Ознакомительная версия.
Что говорит в подобных случаях своим клиентам специалист по умным советам? Сначала нужно локализовать первопричину стресса.
Она совершенно очевидна, мысленно сказал специалисту Николас Фандорин. Я совершил убийство. Однажды мне уже доводилось стрелять в человека, но в тот раз, слава Богу, обошлось. А теперь не обошлось. Веснушчатый парень, на вид лет двадцати пяти, мертв. Его девять месяцев вынашивала мать, потом он долго рос, познавал мир, о чем-то мечтал, а я всё это перечеркнул. Каким бы плохим ни казался тебе кто-то, убивать его нельзя, потому что каждый человек — это вселенная. И каждого человека (ну, или почти каждого) кто-то любит, для кого-то он свет в окошке, кому-то без него и жизнь не в жизнь.
Советчик печально покивал, вникнув в суть проблемы. И ответил так.
Да, ты убил, но не хладнокровно, взвесив все «за» и «против», а подчинился инстинкту, который велит человеку защищать себя и своих друзей. Значит, рыжий бандит — вселенная. А Валя что же? Разве его, то есть ее, ах не важно, разве Валю никто не любит? И потом, ты сам. Ты ведь тоже вселенная, и в этой вселенной кроме тебя есть еще жена, есть дочь и сын. Или уж люби всё человечество одинаково, как Христос, и тогда подставляй левую щеку, не сопротивляйся насилию, иди на заклание и всё такое прочее, но только уж не обзаводись семьей и друзьями. А если обзавелся, то изволь защищать и их, и себя. Даже если для этого понадобится убить.
Вот какой сформулировался совет — такой кровожадный, что Фандорину стало не по себе.
Но душа, как ни странно, от паники избавилась, дала разуму отмашку: думай, теперь можно.
И выяснилось, что голову ломать особенно не над чем. Всего-то и нужно идти по возможности прямолинейно, пока не выберешься на какую-нибудь дорогу или дорожку, а та уж куда-никуда выведет.
Блуждания по лесу закончились уже в полной темноте. Дважды Фандорин пошел не тем путем: сначала глухой просекой, которая петляла-петляла и в конце концов просто разделилась на несколько убогих тропинок; потом набрел на вполне витальную, даже асфальтированную трассу, упершуюся в каменную стену и запертые ворота безо всякой вывески. Лишь с третьей попытки, окоченевший и промочивший ноги, он попал туда, куда нужно. Неприметная на первый взгляд тропа вывела его прямо к обочине шоссе, по которому Николас дошагал до населенного пункта. Еще до того, как начались первые дома, услышал вдали грохот поезда. Уф. Вот и станция.
Не доходя до первого фонаря снял халат и бросил в канаву. Появляться в таком наряде среди публики было бы чересчур, лучше уж в одной рубашке.
Положение беглого «гада и обманщика» было, сдержанно выражаясь, незавидным: раздет, практически разут, денег ноль, деваться совершенно некуда. Но за время затянувшейся лесной прогулки у Николаса выработался план — в создавшихся обстоятельствах единственно возможный.
На всем белом свете был только один человек, который мог бы помочь изгою — конечно, если захочет. Нике почему-то казалось, что, несмотря на недолгий и, как теперь любят говорить, неоднозначный опыт общения с этим человеком, в помощи он не откажет.
Но сначала нужно было преодолеть одну техническую трудность — позвонить по телефону при полном отсутствии ликвидности.
Фандорин потоптался возле железнодорожной кассы, заглянул в приоткрытую дверь с табличкой «Дежурный по станции». Там сидела полная дама в фуражке, читала роман в бумажной обложке. На столе чернел вожделенный телефон.
Включив самую обаятельную из своего арсенала улыбок, Николас просунул голову в щель.
— Ради бога извините, что отрываю от чтения, — сказал он. — У меня к вам огромная просьба… Дежурная положила роман обложкой кверху, с неудовольствием посмотрела на долговязого типа в одной рубашке.
— У меня ужасная неприятность, — продолжил магистр. — Потерял куртку, а в ней бумажник. Мне бы позвонить в Москву, а?
— Интере-есно, где это нынче куртки теряют, — протянула дама. — Вроде не пьяный. Муж, что ли, из командировки не вовремя приехал?
На обложке покетбука был изображен медальон в виде сердечка, в медальоне полуобнаженная красавица, припавшая к груди мускулистого мачо, внизу заголовок — «Запретный плод».
Может, подыграть? Раз эта женщина увлекается чтением любовных романов, значит, жизнь не балует ее романтическими приключениями. Только вот на чьей стороне ее симпатии: обманутых жен или страстных любовниц? По виду на разбивательницу сердец никак не похожа, но раз интересуется неразрешенными фруктами…
— Что-то вроде этого, — скромно обронил он и потупился, как бы намекая, что быль молодцу не в укор.
