Ознакомительная версия.
Рядом с пассажем торопливо проходили десятки мужчин в одинаковых темных пальто, их хмурые лица различались так же мало, как котелки на головах. От бессилия и обиды Ирэн вытащила из сумочки самый тяжелый предмет – серебряную пудреницу – и запустила ею в спину мужчины – как ей казалось, того самого:
– Ненавижу!
Она промахнулась. Пудреница звонко ударилась о стойку лотка, на котором торговали открытками с фотографиями модных танцовщиц, шансонеток и актрис. Стопки фотографий писклявой Лины Кавальери и сухопарой Сары Бернар посыпались на мостовую, под ноги прохожим. Рядом захлопали в ладоши:
– Браво! – закричала молоденькая девушка, мужская клетчатая кепка с трудом удерживалась на ее рыжих кудряшках. Локтем девушка прижимала к себе внушительных размеров зонт. Она подошла к Ирэн и свободной рукой протянула ей буклет «Лига женского голоса». – Присоединяйтесь! Как только нас изберут в парламент, мы сразу же запретим такие открытки. Продавать их – все равно что торговать женским телом. Торговля людьми – это преступление!
Носком ботинка Ирэн поддела снимок Кавальери и утопила в жидкой грязи. Недалекая, вздорная девица сейчас голосит ее любимые партии в лучших парижских залах. Ноздри певицы трепетали от возмущения:
– Милочка, это хуже чем преступление – это пошлость!
– Хорошо сказано, мисс Адлер! Кто может не узнать ваш дивный голос? – К девушке присоединился лощеный мужчина, вынул из петлички гвоздику пронзительного лимонного цвета, протянул Ирэн, приподнял цилиндр, подобранный тон в тон к цвету перчаток, галантно поцеловал руку и представился: – Оскар Уайльд, давний поклонник вашего таланта. Мистер Сильвио просил встретить вас у пассажа и рассказать о Лондоне. Я немного задержался из-за этой юной леди. Знакомьтесь – моя троюродная кузина Памела Пристли. В детстве она была жуткой толстухой, а сейчас – суфражистка. В остальном она – девушка, не стоящая внимания!
Девушка вспыхнула до корней волос:
– Я идейно против любых гендерных определений!
– Как же прикажешь тебя называть – особь или существо? Пусть будет «существо». Существо, не стоящее внимания. Хотя убедить в этом полицию было не просто…
– Спасибо, что выручил меня и забрал из участка, Оскар!
– Я всего лишь пытался сохранить за собой титул главного скандалиста в Лондоне, – рассмеялся писатель и предложил милым леди прогулку по парку в своем ландо. Но юная Пэм отказалась – ей надо готовиться к завтрашнему пикету. Соратницы собирались дать бой лицемерной благотворительности леди Абигэйл. Каждую зиму в одном только Лондоне сотни безнадзорных детей погибают от голода и холода, а леди устраивает аукцион, чтобы собрать средства на мраморный дворец и атласные подушки для собачек!
Они высадили кузину у офиса «Лиги женского голоса» и продолжили прогулку вдвоем. Мистер Уайльд был прекрасным рассказчиком, осведомленным о лондонском свете, полусвете и даже той изнанке жизни, заглядывать на которую джентльмену из общества категорически не следует!
После второго круга по парку Ирэн уже знала, что лондонский свет изъеден модой на спиритизм, как старинный секретер древоточцами. Тон задает «премудрая сова» – мадам Блаватская. Ее ближайшая наперсница – леди Абигэйл – помешана на благопристойности, как кобра, пережившая свой яд. Адмирал Армбалт – старый осел, возмечтал жить вечно и проводит в рабочем кабинете куда меньше времени, чем в кружках спиритуалистов и эзотерических салонах. Пришлось обзавестись кольцом Исиды, – мистер Уайльд продемонстрировал Ирэн перстень в форме скарабея, – чтобы противостоять этой эпидемии. Похоже, представления медиумов и прочих духовидцев привлекают столько народу, что скоро некому станет ходить на театральные премьеры!
Ирэн была в восторге от своего нового знакомого:
– Оскар, я обожаю ваши пьесы, но рассказчик вы – во сто крат лучший.
– Я дитя Лондона, и поверьте, знаю этот город лучше, чем собственный гардероб!
– А что скажете про мистера Милвертона? – Ирэн потеребила муфту, подбирая подходящие слова: – Ему тоже ворожат медиумы? Слышала, он удачливый игрок…
– Самый удачливый игрок – тот, кто менее ограничен в средствах, – язвительно заметил Уайльд. – Богатые проигрывают много, а бедные – все, что имеют!
– А кто же тогда остается в выигрыше?
