По-видимому, Руперт просидел всю ночь, составляя отчет и размышляя над ответом, который он собирался дать Корра. Первые лучи появились на горизонте, смело отбрасывая ночные тени, служившими, словно темными призраками ночи. Уже были позолочены верхушки башен, куполов церквей и крыши высоких строений.
Руперт продолжал свои рассуждения. Третий вариант событий мог в корне отличаться от первых двух. Возможно, Ямеса действительно похитили, как предположил Лукас Корра. В этом случае он должен быть все еще в Австралии. Скорей всего, его похитили с целью выкупа, ведь Корра очень богат. Первым делом, когда Руперт окажется в Австралии, нужно было выяснить, не было ли звонков с требованием о выкупе. Возможно, кто-то из персонала замка участвовал в похищении. Нужно было и это проверить.
Руперт поглядел на часы. Было полдевятого. Он включил компьютер и проверил почту. Там было одно сообщение от Уэбба:
«Привет, Коу.
Высылаю отсканированную фотографию. Она прикреплена к этому письму. Ты, наверное, мало спишь. Желаю тебе хорошо отоспаться».
Руперт с легка улыбнулся, протер уставшие глаза. «Да, вид у меня уставший, — подумал Руперт. — Ничего, в самолете отосплюсь». Он нажал на файл с картинкой, и на экране появилось изображение последней работы Германа, которую он нарисовал перед самой смертью. Руперт увеличил изображение до максимального размера. Приблизил ту часть картины, где было изображение глаза. Увидев точный, увеличенный силуэт зрачка и отражения в нем, Руперт отпрянул.
С экрана монитора на Руперта взирал ужасный монстр. Он был так же изображен, как и на 290-й странице книги «Кодекс Гигаса». В зрачках у Германа Кухта виднелось отражение Дьявола. Что это: фантазия художника, зловещая реальность или причудливая игра света и тени?
У Руперта теперь не было выбора: или поверить в то, что он видел и слышал, собирая все факты, какими бы невероятными они не были, или свято верить, что чудес не бывает, и сила человеческой мысли и сознания является главенствующим в этом хаосе неизведанного и сокрытого от человеческих глаз. Руперт, как человек, привыкший лишь к обоснованным фактам, привык рассуждать логически, без тени мистики, лишь здравое рассуждение. Не принимая во внимание последние события, где он стал свидетелем, Руперт не мог отказаться от мистических наваждений, которые преследовали его все это время, что он потратил на расследование.
Руперт полагал, что на всех восьми икона или утерянных листах из книги «Кодекс Гигаса» лежит проклятье, или некая неведомая сила, которая защищает их от людей. Он полагал, что такую защиту может наложить лишь создание, не принадлежащее человеческому роду, каковым можно было считать Дьявола. Безусловно, что помогать ему в этом мог лишь Герман Отшельник, который не раз доказывал ему свою преданность, заботясь о Костнице и ее многочисленных тел обремененных. Какую цель преследовал Дьявол, Руперт не знал. Но действия Германа Кухта, он полагал, что понял. Герман был безропотным фанатиком, отдавшим душу Дьяволу.
Руперту пришла еще одна идея, объясняющая странные сны, где он видел внука Корра. Возможно, перед казнью Германа, он в последнюю ночь нарисовал автопортрет не просто так. Его душа переселилась в картину, а из картины в тело Ямеса.
Вот почему Ямес полностью излечился, и некоторое время пребывал в странном состоянии. Его тело впустило душу Германа. Сама же душа Ямеса, вероятно, переселилась в икону. Когда икона была рядом с Рупертом, то ему снились предсказания, где он видел гибель людей и мальчика, который пытался спасти Руперта от возможных опасностей, подстерегающих его. Душа находилась в иконе, словно в темнице. Так же был произведен обмен душами Царева с Джубертом. Вот почему Царев, перед тем, как его застрелили, назвался Джоном Джубертом, казненным 17 июля на электрическом стуле. Они умерли в один день.
«Интересно, — рассуждал Руперт, — что ощущает приговоренный к смерти? Вероятно, он с ужасом ожидает дня казни — думая лишь о жутком конце. А разве вся наша жизнь не есть томительное ожидание смерти? Короткая человеческая жизнь — это и есть наказание людей за их грехи и пороки».
У Царева их было слишком много. Но Руперт не помнил, чтобы кто-то говорил о Дьяволе, как о справедливом судье. Скорее он должен был принять покаяние Царева и сделать его своим безропотным слугой. Но… он решил наказать его, самым жестоким образом. Жуткая смерть на электрическом стуле. «Тело сгорело, — вспоминал Руперт информацию из газет».
