— Вот что, — распорядился Николай Павлович, — поскольку у тебя нет теперь родителей, я буду тебе одним из них. На первый раз выделю тебе на свадьбу восемьдесят тысяч рублей ассигнациями. И вообще, слышите, князь, Елена Федоровна отныне попадает под мое покровительство.
Разумеется, против этого никто не возражал. Император движением руки посалил их на небольшой диванчик и заговорил с князем Долгоруким уже о другом. Точнее, конечно, речь пошла о верфольфах, которые уже спровоцировали международный конфликт. И Николай даже не приказал — попросил, зная о запланированной поездке в предстоящей свадьбе, принять участие в расследовании этого запутанного дела. Константин Николаевич не мог отказать Самодержцу. Но попросил полной свободы в гипотезе и в розыскной деятельности.
— Даю тебе полую свободу, — тотчас же сказал Николай, не раздумывая, — дело уже вышло за пределы страны. Сегодня амбассадор Великобритании дошел до такой наглости, что попросил у моего министра ввести в Санкт-Петербург батальон английских стрелков. Сволочь!
Константин Николаевич Англии не любил, зная, что и в будущем (по крайней мере, до XXI века), что она по-прежнему России будет подличать. Станет меняться название, будут меняться короли и премьер-министры, а политика все равно станет агрессивной и русофобской. Предложил:
— Выслать посла из России под предлогом циничной защиты его превосходительства.
Николай удивился жесткой антианглийской политики своего следователя, но его не поддержал. Пояснил:
— Великобритания — один из наших стойких союзников, не надо его излишне раздражать этими глупостями.
Как же зудело под языком у попаданца рассказать всю русофобскую политику Англии на протяжении сотен будущих лет истории. Этот кровососущий английский паразит только и искал, чтобы прицепиться и сосать кровь у русского соседа. И никакая мораль, и какое международное право им не указ! Как неоднократно говорилось, «Настоящий джентльмен хозяин своему слову — хочет его дает, хочет берет обратно». «У Англии нет друзей, есть только временные союзники».
От как! Хочут улыбнутся, хочут пристрелят! А нам такие друзья нужны?
Константин Николаевич вслух ничего не ответил на слова императора, и это ответило Николаю больше, чем многословный ответ. Кажется, в российской правящей элите появились наряду с англофилов типа Воронцова и агрессивные англофобы!
— В общем, необходимо распутать это дело быстро, за одну — две недели, — перешел император к конкретике и выжидательно посмотрел на Долгорукого, готовый к тому, что тот обязательно будет удлинять срок.
Но монарх ошибся. К его крайнему удивлению, также как и шефа корпуса жандармов, тот срок изменил, но не в сторону увеличения, а сокращения.
— Ваше императорское величество! С учетом моего скорого венчания, — Константин Николаевич посмотрел на Елену Федоровну, уточнил: — нашего венчания. Я просил бы вашего разрешения расследовать дело в один-два дня. Свадьба ведь.
Бенкендорф, зная о тонкостях этого дела, посмотрел на князя Долгорукова с изумлением. Причем в нем четко выглядывали нотки недовольства и даже гнева. Дело ведь очень сложное и противоречивое. Только сегодня в разговоре с императором тет-а-тет Александр Христофорович просил у него не менее месяца. И честно говоря сомневался, что у него хватит времени. А ведь у него под рукой огромные силы! Его императорское величество подчинил ему, наряду с III отделением Е. И. В. и корпусом жандармов, еще и министерство внутренних сил! Что князь сумеет сделать один? Ой, переоценивает дражайший Константин Николаевич свои небольшие силы! Или он думает, что недавняя женитьба и поддержка нашего августейшего монарха позволит ему все разрешить?
Константин Николаевич видел испытующий взгляд своего теперешнего шефа. Ох-хо-хо, как же многие взрослые мужчины легко превращаются в мальчишек! Он хочет играть в сказочную игру с чудовищем? Пожалуйста, только без него! А он будет действовать эффектно, быстро и, если надо, жестко.