– Вы экстраординарная женщина. – Писатель снова коснулся губами ее перчатки и посерьезнел. – Почему я никогда не смотрел на игру под таким углом, хотя состою во всех сколько-нибудь достойных клубах – Болдвин, Уайтс, Ватье и Багатель… За карточным столом мистер Милвертон сильный противник. Но выигрывает обычно мистер Холмс – обладатель холодного аналитического ума.
– Мистер Холмс – частный сыщик? – Щеки Ирэн порозовели.
– Сыщик? Нет, мистер Холмс служит короне… Кажется, его младший брат имеет такое экстравагантное хобби, как частный сыск, но редко появляется в свете. Далее – младший Адэр – вице-председатель в клубе Багатель, лорд Харди, полковник Моран, мистер Нортон – слишком безупречный джентльмен, чтобы проигрывать… – тут Уайльд на мгновение замолчал и покачал головой. – Хотя… все эти джентльмены… Они стабильно выигрывают скромные суммы. В последнее время исчезли яркие игроки. Наши карманы опустошают люди, чьи лица забываются еще быстрее, чем имена. Что-то изменилось в клубах, нет больше старого британского духа. – Он говорил с эффектными паузами и интонациями, как актер, исполняющий монолог. – За последний год Лондон стал другим – злым, враждебным, как одичавший пес. Только и хочет урвать…
Даже там, на самом дне, куда я порой опускаюсь, чтобы отдохнуть от напыщенных снобов и проникнуться духом авантюризма, все стало предсказуемо, как в конторе! Уличные акробаты выступают в определенные часы. Если в опиумных курильнях задирают цену – то всюду разом, до последнего грошового притона. Скупщики краденого стали давать одни деньги за одинаковый товар – на зависть торговым биржам. Карманники и шлюхи решили работать по разные стороны улиц. Даже нищих встречаешь в одних и тех же местах. Подобных мелочей великое множество – как будто кто-то постоянно следит за нами, сразу за всем, и по кусочкам берет под контроль нашу жизнь…
Ирэн горячо согласилась:
– Да-да! Я тоже чувствую его… Ужасный чужой взгляд, следит за мной, как за мошкой в липкой паутине!
Уайльд перевел взгляд на быстрый ручеек, убегавший туда, где реальность смешивается с игрой ума:
– Больше похоже на лабиринт. Хитросплетение серого камня, выстроенное по совершенной математической формуле. Лабиринт, из которого невозможно ускользнуть.
Глава четвертая
Нашествие призраков
Синьор Сильвио был счастлив, когда его подопечная вернулась с прогулки раскрасневшейся и повеселевшей, перешла на итальянский – язык, который предпочитала прочим, когда была в добром расположении духа, – и принялась отдавать распоряжения:
– Платье от Ворта уже прибыло?
– О – да! Божественное, божественное – создано ангелами из тумана и лунных лучей! – засуетился синьор Сильвио. – Идеально для премьеры…
– Я надену его завтра, на благотворительный аукцион леди Абигэйл.
– Но вы не получали приглашения на это действо…
– Поэтому свяжитесь с леди Абигэйл. – Ирэн открыла ларец индийской работы, перебрала драгоценности. – Сообщите, что я дала кров бездомному щеночку и хочу передать для благотворительного аукциона жемчужное колье с камеей…
– Как? – ахнул Сильвио и отдернул холеную ладошку от ручки телефона. – Душенька, сейчас это единственная подлинная драгоценность в вашей коллекции. Будет достаточно, если вы просто споете на этом действе…
– Нет, Сильвио, я должна войти в их круг как настоящая леди! Пусть знают, что имеют дело с равной, а не с жалкой комедианткой… Кстати, вы когда-нибудь слышали о спиритизме?
– Я – католик. – Сильвио выразительно возвел глаза к небу, но вместо абриса Святой Девы обнаружил над головой только люстру и потолок с лепкой в стиле братьев Адам [5], добавил: – Мальчуганом я работал в цирке-иллюзионе, меня запихивали под круглый столик, оттуда я изображал голоса духов… – Он издал меланхолическую трель.
– Без промедления отправляйтесь за реквизитом, я сама поговорю с леди!
Легкий, изящный особняк леди Абигэйл в день аукциона был похож на прогулочную яхту, заброшенную тайфуном в ревущие сороковые широты. Дамы из «Лиги женского голоса» подвергли его осаде, рассчитанной по всем правилам военной стратегии. Первым делом они перекрыли подъездные пути к дому, затор превратил близлежащий квартал в сплошное дорожное происшествие. Многим гостям аукциона пришлось выбираться из экипажей и преодолевать последние футы до особняка пешком, сутулясь под градом комьев земли, кусков угля, открытых флаконов с краской и чернилами, которые швыряли в меховые одеяния отчаянные суфражистки. Аристократичные леди прижимали к груди, прикрывали рукавами и накидками крошечных собачек, а прислуга пыталась спасти от метательных снарядов самих хозяек.
Ознакомительная версия.
