговорам, шагам, – около люка никого нет. Часового не выставили, надеясь на крепость веревок и надежность запора. И это давало шанс.
Время тянулось медленно, постепенно звуки в доме стихли.
«Еще немного, – подумал Николай, – только бы самому не уснуть».
Очнулся Коля словно от толчка. Две бессонные ночи не прошли даром, как ни крепился, его все-таки сморил сон. Коля прислушался. Кто-то стоял над крышкой. Затем медленно пополз, выходя из паза, засов. Неодинокий вжался в стену между лестницей и бочкой, сжимая в руке штык лопаты. Кто бы ни сунулся в погреб, ему не поздоровится. Крышка лаза откинулась, вниз просунулась морда в противогазе. Николай замахнулся для удара.
* * *
В первой комнате четверо в черных куртках бродили, сталкиваясь, расходясь, снова сталкиваясь, не издавая при этом ни звука. Передвижения их были похожи на бессмысленную беготню муравьев в разоренном муравейнике. Посредине комнаты стоял стол, за которым спал охранник, уронив голову на лежащий на столе автомат. Неровный мерцающий свет