— Я хочу сегодня поискать на местности, прогуляться по трактирам, гостиницам. Ваше высокопревосходительство, вы дадите мне имеющиеся материалы?
Вот чем хороша Россия XIX века — никто не сутяжничает, не прячет информацию. Бенкендорф, не чинясь, взял пухлую папку, которую взял а верноподданнический доклад к императору.
Доклад уже прошел и Константин Николаевич, получив разрешение у монарха, стал рассматривать тут же на диванчике, положив папку на колени.
Его будущая жена, разумеется, оказалась тут же. С одной стороны, это было здорово сидеть с любимой девушкой. С другой стороны, испытывать постоянные взгляды ее родных и ее длинный нос (морально) еще то удовольствие.
Большая часть бумаг (назвать их документами не поднималась рука) просто была для виду. Из толстой папки ему конкретно было необходимо только десяток листочков — конкретные свидетельства полицейских и жандармские донесения с мест преступления.
Константин Николаевич опытным взглядом бывалого полицейского сразу определил общее в преступлениях:
— темная ночь;
— беззащитная жертва (большая часть из них была пьяна, меньшая часть — слабые женщины);
— они все шли из трактира. Причем даже из одного из них — «Злая собака».
Князь Долгорукий взял лист бумаги, карандаш и схематически нарисовал этот район. Елена Федоровна ему активно «помогала», давая по несколько вопросов за минуту.
Пропустив мимо ушей все ее слова — практика у него была огромная — он предложил ее внимание лист:
— Вот смотри. Сейчас мы определим крестиками все семь случаев убийств.
Он быстро начертил все крестики.
— Так, — Елена Федоровна сжала от мысленного напряжения лоб, — и что у их общего? Проходные дворы?
«Умница какая, — поразился Константин Николаевич, — ни опыта, ни информации, а с первой же попытки метода сугубо правильная. Правда, с вектором привязки она ошиблась, но это уже вторично».
От эмоциональной волны он не удержался и при всех чмокнул ее в щечку. Попаданец XXI века не видел здесь ничего позорного, но все окружающие внимательно посмотрели на них, а Николай удручающе покачал. Елена Федоровна густо покраснела.
— Ты угадала, Елена, — не обращая на них на всех внимания, громко сказал князь, уточнил: — почти угадала. Но по сравнению с вервольфами ты оказалась далеко впереди.
— Ну, Константин Николаевич, — осмелился возразить ему только вельможный собеседник, — ведь мысль о вервольфах оказалась умной, а доказательства стопроцентные.
— Я, — ответил князь, — согласен со всем, кроме одного. Вервольфы — звери сказочные. И искать их никак не смогут ни полиция, ни жандармы!
— Не могу согласиться с вами, князь, — не выдержал Бенкендорф, — здесь идет уже не о трезвом мышлении, а о низменной упертости. Извините, если обидел вас.
— Ну, вот и ладненько. Что же касается правоты, то кто поймает преступника, тот и будет прав.
И попаданец внимательно посмотрел на всех окружающих.
Глава 25
После этих слов наступила оторопелая тишина. Редко тут, а то даже никогда выступали с такими твердыми словами.
— Замечательно, — оборвал их спор император, который очень не любил ссору при нем и, особенно, между близкими ему людьми, — правоту надо достигать трудом и результатами, а не уличной бранью. Я вас заранее благодарю, князь.
— Совершенно верно, ваше императорское величество, — сразу же поддакнул Константин Николаевич. Он тоже не понимал этого спора, намеченного его начальником.
Бенкендорф тоже согласился, не потому, что он согласился, а потому, что это перед ним был император. С ним он не спорил, никогда и принципиально.
— Надеюсь, вы позволите взять двух-трех жандармов, ваше высокопревосходительство? — учтиво попросил у него князь.
— Конечно, — без всякого раздумья сказал шеф жандармов, — и только потом поинтересовался: — а кого вы хотите арестовать, князь? Надеюсь, не пресловутого же вервольфа, которого вы так игнорируете!