С исчезновением икон прекратились таинственные и вещие сны. Интересно было их влияние на других людей. В одних случаях: они наказывали нерадивых хозяев, в других — не только прощали им их грехи, но даже излечивали их тела. Что это? Чудеса или вновь случайность. Но именно об этом было написано на латыни позади каждой из восьми икон. Разве эти невероятные совпадения не являются доказательством не случайности этих событий.
Было еще одно доказательство. Дневник. Он был написан на спине заключенного, которому дали пожизненный срок в российской тюрьме. Часть текста Руперт скрыл от Царева, дав ему лишь зашифрованный текст какого-то ритуала, который и сыграл в жизни Царева жуткую шутку. Он еще раз вспомнил основные моменты из первой части необычного дневника: невинная душа (Царев, погрязший в крови, ей явно не обладал); восемь ангелов смерти (ими были, без сомнения, иконы), интересен и тот факт, что в Костнице смотрителем было обнаружено тоже восемь, но уже черепов; два бога — земной и небесный (что это?), ведь Бог всегда был один, а ему противоположным был Дьявол, или мы ошибаемся… «Но тогда, — размышлял Руперт, — первый Бог — небесный, не присутствует в жизни людей, а второй — земной, принимает участие в деяниях человечества. Может он и есть тот, кого зовут Дьявол. Он и решает судьбы людей. Но, если вспомнить 290-ю страницу из «Библии Дьявола», то там ясно сказано, что человек выбирает сам свой жизненный путь. Об этом говорил и заключенный Олег Архипов: человек выбирает свою судьбу сам. Но какова тогда роль Дьявола — земного Бога. Он выжидает. И когда человек ошибётся, как в случае с Царевым, Архиповым и прочими грешниками, чьи души переполнены грехами, то неминуемо его душа попадает в темницу к Сатане.
Руперт вспоминал другие слова из дневника: решение ангелов (монахов на иконах, а точнее невинные и чистые души погибших) о судьбе — вечная жизнь или смерть. Из последних слов следует, что и судьбу грешников, погрязших в пороках, решает не Дьявольская сила, а сами люди. Вероятно, он хочет, чтобы мы сами осознали и перестали грешить. Руперт вспомнил смысл слов заключенного Архипова: «Если даже Бог не наказывает людей, то имеет ли право человек судить себе подобных, ведь он дитя Божие».
Прямых улик или фактов, подтверждающих идеи и предположения Руперта не было. Были лишь домыслы. Цепочка идей, хоть и собранная из частей, была хрупка и невероятна. Но она проливала свет на многие явления, коим Руперт стал свидетелем.
Спустя время, Руперт, преодолев континент на самолете, добрался до Австралии. Он практически не отдыхал по дороге, потому что все еще был под впечатлением от своей безумной догадки. Она же меняла многое. Представления людей о Боге, о Дьяволе в корне менялось. Миллионы фанатиков незыблемо верующих в то, что Бог один и все видит, теперь должны были изменить представления о нем, который вот уже второе тысячелетие не был тем, кем они его представляли. Допустит ли это церковь, стоящая на страже учения о Боге? Руперт отлично понимал, что новость погубит его. В лучшем случае он окажется в клинике для душевнобольных. В худшем — от него избавятся. Но скорее всего ничего не произойдет, потому что для того, чтобы ему поверили, Руперт должен обладать неопровержимыми доказательствами, каковых у него практически не было, если… если не считать самого Ямеса, внука старого миллионера Корра. Руперт вспомнил близость его взглядов ко всему мистическому. Ведь именно это натолкнуло его на мысль о причастности некоего колдовства на здоровье и жизнь Ямеса. И теперь Руперт мог надеется на то, что Корра поймет всю ту цепочку невероятных предположений, которую он выстроил из раздробленных фактов и свидетельских домыслов многих очевидцев последних событий, где и сам Руперт сыграл немаловажную роль — соединяя восемь икон. Герман лишь воспользовался Рупертом, чтобы собрать их вместе. Вот почему Руперту так часто везло. Его жизнь была под охраной восьмой иконы, и она же незримо помогала ему в поиске семи икон, в образе юного Ямеса, являвшемся в снах.
Таксист остановился у самого замка. Руперт рассчитался и вышел. Замок весь сиял, словно новогодняя елка, украшенная многочисленными гирляндами. Во многих окнах горел свет. Похоже, что хозяева праздновали. У входа стояли лакеи и встречали новых гостей, которые подъезжали к парадному подъезду и чопорно вступали на мраморные белые ступени. Был вечер, солнце уже скрывалось за горизонтом, неминуемо уступая место тьме. На небе появились многочисленные белые мерцающие точки, свидетельствующие о вступлении ночи в свои законные права. Лишь огни замка говорили о том, что люди не смирились с законами природы, и продолжали бодрствовать даже тогда, когда естественный свет уступил место тьме.