После тяжелой паузы дежурная сказала:
— Один звонок. И быстро. Этот телефон занимать нельзя.
Николас набрал номер подружки капитана Волкова, стараясь не думать о том, что ее может не оказаться дома.
Читательница «Запретного плода» сидела, сложив руки на груди, и смотрела на Фандорина суровым взглядом — ждала пикантностей. Это еще больше усложняло и без того непростую задачу. Как в присутствии этой Горгоны изложить совершенно незнакомой особе по имени Танька суть дела?
— Не берут трубку? — злорадно спросила тетка и потянулась к аппарату. — Больше звонить не дам. Не положено.
Ура! В трубке раздался молодой женский голос:
— Але.
— Это Татьяна?
— Ну. Кто это?
— Я друг Сергея, — осторожно подбирая слова и в то же время не спуская глаз с пухлой руки, нависшей над телефоном, сказал Николас. — Мы вместе работаем… в телецентре. Он вам про меня, наверно, рассказывал.
— Ну? — повторила Танька, не проявив ни малейшего энтузиазма, но, слава Богу, и не сказав: «Какого еще телецентра?»
— Передайте ему, что я нахожусь на станции Лепешкино Рижской железной дороги. И еще скажите ему, пожалуйста, что я попал в очень трудную ситуацию.
— Очень приятно, — не к месту ответила Танька и развила свою мысль, присовокупив. — Клопы вы поганые.
— Кто? — опешил Ника.
— Мужики. Чуть вам послабку дай — верхом ездить будете. Клала я на ваши ментовские заморочки, понял?
И раздались частые гудки. Неужели бросила трубку? Или прервалась связь?
Он хотел набрать номер еще раз, чтобы непреклонная Танька уяснила всю срочность просьбы, но дежурная забрала аппарат.
— Один звонок, — сказала она. — Что, послала тебя жена твоего дружка? То-то, сам расхлебывай, кобель. Думают, если они с телевидения, всё им можно.
Она из партии жен, понял Николас. А про «Запретный плод», наверное, читает, чтобы лучше знать психологию противника.
Побрел к выходу. Злобная властительница станции Лепешкино еще буркнула ему в спину:
— Только попробуй без билета на электричку сесть. Вечером толковища поменьше, контролерам благодать. Враз сымут — и в отделение.
Главный вопрос бытия на нынешний момент формулировался так: передаст Танька капитану просьбу или не передаст? Прочие жизненно важные вопросы проистекали отсюда же. Если передаст, то скоро ли? И приедет ли оперуполномоченный?
Собственно, чего ради? Прибыли он от этого никакой не получит, а вот неприятности, и весьма серьезные, навлечь на себя может.
Фандорин устроился на скамье в стеклянном павильоне, обхватил себя руками за локти, вжал голову в плечи. Дрожал от холода и думал. Кроме двух этих действий занять себя всё равно было нечем.
Что делать, если Волков не появится?
Очевидно, сдаваться в милицию. В конце концов, совершено убийство, хоть бы и при самообороне. До разбирательства посадят в камеру. Там по крайней мере тепло. И безопасно.
А безопасно ли? Если эти люди знают, кто чем занимается в засекреченном оперативно-следственном штабе по делу «Неуловимых мстителей», если, как заявил главный бандит, они запросто могут проникнуть хоть в Кремль, то, вероятно, и в предвариловке достанут.
И еще одно затруднение: милиция захочет выяснить, откуда у гражданина Фандорина взялось огнестрельное оружие. Не выдавать же Валю?
Тут как раз и милиционер подошел, легок на помине.
Правда, не следователь, а всего лишь сержант.
— Что сидим? — поинтересовался он. — Три электрички проехали, а вы всё загораете. И налегке. Раздели, что ли?
После секундного колебания Фандорин соврал:
— Да нет, всё нормально. Машина сломалась. Жду, пока починят, греюсь.
— Кто чинит? Лёха из АРМ?
Что такое «а-рэ-мэ», Николас не знал, однако кивнул. Успокоенный сержант пошел себе патрулировать дальше.
Не в первый раз Фандорин оказывался в смертельно опасной ситуации. Не то чтобы он их любил, эти ситуации, — совсем наоборот. Видно, такая уж у него была жизненная планида. Магистр истории, попадающий в истории. В виде Homo Sapiens существуют разные подвиды. Есть люди, которые проживают свой век благополучно и спокойно, а есть такие, как Николай Александрович Фандорин, с которыми без конца случается всякая ерунда. И, что примечательно, в первой половине жизни, проведенной в Англии, ничего подобного не происходило, все пакости начались после переезда в Россию. Такая уж это страна — не даст человеку мирно состариться, непременно перевернет и вывернет, попробует на зуб, на вкус, на испуг.
Ознакомительная версия.
